Лорд Гарольд таким милым образом просил ее остаться и подождать, пока его милость изволят протрезветь! Да, это вполне в духе человека, которого она впервые вчера увидела во всей красе!
Кейт принялась плакать, жалея себя и свои разбитые мечты. Она с самого начала знала, кто он на самом деле, но позволила убедить себя, что это не так. Она знала, что все эти аристократы ведут аморальный образ жизни! Он не сделал ничего, что не делали бы другие. И женщины вынуждены закрывать глаза на скотское поведение своих мужей... Кейт всхлипнула. Она не из тех женщин. Она никогда не станет закрывать на такие вещи глаза. Как только ее выпустят, она навсегда покинет Энсфилд Холл и никогда более не вспомнит о лорде Гарольде!
Продолжая рыдать и жалеть себя, Кейт не заметила, как заснула. Проснулась она ближе к полудню и тут же бросилась к двери. Дверь легко поддалась.
Она быстро умылась, расчесала волосы и взяла заплечный мешок. Вот и все. Прощай, Энсфилд Холл!
Она сбежала по лестнице, но на площадке второго этажа наткнулась на дворецкого. Мистер Достер остановил ее, поклонившись и осведомившись, хорошо ли ей спалось.
— Его милость ожидают вас в кабинете, мисс, — сказал он.
— Передайте его милости, что у меня больше нет намерений говорить с ним. Мне все предельно ясно.
Лицо дворецкого из мягкого и доброго вдруг стало жестким.
— Мисс Лоренс, — проговорил он, — это дом его милости герцога Ретлента. Его милость желает видеть вас в своем кабинете. Извольте выполнить его просьбу.
— Или вы позовете лакеев и меня поведут силой? — спросила она, подняв брови.
— Слово его милости для нас закон, мисс Лоренс.
— Хорошо, — усмехнулась Кейт, представляя, какой разнос устроит сейчас лорду Гарольду. Она скажет ему в лицо все, что думает о нем. И даже больше. Он пожалеет, что заставил ее прийти в кабинет, — если это так необходимо, я готова проследовать за вами.
Кабинет герцога Ретлента был отделан зеленым бархатом. Кейт вошла, очутившись вдруг в царстве бумаг. Первая комната, небольшая, видимо принадлежала его секретарю, потому что в углу стояла совершенно заваленная бумагами конторка, а во второй Кейт обнаружила всесильного герцога Ретлента, чье слово было законом во всей округе.
Лорд Гарольд сидел за столом, запустив руки в волосы, и Кейт вдруг почувствовала исходящее от всей его позы отчаяние. Услышав шаги, он тут же поднял голову, встал и жестом отпустил дворецкого, доложившего о Кейт. Когда дверь за мистером Достером закрылась, и они остались наедине, повисло долгое молчание.
— Хотите выпить? — вдруг предложил лорд Гарольд и подошел к бару, где обнаружились разнообразные бутылки. Он взял два стакана, наполнил их бренди.
— Нет, благодарю, — отозвалась Кейт, когда он предложил ей стакан.
— А я выпью, — проговорил он, — надо учиться пить с самого утра. Я никогда этого не умел, но, видимо, это недостойно герцогского титула.
Он сделал жест, показывая, что пьет за ее здоровье, но в этот миг Кейт взмахнула рукой, выбивая стакан из его пальцев.
— Сейчас же перестаньте паясничать! — закричала она, — вам не стыдно?
Он смотрел на осколки и лужу на полу, которые остались от стакана с бренди. Потом медленно перевел глаза на Кейт.
— Стыдно, — признал он, — и я, если честно, не знаю, ни что сказать, ни как оправдаться перед вами. Оправданий мне нет, а я ужасно не хочу, чтобы вы уезжали.
Синие глаза смотрели на нее с какой-то опаской. Будто он был ребенком, и не понимал, какое наказание ожидает его за шалости.
Кейт почему-то стало смешно. Если бы он начал оправдываться, она бы могла нападать, кричать и оскорблять его. Но после такого признания, ей вдруг захотелось его утешить.
— Вы очень сильно упали в моих глазах, ваша милость, — сказала она вместо этого, — раньше я думала о вас лучше.
— Вы всегда думали обо мне так, — отозвался он, отворачиваясь к окну, — вам даже в голову не приходило, что я могу испытывать эмоции чуть сложнее похоти. Так и хорошо. Теперь я буду тем, кем вы меня считаете. Чтобы забыться и целовать шлюху, Кейт, нужно очень много вина. Но ничего. Оно у меня есть.
— Я... — она вдруг растерялась, поняв, что в его словах есть правда, — я не ожидала от вас ничего подобного! Иначе я бы не явилась в ваш дом, чтобы благодарить вас за помощь моему отцу! Мне было бы омерзительно противно даже подумать об этом! Вы превратили свой дом в бордель, и я не хочу находиться здесь! Пожалуйста, не удерживайте меня!
— У меня нет никаких шансов искупить свою вину? — спросил он, поворачиваясь к ней.
Кейт, которая уже было собралась уходить, замерла, смотря на него.
— Мне казалось, что после того, что я видела, не может быть никаких сомнений, что я не захочу иметь с вами дела.
Он помолчал. Лицо его стало непроницаемо.
— Хорошо, — вдруг согласился он, — я уверен, что вы принимаете всегда только правильные решения, мисс Кейт. И ваша настойчивость сделает вас счастливой. Надеюсь, что ваш отец смог разъяснить вам, что мои намерения были чисты, и хоть в этом я смог оправдаться.
Лорд Гарольд снова подошел к бару, взял бутылку, но не стал наливать ничего в стакан. Он поднес ее ко рту, и стал пить прямо так, вдруг напомнив Кейт карикатуру в каком-то журнале на лондонских повес. Она шагнула к нему, вырвала у него бутылку, подошла к раскрытому окну и выбросила ее на улицу. Потом метнулась к бару, схватила все остальные бутылки, что стояли там, и потащила их охапкой к подоконнику.
Лорд Гарольд смотрел на нее, подняв брови. Лицо его вдруг просветлело, но Кейт не заметила этого, занятая сложным делом. Она выбрасывала бутылки по одной, смешно размахиваясь и стараясь произвести как можно больше шума. Слуги выбежали во двор, но тут же спрятались в доме, чтобы не получить ранение отлетающими стеклами.
— Тут алкоголя на весьма крупную сумму, — заметил лорд Гарольд, когда Кейт заканчивала с бутылками.
Кейт обернулась к нему. Щеки ее раскраснелись, а глаза горели боевым огнем.
— Прежде, чем я продолжу разговаривать с вами, вы поклянетесь мне, что никогда больше не возьмете в рот эту гадость! — воскликнула она.
Он поднял руку и просто сказал:
— Клянусь.
На лице его появилась виноватая улыбка.
— Вот так просто? — удивилась Кейт.
— А как надо? — спросил Гарольд.
Она пожала плечами:
— Не знаю. Но я вижу, что вы совсем не раскаиваетесь в том, что я видела. Неужели это для вас нормально? Это... — она постаралась сдержать слезы, которые навернулись на глаза при одном воспоминании о вчерашнем вечере, — это...
Он пожал плечами.
— Раньше со мной такого никогда не случалось. Но вы же считаете меня бездушным чудовищем. Я хотел стать таким, как вы обо мне думаете.
— Поверьте, вам удалось! — воскликнула Кейт.
Перед глазами ее снова возникла сцена, где он целовал шлюху в красных оборках. Кейт всхлипнула, отвернулась, и бросилась вон из комнаты, изо всех сил стараясь не разрыдаться. Гарольд последовал за ней, и Кейт поняла, что если она продолжит бегать от него, то случится совершенно неприличная сцена. Может быть, ее даже остановят лакеи и снова приведут к нему в кабинет. Он же — царь и бог в своем доме, и покинуть его можно только с его согласия.
— Кейт, пожалуйста, выслушайте меня! — он прислонился к стене и был таким несчастным, что она подумала, что плакать они сейчас будут вместе, — Кейт, уделите мне всего пять минут. И потом можете уходить. Неужели пять минут — это так много?
— В вашем обществе — да, — сказала она.
— Кейт, ставьте любые условия. Любые. Я понимаю, что вам сложно меня простить. Но я умоляю о прощении! Если бы я знал, что вы можете вернуться, имел бы хоть небольшую надежду, что вы можете согласиться стать моей женой, ничего подобного не случилось бы!
Она молчала, пытаясь и дальше злиться на него. Но слова его и казавшееся искренним раскаяние пустили в ее душе свои корни.
— Я признаю, что оступился, — продолжал лорд Гарольд, видя, что ему удалось поколебать ее уверенность, — я клянусь, что никогда больше подобного не повторится! Я был разочарован и отчаянно ревновал вас, Кэйт. Я был уверен, что только узнав правду, вы тут же выйдете за Мортона... Я... — он запустил руки в волосы и замер, подбирая слова, — вы же так чисты и невинны, что готовы бросить в меня камень.
