“Мейб, ты никогда не сможешь избавиться от меня”

“Тебя не интересует мое мнение?” — написала она, и он видел почти, как она зло стучит по клавишам, — “я сказала, что я не хочу с тобой общаться! Я и правда не хочу! Оставь меня в покое. Сессия у меня в июне. Можешь навестить детей, если не забудешь, как их зовут!”

Такое длинное послание вдохновило его, тем более, там было черным по белому написано, когда не надо приезжать. Он приедет в июле и проведет месяц с семьей. И помирится с Мейбл. Потому что даже ее злость заставляет сжиматься от счастья его сердце...

“Покажи свои картины”, — написал он, — “что ты делаешь?”

“Тебя это не касается. Мои бездарные картины — только мои”.

Ответить он не смог. Мейбл заблокировала его и возможность незнакомым аккаунтам писать ей. Она стала недоступна. Но Ральф не унывал. У него были ее фото, и он ждал только июля, чтобы снова увидеть Мейбл.

В июле дом миссис Лоренс оказался заперт. Ральф стоял на пороге, трезвоня в звонок, пока не понял, что дома никого нет. Он пошел к соседям, и выяснил, что семейство уехало куда-то отдыхать. На какие-то озера в Мэне, а где конкретно — никто не знал. Ральф пытался позвонить миссис Линден, но трубку не брали. Он побродил по городку, зашел в гости к однокласнику, тому самому Джону, что когда-то подвозил Мейбл на кадиллаке.

Вернется в Америку, сразу купит себе кадиллак, решил Ральф. Самый новый, самый красивый, с кожаным белым салоном. Эта машина станет наглядным воплощением его успеха. Того, которого он достиг сам.

— Можешь переночевать у меня, если тебе некуда идти, — сказала Джон.

Ральф дернул плечом.

— Спасибо. Но я поеду в Денвер, в гостиницу. Не хочу тебя напрягать.

В гостинице он расположился на широкой кровати, поставил ноутбук. Нашел номер своего хорошего приятеля по Сирии, и нажал вызов.

— Ты же на отдыхе? — удивился Майк, и Ральф хмыкнул.

— Можешь взломать страницу в сети?

— Могу. Присылай.

Ральф переслал ему страницу Мейбл.

— Мне надо знать, откуда пишет абонент. Это моя жена. Решила играть в прятки.

— Красивая, — одобрил Майк, — и детки — загляденье. Дай мне пару часов, я тебе пришлю и пароли и место.

— Пароли мне не нужны. Мне нужно только место, где она находится.

— Хорошо.

В трубке послышались гудки, и Ральф стал ждать, играя в дурацкую игру, чтобы успокоить нервы.

— Штат Мэн, озеро Аннова, улица Х, дом ХХ, — сказал Майк, — ты мой должник.

Ральф вскочил, забыв поблагодарить приятеля. Быстро собрав сумку, он вызвал такси и бросился в аэропорт, а через несколько часов сходил с трапа самолета в Мэне.

Адрес, где находилась Мейбл, принадлежал гостинице, стоявшей на берегу озера.

Ральф шел среди высоких елей и сосен, любуясь природой и ужасно нервничая. Мейбл не будет рада видеть его. Зачем он явился к ней против ее воли? А потом он увидел совершенно иделлическую картину и замер, боясь, что проснется.

Мейбл в длинном белом платье сидела за мольбертом и рисовала. Кисть в ее руке бегала по холсту, оставляя зеленые следы. Волосы, забранные в хвост на макушке, каскадом падали на плечи и золотились в лучах солнца. Чуть ниже, на небольшом пляжике под зонтиком сидела миссис Линден в синем купальнике и черных очках, а в воде под присмотром няни плескались два его черноволосых дьяволенка.

Сердце ухнуло куда-то вниз, и счастье полилось по жилам, разгоняя и обиду на нее, и усталость от долгого пути.

Мейбл почувствовала на себе взгляд, обернулась и выронила кисть, которая оставила на ее белом платье ярко-зеленый след.

Встав, она смотрела на него, и лицо ее вдруг раскраснелось, но Ральф не знал, от радости или от гнева. Она тяжело задышала, и вдруг бросилась к нему, размахнулась и влепила пощечину.

Он отступил, но не стал защищаться, позволяя ударить себя еще раз. Миссис Линден обернулась на шум, вскрикнула и стала подниматься вверх, чтобы оторвать свою любимую внучку от ее мужа, пока она его не убила.

— Убирайся ко всем чертям! - Мейбл наконец отпустила его, оставив на его лице следы от ладоней, — убирайся, я тебя ненавижу! Я писала тебе, чтобы ты от меня отстал!

— Но я не могу, — сказал он, ловя ее руки и сжимая их в своих.

— Ты — предатель! Ты бросил меня с детьми! Ты даже не знаешь, как их зовут!

— Знаю! — он улыбнулся, и вдруг прижал ее к себе так, что она не могла вырваться, — их зовут — дьяволята. Они крушат все на своем пути, дерутся и постоянно кричат! Но ты ужасно мило смотришься, пытаясь удержать Аманду, а Себастьян очень милый, потому что так нежно любит тебя. Я его понимаю.

Мейбл перестала сопротивляться и стояла очень тихо, будто он сказал нечто важное. Может быть, так оно и было. Ральф погладил ее по растрепавшимся локонам.

— Я люблю тебя, Мейб. Я так скучал.

Ральф сам не знал, как ему удалось уговорить Мейбл принять его и не убить подручными средствами, когда он будет спать. Он клялся, что не тронет ее, и даже снял домик подальше от гостиницы, где она жила. Мейбл и миссис Линден арендовали большой дом с тремя спальнями прямо на берегу, он же снял хижину на одного где-то в чаще леса. За ужином, когда няня забрала детей и повела их спать, он пытася развеять неловкость, рассказывая о своей жизни в Сирии. Он говорил и говорил, но лицо Мейбл было замкнуто, и, казалось, она не слушала его. Миссис Линден же слушала, даже спрашивала что-то, провоцируя следующую серию рассказов. Прямо посреди его монолога Мейбл встала и ушла, ничего не сказав. Он остался наедине с миссис Линден, и тоже вскоре ушел, отправившись в свою берлогу.

Несмотря на то, что он не спал предыдущую ночь, и только пару часов подремал в самолете, Ральф не мог заснуть. Слишком взбудораженный встречей с Мейбл, он пошел бродить вдоль озера, и даже поплавал в теплой прозрачной воде. Потом он вдруг принял решение, и пошел к домику Мейбл.

Окно в ее комнате было распахнуто настежь. Мейбл на спала. Ральф заглянул в окно и тихо постучал по стеклу пальцем. Она вскочила, попыталась закрыть окно, но он не дал.

— Уйди, прошу тебя! - Мейбл села на кровать и смотрела на него блестящими глазами, — просто оставь меня в покое! Сейчас дети проснутся, и будет тарарам!

— Тогда иди ко мне сюда, и мы никого не разбудим, — прошептал он.

Мейбл нервно оглянулась на дверь. Встала, натянула футболку и шорты, и вылезла в окно, будто каждый день так поступала.

— Ты невероятно меня злишь, — сказала она.

Они шли рядом. Впереди мерцало озеро, и Ральф задумчиво смотрел на длинную лунную дорожку.

— Мы договорились, что каждый попробует доказать, что он может сделать что-то сам, — сказал он, смотря на нее профиль, — я правда не мог упустить шанс доказать, что что-то из себя представляю. Бывают такие ситуации, Мейб, когда или все, или ничего, а выбрать нужно быстро, не думая. Я... я выбрал карьеру. Но я не думал, что все это так затянется. Я был уверен...

— Заткнись, Ральф, - Мейбл спустилась на песчаный пляжек и села прямо на песок, — и так противно.

Он сел рядом. Мейбл смотрела на озеро, и глаза ее казалось, отражали его, и сияли лунным светом.

— Я знаю, что мы сможем быть вместе, — прошептал он, обнимая ее за плечи, - Мейбл, я люблю тебя. И я уверен, что ты тоже меня любишь.

Она не ответила, но и руку его не скинула. А вскоре положила голову ему на плечо.

Весь следующий год жизнь Ральфа текла так, что и во сне не могло бы присниться. Он наконец-то был спокоен, снова уверенный в чувствах Мейбл. Вечерами он открывал социальную сеть и писал ей письма, забывая обо всем на свете. Он делился с ней событиями дня, своими мыслями и идеями, и получал в ответ такие же откровенные послания. Он явился на Рождество домой, и провел его с подросшими уже детьми и женой.

Война была бесконечна, и Ральф заскучал. Прошло чувство новизны и сопричастности великому, война превратилась в рутину, тем более, что боевые действия стали стихать, и его жизнь грозила стать той, что он вел первый свой год в Сирии, когда сидел на базе и от скуки учил арабский язык. Он прославил свое имя и заработал достаточно, чтобы стать достойным Мейбл. Чтобы содержать ее и детей за свой счет, и, черт побери, купить ей замок во Франции. Как можно ближе к Парижу!