— Спасибо, что позвонили, миссис Линден... а... а как Мейбл назвала детей?

— Детей? Ральф, прошло два года, а ты ни разу не зашел на ее страницу? Ты не знаешь, как зовут твоих детей?

— Не надо упреков, миссис Линден! — почти крикнул он, — просто скажите, как их назвали!

— Аманда и Себастьян, — ответила пожилая женщина холодно, потом в трубке запищало, и Ральф долго смотрел на пустой экран.

Тут машина подскочила на колдобине, и он выронил телефон.

— Я завтра улетаю домой, — сказал он водителю.

— Завтра? Почему?

— У меня родились дети.

Легко сказать, завтра. Выбраться в Тель-Авив удалось только через несколько недель. Ральф взял отпуск, который не брал два года, и вылетел в США, с трудом понимая, как будет объясняться со своей женой. Впрочем, с Мейбл объясняться не пришлось. Когда он появился на пороге старого особняка миссис Линден, Мейбл не было дома.

— Ральф?

Миссис Линден, постаревшая, немного сгорбленная и очень морщинистая смотрела на него выцветшими глазами. В доме что-то упало, грохнуло, раздался крик, потом второй, и миссис Линден проворно побежала на вопли.

— Элис, милая, так Мей приедет к двум трупам!

Ральф прошел следом за миссис Линден и остановился на пороге глобального разгрома. В комнате не было ничего, что стояло бы на месте. Элис, старшая сестра Мейбл, держала на руках орущее существо в штанишках и с черными кучеряшками.

— Аманда опять скинула все с полок, а потом перевернула столик, — сказала Элис, пытаясь удержать ребенка, — пока я пыталась накормить Себастьяна, она улизнула с кухни.

Второй ребенок кричал где-то в недрах дома. Миссис Линден бросилась на крик, и поймала малыша, похожего на первого, когда тот пытался упасть из детского стульчика.

Заметив за спиной Ральфа, она обернулась к нему.

— Ты хотел посмотреть на своих детей? Вот, смотри. Дети, ваш папа пришел посмотреть на вас!

Дети не перестали орать, а когда их спустили на землю, разбежались в разные стороны. Девочка продолжила кидать вещи, а мальчик сел посреди хаоса и принялся катать машинку, потом поднял черноволосую голову и удивленно уставился на Ральфа.

— Папа, — сказал он, повторяя за миссис Линден.

— Мы назвали их семейными именами, — как бы оправдываясь сказала миссис Линден, — ты не интересовался детьми, а мы не знали, появишься ты вообще или нет.

— Она не простит меня? — Ральф сел на разрисованный фломастерами диван, вспоминая, какой идеальный порядок был когда-то в этом доме.

— У нее спроси. Только Мейбл уехала на сессию. И мы с Элис и двумя нянями пытаемся смотреть за детьми.

— Не очень хорошо получается, — засмеялась Элис.

Ральф посмотрел на нее, так не похожую на Мейбл. Тут Аманда, которая бегала по комнате и что-то куда-то кидала, споткнулась и упала, подняв крик. Себастьян подполз к сестре, бросив машинки, и ударил ее по голове. Та ответила ему пинком, дети сцепились, и миссис Линден с трудом оторвала их друг от друга.

— Себастьян не любит, когда сестра плачет, — сказала Элис, забирая у бабушки девочку и пытаясь утешить ее.

— На сессию? — удивился Ральф, пропустив мимо ушей все, что говорили о детях.

— Она учится в художественной академии в Калифорнии, — пояснила миссис Линден.

— Так она уже училась!

Миссис Линден кинула на него далекий от восхищения взгляд:

— Мейбл решила поучиться еще немного.

— У меня три недели, — Ральф поднялся.

— Мейбл будет через месяц.

…

Просыпаясь под детские вопли, засыпая под детские вопли, Ральф скоро понял, что отцовство — не для него. Дети, которым скоро должно было исполниться два года, могли посидеть тихо только перед телевизором, и то минут двадцать. Все остальное время дети бегали, крушили дом, кричали и дрались. Он искренне не понимал, как миссис Линден все это выдерживает. Она же с неизменным терпением успокаивала маленьких дьяволят, и пыталась навести в доме хоть какое-то подобие порядка. Две няни сменяли друг друга, Элис и миссис Лоренс тоже менялись, давая друг другу отдохнуть, и Ральф наблюдал, как женщины устанавливают четкий порядок в хаосе. Вечерами, если погода была хорошая, детей вывозили на конюшню, где они могли бегать на свободе и наблюдать за лошадьми, играть с собаками и кошками. Ральф тоже поехал на конюшню, вспомнил, как сидеть в седле, и даже прокатил детей по очереди, под визги восторга и заливистый смех. Иногда дьяволята казались очень милыми, как сейчас. Но наиболее хорошими они оказывались, когда ложились спать.

Мейбл отказалась разговаривать с ним по телефону, сообщив, что если ему надо, он ее дождется. Ральф пожал плечами. Отпуск его подходил к концу. Если Мейбл не хочет, то он не смеет настаивать. И прежде, чем она вернулась из Калифорнии, самолет унес его обратно в Израиль. Оказавшись в знакомой обстановке, Ральф выдохнул свободно. Лучше война, чем два черноволосых демона, выпивающих к вечеру все соки.

Тут он вспомнил, что миссис Лоренс говорила что-то о странице Мейбл в социальной сети. Он быстро зарегистрировался в сети, сам удивившись, что у него нет в ней страницы.

Мейбл Ригарди смотрела на него на фото на фоне океана. Золотистые волосы ее развевал ветер, и Ральф тут же пожалел, что не дождался ее. Он мог бы продлить отпуск, но гордыня не позволила ему идти у Мейбл на поводу. Красивая и веселая, он улыбалась такой любимой и родной улыбкой, что на глаза его навернулись слезы.

Ральф стал листать фотографии. Вот Мейбл с двумя живыми свертками у дома в окружении родни. Даже герцог Патрик приехал из Франции, чтобы встретить ее. Не было только Ральфа.

Вот Мейбл на поляне у дома, а дети ползают вокруг нее в белых памперсах. Забавные такие жучки с черными кудряшками. Он улыбнулся, вдруг поняв, что скучает по шуму, который они производили.

Вот Мейбл в самолете, задумчиво смотрит в иллюминатор. Или на яхте, раскинула руки, смеется, плывя на встречу ветру. А вот она рисует что-то. Задумчивая, с длинной кистью в руке.

“Мейб, — написал он, нажав на диалог, — я ужасный дурак. Давай мириться”.

Тишина в социальной сети длилась несколько дней. Сообщение его было прочитано почти сразу. Ральф загрузил свою фотографию на фоне развалин, в бронежилете и флагом в одной руке и микрофоном в другой. Он не верил, что Мейбл не соскучилась по нему так, как он соскучился по ней. Сейчас он ругал себя всеми словами за то, что не дождался ее, и за то, что не отправился к ней в Калифорнию. Мейбл был мечтой. Он вполне заслужил ее, теперь, когда доказал, что и сам чего-то стоит!

“Я думаю, нам не о чем говорить” — пришел ответ.

“Я люблю тебя”

“Даже не начинай!”

Он не ответил. Долго молчал, рассматривая ее фото. За эти дни появилось новое - Мейбл с неугомонными двойняшками. В одной руке она держит Аманду, которая рвется из объятий матери, в другой — Себастьяна, обнявшего ее за шею маленькими ручками. Ральф скачал фотографию себе и распечатал, вложив в кредитницу.

“Давай все же попробуем. Я расскажу тебе, что сегодня делал. Сегодня нигде не бомбили. Все сидели тихо, только в одном месте была заварушка, но мелкая. Я ходил по городу, искал материал для ролика. В итоге отснял руины каких-то древностей. В ролике можешь посмотреть. Я там задавал вопросы девочке, она показывала руины. Очень забавная. Перевод идет строкой внизу”.

“Мне неинтересно” — был ответ

Ральф откинулся на стул. Ноутбук светил экраном, и с экрана на него смотрела веселая Мейбл. Та, без которой жизнь не имела смысла. Посчитав хорошим знаком то, что Мейбл вообще что-то пишет, он прекратил переписку и занялся статьей, которую обещал отправить в газету еще вчера. Пусть сердится. Позже он напишет ей что-то еще.

Но при попытке написать ей Ральф выяснил, что отправлен в бан. Она зарегистрировал еще одну страницу, и снова написал.

“Мейб... мы всегда понимали друг друга”.

Эта страница тоже полетела в бан. Ральф усмехнулся, создавая третью.