— Ну хорошо, — сказала она задумчиво, — давай останемся до музыкального вечера. Нам же не страшны привидения, которых ищут Патрик и Камилла.

Когда Мирабелла ушла, Аманда встала, и долго стояла, размышляя, что же ей делать. Сегодня она должна ответить Фредерику дю Плас. Она закусила губу, вспоминая его холодные глаза. Она скажет “нет”... и будь что будет.

В окно били яркие солнечные лучи, заставляя плясать золотистые пылинки. Аманда подошла к конторке, села за нее, и долго размышляла, грызя перо и вертя его в руках. Потом достала бумагу, обмакнула перо в чернила и стала писать:

“Герцогу де Сен-Савиньон,

Париж.

Ваше Высочество, мне очень нужна ваша поддержка и помощь. Прошу вас явиться в замок Перпеньи как можно скорее.

Ваша преданная сестра Аманда Винсен”.

Аманда отложила перо и посыпала бумагу песком.

Доминик обязательно явится в замок. И Мирабелла перестанет ходить, похожая на всех признаков замка, и настоящих, и не настоящих.

…

— Отказала? — Элис стояла перед Фредериком и смотрела на него, как на насекомое у себя под ногами, — ты серьезно думаешь, что мы готовы принять отказ?

Рядом с Элис стояла Маргарита де Валлон, сестра Доминика. Ее красивое лицо выражало не меньшее презрение, чем лицо его сестры. Отец же сидел в глубине комнаты рядом со старой герцогиней, и курил трубку.

— Отказала, — повторил он, не скрывая радости.

— Значит, тебе надо попробовать еще раз, — проговорила герцогиня. Она держала в руках веер, которым обмахивалась, отгоняя от себя дым табака.

— Мадемуазель Аманда совершенно точно дала мне понять, что не намерена выходить за меня замуж. Понять иначе ее слова было невозможно.

Элис вдруг размахнулась и залепила ему пощечину. Фредерик отступил, схватившись за щеку.

— Это как надо делать предложение девчонке, чтобы она не пожелала выйти замуж на графского сына? Она же совсем дурочка, она приехала ловить такого, как ты!

— Возможно, ей я не понравился, — процедил он сквозь зубы.

— Элис права, — сказала герцогиня, — Аманда желает выйти замуж за титулованного аристократа. И ты вполне подходишь ей.

— Она отказала мне совершенно прямо, сказала, что не желает выходить за меня! — закричал Фредерик.

— Чем только порадовала тебя, — заключила Маргарита, — и ее денежки уплыли.

— А у нас, между прочим, — подал голос граф дю Плас, — непокрытые долги по займам, заложены дом и все земли. И бесприданница Элис в придачу.

— И один влюбленный дурак, который думает только о себе, и не думает, что сестра останется старой девой, а сам он окажется на улице, когда кредиторы отберут его дом. И хорошо, если более умный кузен позволит всегда жить в замке Перпеньи. Но ведь Доминик может и не быть таким добрым, — заговорила старая герцогиня, — если завтра он встанет с левой ноги, то вполне может указать вам всем на дверь, посчитав, что вы загостились у него. А сроки выкупа дома уже подходят, и не выкупите, останетесь на его милости.

— Поэтому мне непонятно твое поведение, — Маргарита развела руками, — Фредерик, забудь Анну, она не имеет ничего за душой, как и ты. Ради своей семьи ты обязан жениться на Аманде Винсен!

— Если только насильно, — сказал он.

— Ну и насильно, — граф дю Плас поднялся с дивана, — почему бы не устроить брачную ночь перед свадьбой? У невесты не будет выбора.

— Вы серьезно говорите это, отец? — Фредерик побледнел, как полотно.

— Конечно, — граф подошел к нему, — ты не смог уговорить девчонку по-хорошему. Так что придумай что-нибудь, надо действовать наверняка.

Фредерик повернулся к тетушке, ища поддержки, но она, Элис и Маргарита смотрели на него совершенно одинаково.

— Вы серьезно хотите, чтобы я принудил Аманду? — закричал он.

— Если Аманда через три дня будет еще девственна, то через четыре дня Анна не будет девственна, — сказала Элис, — так что выбирай. Желающего за деньги поразвлечься с девушкой мы найдем.

Фредерик отступил, боясь, что сойдет с ума. Отец и тетка одновременно кивнули, соглашаясь с Элис. Маргарита отвернулась, не выражая ни поддержки, ни согласия с его родственниками. Он переводил затравленный взгляд с одного на другую, и медленно отступал, пока не уперся спиной в стену.

— У тебя три дня, — сказал граф, — так что поспеши. Либо Аманда добровольно соглашается стать твоей женой, либо принудительно. И я обещаю, что угрозу свою мы выполним.

Анна спала в своей комнате, когда дверь ее тихо растворилась и в комнату вошли трое. Все они были одеты в белые одеяния наподобие монашеских, лица скрывали повязки и капюшоны. На всякий случай. В руках одного из вошедших была тряпица, пропитанная хлороформом. Быстро подойдя к кровати, этот человек закрыл лицо девушки тряпкой, и, когда почувствовал, что она не шевелится, подозвал остальных. Те схватили девушку за руки и за ноги, и понесли в коридор. Третий шел следом, а когда подошли к маленькой дверце, он прошел вперед, отпер ее ключом, взял со стены факел и пошел вниз, освещая узкую лестницу, а потом широкий коридор, с дверями и нишами. Со стороны казалось, что три призрака несут куда-то мертвую девушку, чье волосы волочатся по полу, а ночная рубашка открывает ноги до колен.

За одной из дверей стояла кровать, покрытая соломой. Человек зажег факел на стене, в то время, как двое других положили девушку на эту кровать. Рядом на столике стояли принесенные заранее вода и буханка хлеба.

— Выводите нашего Ромео, — прозвучал голос графа дю Плас.

Один из его сопровождающих повернул ключ и раскрыл дверь напротив, из-за которой выскочил Фредерик, белый, как их одеяние.

— Что вы сделали с ней? — кричал он, — где она?

— Здесь, — Элис откинула с лица капюшон, — она здесь и спит.

Фредерик бросился было в камеру, но граф оттолкнул его, а Маргарита ловко захлопнула дверь камеры. Замок щелкнул, и Фредерик ударился о каменную дверь. Он прижался к ней, потом схватился за ручку и попытался выломать ее, что, конечно же, ни к чему не привело.

— Анна в полной сохранности, — сказал граф, — и ее жизнь и здоровье полностью в твоих руках.

Фредерик обернулся к отцу.

— За что вы со мной так? — прохрипел он, — вы же знаете...

— Знаю, — граф откинул капюшон и смотрел на сына без всякого сочувствия, — но ты обязан думать о семье, а не о своих утехах.

Фредерик бросился перед ним на колени: