— Где вы познакомились? — спросила миссис Гарнер, когда ужин подошел к концу, и молодые стояли в центре зала, принимая поздравления и подарки.

Мирабелла растерялась.

— Мы познакомились во время деловой переписки, — не дрогнув бровью ответил герцог, — и мисс Мирабелла сразу же покорила меня своим стилем.

Мирабелла чуть было не прыснула со смеху. Все же в чувстве юмора ее новоявленному мужу не откажешь.

С трудом держась на ногах, она то и дело хваталась за руку мужа, чтобы не упасть. А ведь всего-то четыре бокала! Мирабелла так редко пила шампанское, что не подумала, что от четырех бокалов можно спьянеть. Да не просто спьянеть, а так, что щеки ее раскраснелись, а саму ее пошатывало при ходьбе. Что о ней подумает герцог? Мирабелла кляла свою невоздержанность. Или это от его синих глаз она так пьяна?

— Мисс Мирабелла, если вы желаете, то можете подняться к себе, — шепнул ей герцог, когда они на миг остались наедине.

Мирабелла так и сделала. Она с помощью герцога преодолела лестницу на второй этаж. Муж проводил ее до гостиной, из которой двери выходили в их опочивальни, и оставил ее, усадив на софу.

— Я пришлю к вам слуг, — сказал он.

Мирабелла подскочила.

— Нет, не стоит! — еще не хватало, чтобы слуги видели ее пьяной!

— Тогда желаю вам спокойной ночи.

И он улыбнулся. Улыбка его так заворожила Мирабеллу, что она уставилась на герцога, не в силах отвести глаза. Как, как можно быть таким красивым? Конечно же, все дамы Бостона завидуют ей черной завистью! Но ведь и она тоже себе завидует! Завидует потому, что этот красивый породистый мужчина принадлежит ей только по закону. В реальности он ей не принадлежит. Совсем. Чертов контракт составлен в трех экземплярах. И если свой она может порвать, то две остальные копии для нее не доступны.

Герцог уже ушел, а молодая его жена так и смотрела ему в след. А потом откинулась на подушки дивана, закрыла глаза, и мгновенно заснула прямо в свадебном белом платье.

— Мирабелла! — она с трудом разлепила глаза.

Перед ней в полумраке гостиной стоял герцог. Мирабелла смотрела на него и понимала, что он тоже пьян. Теперь он покачивался, будто готовился упасть с высоты своего, показавшегося ей в темноте огромным, роста.

— Вы спите в гостиной, — сказал он.

Она огляделась. Села, оправила платье. Спать хотелось безумно, глаза закрывались сами собой, а голова немного кружилась.

— И правда, в гостиной..., — Мирабелла попыталась встать, но это ей не удалось.

Герцог протянул ей руку, она взялась за нее, и вот уже оба барахтваются в подушках дивана, не зная, как правильно поставить руки и ноги, чтобы принять вертикальное положение.

— Ногу сюда, а руку дайте мне, — командовал герцог заплетающимся языком, — теперь сюда... нет, только не это!

Он рухнул прямо на нее, придавив невесту своим весом.

Мирабелла попыталась выбраться, отпихивая его всеми силами, герцог отполз к краю кровати и свалился бы на пол, но удачно зацепился за ногу Мирабеллы и порвал платье.

— Тысяча извинений, мадам! — он попытался приладить кусок такни на место, но тонкое кружево отказывалось приклеиваться к шелку.

— Оставьте его! Нам нужно встать!

С трудом справившись с сей задачей, герцог и герцогиня де Сен-Савиньон, опираясь друг о друга побрели к спальням.

— Вам налево, мне направо, — сказала Мирабелла, и отворила дверь в свою спальню.

Но отпустить руку герцога и потерять опору было очень страшно. Четыре ноги в шатающемся мире гораздо устойчивее, чем две.

— Я провожу вас, — сказал герцог, угадав ее мысли.

Мирабелла облизала губы. Потом кивнула, нацеливаясь на кровать.

Впрочем, до кровати он дошли без поишествий. Мирабелла хотела упасть на нее, но герцог вооружился ножом для резки бумаги, лежавшем на ее столике, и приказал ей повернуться спиной.

— Нужно избавить вас от этих ужасных вещей, — сказал он, повернул ее к себе спиной и резанул по шнуровке платья, а когда оно упало к ногам Мирабеллы, то и по шнуровке корсета.

Мирабелла наконец то вздохнула полной грудью. Прекрасная кровать была прямо перед ней.

— Благодарю вас, герцог, — сказала она, обернувшись к нему.

Это движение стало роковым. Она потеряла равновесие, схватилась за герцога, и они оба упали в постель, и тут же мгновенно уснули.

Мирабелла очнулась первой. Она лежала поперек кровати в нижних юбках, сорочке, фате и бриллиантах, а на ней, прямо на ее груди, покоилась чья-то рука. Мирабелла подскочила, и уставилась на герцога, который мирно спал, положив на нее руку и ногу. Вторая нога его свисала до самого пола, а рукой он крепко вцепился в подушку.

Как они тут оказались в таком виде Мирабелла не знала. Было совершенно очевидно, что между ними ничего не было, потому что иначе она была бы раздета гораздо больше, а герцог наверняка снял бы штаны и смокинг, или хотя бы ботинки. Мирабелла пошевелила пальцами на ногах. Одна нога была обута в белую свадебную туфлю с камеей, а вторая — обтянута только белым чулком. Совершенно сбитая с толку, она попыталась снять с себя руку герцога, но рука была тяжелой, да и избавляться от нее совсем не хотелось. Тогда Мирабелла повернула голову и стала разглядывать его.

Интересно, сколько ему лет? Она совсем упустила из виду этот вопрос, посчитав несущественным. Наверняка чуть больше тридцати, раз он уже успел спустить состояние отца и залезть в безумные долги, в итоге приведшие его в ее постель. Она усмехнулась. Ужасный итог для такого аристократа, как Доминик де Сен-Савиньон.

У него были длинные пушистые ресницы, которым позавидовала бы любая красавица. Мирабелла уж точно позавидовала. Тонкие, красиво очертанные брови, правильная линия носа, и красивая складка губ, не слишком узких, но и не толстых, как у негра. Такие губы должно быть приятно целовать. Мирабелла замерла от этой мысли, а потом резко попыталась сбросить его руку со своей груди. Черт бы побрал этого Доминика! Черт бы побрал контракт и ее нежелание видеть жениха перед свадьбой! От этого принца она бы точно отказалась, ведь держаться от него подальше — выше ее сил!

Наконец ей удалось выбраться из-под руки, она откинула ее, в этот момент хрупкое равновесие, позволявшее герцогу балансировать на краю кровати, нарушилось, и он полетел на пол, ударившись головой о паркет, и мгновенно проснулся.

Красивые синие глаза уставились на Мирабеллу. Герцог с трудом поднялся и сел на полу, потирая ушибленное место. В глазах его читалось недоумение. Еще бы. Чудо, сидевшее на кровати в нижней рубашке, бриллиантовом уборе и фате, помятое и испуганное, могло удивить кого угодно. Доминик нахмурил брови, пытаясь восстановить в памяти вчерашний вечер. Мирабелла сжалилась над ним.