– Хм, я знаю, что маги древности записывали дэмоникой могущественные заклинания, чаще всего разрушительные чары, но если вы настаиваете…

– Настаиваю, от этой книги зависит слишком многое.

– Ясно. Но я вас огорчу: дэмонику очень трудно выучить.

– Я буду прилежен.

– А теперь обрадую: чтобы читать книгу, не обязательно знать язык.

Шаман покрутил в руках прозрачную пирамидку, извлеченную астрологом из дряхлого сундука, и посмотрел сквозь нее на текст в свитках. Закорючки букв дернулись, непонятные слова превратились в знакомые: эйнджестик, хранилище, сфера.

– Чудеса, – вымолвил маг.

– Это не главное предназначение призмы Истины, – сказал Волтар. – Прадед изготовил ее совсем для других целей. Тогда здешние леса кишели оборотнями, вервольфы драли скот и убивали крестьян. Монстры нападали ночью, а днем жили совершенно обычными людьми. Как распознать такого? С обращенным не больно-то повоюешь: клыки и когти с палец размером, а силищи на троих. Орден придумать ничего не смог, тогда изобретатели и вспомнили про моего прадеда.

Шаман направил пирамидку на астролога. Тот нисколько не изменился, лишь черты лица стали более мягкими, женоподобными, да и фигура немного изменила пропорции. Волтар улыбнулся.

– Похож?

– Ага. Я вот что хотел спросить: можно мне взять призму с собой? Книга находится в надежном месте, я бы прочитал ее и вернул артефакт.

– Да пожалуйста. Мне он пока без надобности – все, что у меня есть на дэмонике, я уже изучил, а последние оборотни исчезли, когда в наши леса пришли эльфы.

– Так они не всегда здесь жили?

– Нет, что вы. Ушастые появились где-то во времена Великого Исхода. Скорее всего сбежали с Бараха, когда там стало припекать.

– И как орден на них реагирует?

– А никак. В то время Невгар еще воевал с морлингами, эльфы успели обжиться, а когда изобретатели сунулись к ним, то даже в лес зайти не смогли.

Астролог тронул рычаг, в подвале загудел механизм. Створки крыши плавно сошлись вместе, в зале потеплело. Волтар подсел к столу, вино вновь заиграло в бокалах.

– За наши будущие открытия! – провозгласил астролог.

Шаман поддержал тост, терпкая жидкость защипала язык. Пожалуй, пора обратно. Маг обернул призму бархоткой, артефакт упокоился в потайном кармане. Волтар с тревогой наблюдал за приготовлениями гостя.

– Как, вы уже уходите?

– Я и так задержался, не хочу обременять, – объяснил Шаман.

– Чепуха! На дворе ночь, вы можете оступиться и сломать ногу. Холодно к тому же, простудитесь. Оставайтесь до утра, правда, кровать одна, но как-нибудь уместимся. А хотите, я составлю вам личный гороскоп?

– Родитель упаси! Я привык жить самостоятельно, без подсказок с небес. Спасибо, Волтар, за все, но мне действительно нужно идти. Дел впереди уйма: прочитать книгу, покарать врагов, спасти любимую девушку…

– Девушку? Ну, коли так, тогда, конечно. Но обещайте, что еще заглянете ко мне!

– Обязательно, я же обещал вернуть призму.

– Хорошо. Пойдемте, я провожу. Будьте осторожны, дорогой друг, и не относитесь скептически к звездам. Они скрывают порой такие тайны, что ни в одной книге не найти.

Шаман кивнул, дверь за ним закрылась. Волтар вновь наполнил бокал, бутылка почти опустела. Холодок одиночества выполз из подвала, в углах затаились тоскливые тени. Неровный свет ламп плясал на звездной карте, словно старался подбодрить. Астролог подошел ближе, палец коснулся нарисованного кружка. Волтар пригубил вино, губы шепнули: «За Фаэтон…»

Шаман так торопился, что несколько раз чуть не соскользнул с узкой тропы в темень обрыва. Грудь распирала гордость: «Я дошел, я добился своего!» Ноги сами ускоряли шаг, щелкали потревоженные камни. Ущелье оборвалось. Тропинка убегала вправо, а Шаман шагнул под кроны деревьев.

– Моон Кин, – позвал маг. – Моон Кин!

Зашелестели ветви, имя подхватила листва. Шуршащая волна ушла в глубь леса. Шаман присел на краю поляны, надеясь, что друид услышит зов. Нужно ждать, опять ждать! Серп луны посеребрил призрачным светом траву, плети тумана поползли по земле. В мутной пелене зародились блестящие искорки, словно светлячки сошлись в хороводе. Рядом с магом закрутилась дымчатая спираль, приобретя контуры человеческого тела. На поляну шагнул друид, Шаман вскочил на ноги.

– Быстро вы, – заметил Моон Кин. – Помог вам Волтар?

– Да, мы нашли общий язык. Милейшей души человек, ему бы жениться еще.

– Хм, это вряд ли.

– Я так и подумал.

– Вас переправить обратно?

– Моон Кин, а нельзя ли сразу перенестись на Барах?

– Конечно, можно. Только что вы будете делать в толще песка, ума не приложу?!

Шаман вспомнил скелета, про которого рассказывал Калита. Перед глазами встала картина, как эльфы отправляют разведчика в родные места, а вместо зеленого леса тот попадает в серую мглу. Храбрец пытается вырваться из каменного плена, но что-то идет не так, и эльф оказывается погребен заживо. Последний вздох, вместо живительного воздуха в легкие сыплется колючий песок, руки раздирают грудь, кровавая пелена смыкает веки. Ослепительная вспышка – и сознание меркнет. Бр-р, ужасная смерть, Шаман зябко повел плечами.

Друид стукнул посохом по лежащему стволу, дерево скрипнуло. Стараясь не дрожать, маг залез в раскрытую щель. Створки сомкнулись. Липкий сок впился в тело, как стая пиявок. Воздуха не хватало, перед глазами маячил призрак давно погибшего эльфа. Шаман через ткань сжал драгоценную призму, замелькали разноцветные пятна. Тело поплыло, словно в невесомости, но постепенно начало тяжелеть. Из груди рвался крик, но глотку затыкал ком. Скользкие щупальца втянулись в дерево, кожа горела, словно по ней прошлись наждаком. Ствол раскрылся, и Шаман заорал во все горло, нисколько не стесняясь застывшего взгляда друида.

– Забыл сказать, – шевельнулись замшелые губы. – Древний лес делится частичкой вечности с любым гостем. Два раза за ночь, конечно, тяжело выдержать, но зато твой организм стал моложе на несколько лет.

– Ух ты, ради этого стоило потерпеть! – воскликнул маг, накричавшись. – Интересно, а сколько лет вам?

– Хм, я помню еще орочьи войны. Иди, Шаман, да не оставит тебя Родитель!

– Спасибо, Моон Кин.

Комочки мха стянули лицо друида, ствол со вздохом закрылся. Шаман набрал полную грудь прохладного воздуха, по жилам заструилась помолодевшая кровь. Захотелось сделать что-нибудь безумно дикое, шутка ли: пару лет сбросил! Шаман от души рявкнул, ближайшие кусты затрещали, и в темноту с испуганным хрюканьем прыснул выводок поросят. Следом выскочил матерый папаша-кабан, маленькие глазки враждебно уставились на мага, но секач побежал дальше, справедливо рассудив, что среди ночи так может рявкать только очень уверенный в себе хищник.

Как ни торопился, из леса вышел под утро. Заимка просыпалась. Женщины набирали из родника воду, дымили во дворах печи-каменки, отфыркивались маслом лепешки. Шаман направился к дому Марка. Хозяин стоял на пороге, растирая мускулистое тело грубым полотенцем.

– Утро доброе! – поприветствовал Марк. – Ну как, что-то узнали?

– Да, эльфы показали месторождение за лесом, – решил не нарушать легенду маг. – К нему проще добраться с запада, там и тропа есть.

– Серьезно?! На моей памяти ушастые первый раз так расщедрились, чем-то вы их подкупили.

– Доброе слово и эльфу приятно.

Из двери выглянул взъерошенный Калита.

– Шаман! Привет, все в порядке?

– А как иначе? Собирайтесь, сони. Возвращаемся.

На краю заимки раздался шум. Марк натянул рубаху, хлопнула калитка. Шаман забрался на завалинку. За граничным плетнем гарцевали на конях семеро уланов, каждый вооружен мушкетом. Группа охотников столпилась перед ними. Подбежавший Марк объяснял что-то пришельцам, размахивая руками. Один воин направил оружие, грохнул выстрел, перед ногами Марка взмылся бурунчик пыли.

– Что там? – спросил вышедший Дик.