Однако знание знанием, а непосредственные переживания часто перекрывают всё остальное. Правильно рассуждать и контролировать свои чувства — довольно разные вещи.

— Ерванд! Кардар! Самин! — окликнул подчинённых боевой жрец, но ответа, как и следовало ожидать, не последовало.

Несколько долгих минут прошли в томительном ожидании, затем инквизитор подал лучникам условный сигнал поджечь стрелы. Что-то случилось и что-то явно плохое, раз трое опытных бойцов без всякого шума сгинули в недрах совсем небольшого строения. Однако боевой жрец никогда не дослужился бы до привилегии носить раздвоенный меч, если бы терял голову в состоянии неопределённости. Такое не следовало спускать даже рядовым воинам, а людям его ранга терять голову было в принципе непростительно. Поэтому инквизитор сразу смирился с потерей нескольких подчинённых и принялся методично действовать согласно очередной инструкции.

Чего-чего, а инструкций у инквизиции было много. Дисциплина и жёсткий регламент всегда считались отличительной чертой этой службы.

Один из легковооружённых гонцов сразу помчался в дворец-храм за подкреплением, лучники же принялись издали обстреливать дом горящими стрелами, целясь в дверной проём и маленькие, узкие окна. Нужно было выманить засевшую в помещении тварь наружу, где та будет открыта для поражения раздвоенным мечом, который уже вылетел из ножен жреца.

Чудо-оружие зависло в воздухе, готовое кинуться по команде жреца на противника. Слова боевой молитвы плавно перетекали друг в друга, но пока лишь удерживали раздвоенный меч наготове. Отправлять его в тёмный проём проклятого строения жрецу не хотелось. Без визуального контроля владельца меч мог повести себя непредсказуемым образом.

Несколько горящих стрел воткнулись в стены постройки, но большинство попали-таки в небольшие оконца. Внутри дома показались первые красные сполохи, из проёмов начал медленно ползти дым. Два бойца на крыше обмотали лица смоченными в воде из фляг тряпками, наблюдая одновременно за люком и жрецом-инквизитором. Тот жестом велел им быть наготове, но оставаться на посту как можно дольше — сложенные из глиняных кирпичей городские дома были довольно пожароустойчивы. Все застыли в ожидании, когда едкий дым выкурит из здания коварного светоненавистника, сумевшего каким-то образом убить троих вооружённых мужчин. А в том, что все трое мертвы больше сомнений не…

На фоне дверного проёма возник тёмный силуэт. Красновато-оранжевые сполохи очерчивали фигуру, принадлежавшую облачённому в кольчугу и открытый шлем воину.

— Кардар? — с сомнением спросил жрец, готовый в любую секунду завершить боевую молитву заключительной командой «убий».

Дёргая конечностями, словно подвешенная на ниточках марионетка, из дома действительно вышел один из бывалых бойцов инквизитора. Вернее, вышла его телесная оболочка, потому что телом явно руководил чужой дух.

— Прости, Кардар, — с прискорбием проговорил жрец, отдав приказ лучникам пристрелить тварь. Использовать для убийства верного слуги раздвоенный меч инквизитору не хотелось.

Ночной воздух вспороли уже не горящие, но остроконечные стрелы, пробив с такого небольшого расстояния и кольчугу, и толстую куртку под ней.

Тварь даже не пошатнулась.

С торчащими из груди и даже из левого глаза стрелами Кардар двинулся на ближайших к нему бойцов. В уголках его рта пузырилась слюна.

— Одержимый! — крикнули недрогнувшие бойцы и, выставив перед собою щиты, вчетвером шагнули навстречу бывшему товарищу.

Ребята были хорошо подготовлены и не боялись подобных противников. Они знали, что хотя сила и скорость одержимых злым духом людей существенно возрастает, их тактические боевые навыки испаряются. Одержимые бросаются на своих врагов словно дикие звери, и словно диких зверей их обычно и забивают.

Издав приглушённое рычание, бывший некогда человеком Кардар бросился прямо на щиты воинов, лупя по ним кулаками, пытаясь разгрызть их зубами и делая другие страшные, но совершенно бессмысленные вещи. Топоры и мечи менее сильных, но зато куда лучше дисциплинированных бойцов в это время планомерно разрубали на части податливую плоть взбесившегося человекоподобного существа. Мышцы, кости, когти и зубы, сколь бы крепки они не были, всегда уступают в прочности стали.

Вышедшие из проклятого дома оболочки Ерванда и Самина постигла та же судьба. Без радости, но и без лишних сантиментов недавние соратники принялись ломать тела одержимых, разменивая свои щиты на мясо и кости безумцев. Деморализующая, но лёгкая победа над злом.

Боевой жрец больше даже не думал об использовании раздвоенного меча для помощи подчинённым. Чудо-оружие ждало настоящего противника, пока с жалкими марионетками расправлялись жалкие люди.

— …дай нам сил на сей день и не прощай грехов наших, как мы не прощаем грехов врагам нашим… — монотонно бубнил жрец боевую молитву.

— Да покажись же ты, демон! — превратив тушу бывшего товарища в кучу переломанной плоти, крикнул в сердцах один из бойцов.

— Будь ты проклят, светоненавистник! — воззвал другой воин.

— Клянусь, мы раздерём тебя на мельчайшие кусочки, — пообещал засевшему в доме чудовищу третий.

— И отомстим за товарищей, — выразил общее мнение ещё один из бойцов, отбрасывая размочаленный когтями и зубами щит. Перехватив топор обеими руками, он добил последнего, уже лежащего, но по-прежнему дёргающегося одержимого, раскрошив тому позвоночник.

Из окон и двери проклятого дома валил густой дым, находиться внутри было невозможно ни для одного человека. Но никто уже и не верил, что им противостоит человек.

— Явись же, демо…

Внезапно двери всех ближайших домов одновременно открылись, и из каждой вышел один и тот же человек с козлиной бородкой и в ярких одеждах, портрет которого хорошо описала целая куча свидетелей. Шестеро похожих как близнецы богохульников нехорошо улыбались.

— Убий! — не выдержал боевой жрец, отправив раздвоенный меч в атаку на демона.

Или демонов? То было уже не столь важно, ибо спущенное с поводка чудо-оружие одинаково разило и людей, и магов, и владык преисподних. От него не существовало защиты.

Раздвоенный меч уверенно рубанул по шее первого…

Нет, не демона. На месте богохульника была пустота.

«Иллюзия!» — понял боевой жрец, но было уже слишком поздно.

От раздвоенного меча не существовало защиты, кроме такого же чудо-меча. И дождавшись, когда его оппонент отправит своё главное оружие в атаку, невидимый противник нанёс по инквизитору роковой удар именно таким чудо-мечом.

Который прилетел откуда-то сверху и вонзился обоими своими клинками точно в глаза боевого жреца. Уже никоим образом не успевавшего отозвать своё супероружие для отражения нападения… Все тщательные приготовления инквизитора пошли прахом.

Великолепные доспехи, щиты, защитный круг — всё оказалось напрасным, поскольку Ульфикар разил по приказу хозяина всех противников, а раздвоенный меч жреца со смертью последнего упал на землю и стал бесполезен. Ловушка захлопнулась, сражение превратилось в бойню. И уже ничто не могло спасти тех, кто ещё недавно мнил себя сильными мира сего.

Помощники инквизитора бросились наутёк во все стороны. Находившиеся с другой стороны дома бойцы даже сумели уйти восвояси.

Остальным повезло существенно меньше.

Впрочем, Ульфикар специально никого не преследовал. Целью его хозяина был боевой жрец, а не мелкие пешки. Захлопнув какую-то книгу и призвав обратно свой меч, неприметный человек спустился с крыши дома, стоявшего в отдалении от места побоища.

Он едва взглянул на поверженного инквизитора, сняв с его трупа лишь ножны и подобрав с земли чужое чудо-оружие.

— Можешь выходить, Вачаган, — тихо сказал человек, обращаясь к дверному проёму. Из которого теперь не валил дым и не было видно сполохов.

Конечно, их не было видно, да их и быть в принципе не могло, ведь засевший в доме Буер-Вачаган преспокойненько тушил все горящие стрелы. Дым и сполохи оказались всего лишь иллюзией, но иллюзией крайне правдоподобной.