Жаль, что помогать эти самые глубины не собирались, они, напротив, лишь усложняли работу, мешая и сбивая с толку.

И всё же я двигался вперёд, с каждым разом всё дальше и дальше уходя от настоящего.

Но ничего, ни единого кадра, ни одного намёка на проблему!

Сколько времени прошло в реальном мире? Как там дела у Радхи? А что с моим телом? Не погибло ли оно, валяясь в осиротевшем замке предателя, познавшего истинную смерть?

Ответов у меня не было, да я их и не искал.

Пару раз приходила Тор-ила. Она глядела на меня, не проронив ни единого слова, а наглядевшись вдоволь, растворялась в воздухе. И ни одной подсказки, ни единого совета. Ничего.

Хочешь справиться, дорогой экзекутор? Напряги память!

И я напрягал, но всё без толку.

И с каждым разом желание нырнуть в лаву лишь возрастало и возрастало. Лишь дикий животный страх не давал совершить это, останавливал и возвращал на место лишь затем, чтобы я бился о бастионы собственной памяти, не в силах взять их штурмом.

Я не знал, сколько раз пересмотрел свою не то чтобы очень долгую жизнь, но в один момент заметил странность. Небольшой тёмный кадр, едва различимый, старающийся промелькнуть, спрятаться от взора, убежать подальше, подсунув вместо себя приятное детское воспоминание. Он, этот наглец, таился словно тать, пришедший в богатый дом за наживой, он всё это время убегал от меня, он не хотел найтись.

- Ну уж нет! – взревел я, устремившись в погоню за беглецом.

О да, тот пытался спрятаться, но разве может мысль, обитающая внутри моего «я», скрыться от собственного господина? Конечно же, нет!

Он лихорадочно петлял, дёргался и сбивал меня, руки один раз промахнулись мимо цели, второй раз схватили воздух, но в третий наконец-то пальцы сомкнулись на заветной тайне - и меня захлестнули воспоминания…

***

Жар! Чудовищный жар пробивался из-за двери, чья медная ручка раскалилась до красна. Ребёнок сидел, сжавшись в комочек, и плакал, не в силах сдвинуться с места, не способный даже позвать на помощь.

В комнате стоял едкий дым, от которого мальчик кашлял и тёр глаза.

Я незримым призраком стоял посреди комнаты и смотрел на мальчонку. На себя.

Сколько мне было лет? Девять? Десять?

Я не знал, не помнил этого дня, не узнавал и комнаты. Как я тут оказался? Я ведь точно помнил, что жил в другом месте!

Из-за двери громыхнуло, и та слетела с петель, впуская в комнату огненный язык. Пламя прошлось по косяку и устремилось наверх, в стороны и вперёд, выпустив алые ложноножки, жадно пожирающие добычу.

Тогда мальчик закричал, вскочил, попытался сделать шаг, но оступился и повалился на пол. Он нахватался слишком много дыма и наконец-то потерял сознание.

Я смотрел на безвольное тельце, к которому тянуло свою жадную пасть пламя и не верил увиденному. Мальчик – я – должен был умереть! Не мог выжить, спастись из огненной клетки.

В этот самый миг окно разлетелось, опало брызгами осколков и в комнату ворвался мужчина в жаропрочной куртке и шлеме на голове. Он за секунды оценил ситуацию, рванулся наперерез огню, схватил ребёнка и, не тратя ни секунды, метнулся назад, к окну, туда, где виднелась пожарная лестница.

Ловко, точно обезьяна, он вцепился одной рукой в неё и, не тратя ни секунды, поспешил вниз. Вовремя!

Прямо в этот миг из окон ударило пламя, разминувшееся с пожарным от силы на полметра, а ещё спустя мгновение заработал брандспойт.

Но мальчик не видел всего этого. Он очнулся в больнице, где плачущие от счастья родители – мои родители! – такие молодые, такие красивые, обнимали его и целовали.

Потом пришёл следователь – скучный потрёпанный мужик в скучном потрёпанном пальто. Он задавал странные вопросы, которые мальчик не понимал, зато прекрасно осознавал я.

Кто был тот дядя?

Зачем ты пошел за ним?

Куда он пропал?

Он не делал ничего странного?

И мальчик бился в истерике, кричал и плакал, не желая вспоминать, открывать ту дверь, которую милосердное сознание закрыло на замок. Я был уверен, что если отмотаю плёнку назад, то узнаю всё… Но я не хотел этого! Господи, я не хотело этого!!!

Мальчик тоже.

Именно поэтому он забыл. Забыл всё. Воздвиг бастионы благословенного ничто вокруг хрупкого храма разума, заместив страшные воспоминания. Но подсознание помнило. Оно запечатлело ужас, беспомощность, боль и смерть, занёсшую косу над юным существом.

Косу, которая просвистела в миллиметре от головы.

И с тех самых пор я боялся и ненавидел жар. Не слабый костерок, подвластный моей воле и делающий то, что велит хозяин, а именно что ненасытную и непобедимую стихию, живущую сама по себе, пожирающую и уничтожающую всё на своём пути.

Она пугала меня и на Земле, она пугала меня и в Пар-валене, она пугала меня и в Дамхейне.

Я вспомнил ночь и охоту, устроенную на меня тем недоделанным огненным магом. Лес горел - и меня трясло от ужаса и адреналина. Страх породил ярость и желание любой ценой отомстить!

Вот только кому я мстил тогда, разрушая барьер запретного леса? Уроду, погнавшемуся за мной, или своему прошлому?

Отвечать на этот вопрос не хотелось.

Я открыл глаза и посмотрел на лаву, ощутив непроизвольный ужас.

Жар, пробирающий до самого нутра, все эти годы таил страшный секрет, выбраться на свет которому не получалось до перемещения в Дамхейн. Теперь – получилось.

А я ещё думал, почему же это мы так быстро переехали в другой город.

Но… что-то тут не сходилось. Я не понимал что именно, не мог объяснить это, а потому мучался неуверенностью. Какое похищение? Какой пожар? Неужели за три десятка лет ничего из этого не всплыло бы? Не верю! У меня не было кошмаров, не было проблем с гневом, страхов, перепадов настроения. До того, как оказался в Дамхейне, я даже особо не боялся жара. Или боялся?

Память подводила, события прошлого перемешивались внутри черепной коробки, ложь и истина путались, скручивались в тугой клубок, распутать который я попросту не мог! Что из воспоминаний о Земле истина, а что – ложь? А была ли у меня вообще семья? А дочка? Может, я выдумал их себе? Может, в портсигаре у меня не хранится никакой фотографии? Может, я просто сошёл с ума?

Я застонал, обхватив голову руками, поднялся с подушки и подошёл вплотную к обрыву.

- Ты увидел, не так ли?

Голос Тор-Илы за спиной заставил подпрыгнуть от неожиданности.

Обернувшись, я увидел демоницу, стоявшую позади. На лице её не было ни капли радости, напротив, оно выражало боль и печаль. Поймав мой взгляд, Тор-ила повторила:

- Ты увидел.

Я грустно улыбнулся и кивнул, а после занёс ногу над пышущей жаром бездной. Безотчётный ужас взывал из глубин потаённого, но я отчётливо понимал, что боюсь не огня, а того, что таится в нём. До него.

Ну а раз так, то просто следует шагнуть вперёд.

***

Я не долетел до лавы. Пар-вален истаял стремительно, точно торопился побыстрее выставить меня за порог, а потому приземлился я на крепкие камни внутреннего замкового двора. Прямо перед входом в донжон, туда, где зиял зарешёченный проём, ведущий во тьму.

Замков не осталось. Лишь хлипкая щеколда закрывала ржавые истончившиеся прутья решётки, за которыми стоял мой двойник.

Был он серьёзен и мрачен, губы, собранные в тонкую линию, кривились в презрительной гримасе, а в глазах его я не видел ничего, кроме ненависти.

А я, вдохнув полной грудью свежего морского воздуха, сумел прочистить мозги и выбить из головы сонм воспоминаний, правдивых и выдуманных.

Подошёл к своему двойнику.

- Ты видел? – коротко спросил он.

- Не всё, - честно ответил я, сразу поняв, о чём идёт речь. – Я не пошёл назад. Только пожар.

Он зло фыркнул и сложил руки на груди.

- Трус, и всегда им был.

- Всяко лучше, чем оказаться эстетствующим пидрилой, - фыркнул я в ответ, спародировав собеседника. – Чего ждёшь? Почему не выходишь?