Нерешительно вошла, всё ещё с трудом удерживая в руках драгоценные пластинки, Морин; но её поведение было поистине бравурным в сравнении с той робостью, что охватила следовавшего за ней Джонадаба Эванса. Мгновенное воплощение достопочтенного Дерринга Дрю испарилось, и остался только кроткий, перепуганный происходящим старик.

— Лейтенант Финч, — осмелилась спросить Морин, — что случилось? Внизу они не хотели… И Энди тут?

— Энди? — повторил Финч. — Что такое?

— Мы вместе пили пиво вчера вечером, — пояснил молодой лейтенант. — Это чертовски вредит профессиональным отношениям. Случилось, Морин, то, что я только что нашёл Стивена Уорра.

— Ой, — Морин явно испытала облегчение. — И это всё? Человек из «Армии спасения» сказал мне, что было ещё одно убийство. Но зачем кому-то приносить тело Уорра сюда, в это ужасное место? Нет, спасибо, лейтенант Финч, лучше я не буду здесь никуда садиться.

— Видишь ли, — сказал Джексон, — проблема в том, что мы с сальвационистом оба правы. Я действительно нашёл Уорра, а здесь было убийство.

— Ох! — её облегчение испарилось. — Ох, это ужасно. Кто…

— Это был один из… один из нас? — запнулся мистер Эванс.

— Мисс ОʼБрин, человеком, убитым в этой комнате примерно три часа назад, — проговорил Финч, — был Стивен Уорр.

— Нет! — выдохнула Морин. — Я присяду!

— Но, лейтенант, — возразил мистер Эванс, — это невозможно. Эта юная леди видела, как Уорра застрелили в 221б позапрошлой ночью. То есть, — медленно отстранился он от кресла Морин, — вы имеете в виду, что она…

— Нет, — сказал Джексон. — Мисс ОʼБрин чиста. Я верю, что её история добросовестна так же, как мог бы поверить человеку, сказавшему мне, что он видел индийский трюк с верёвкой. И это не значит, что я верю в этот трюк. Я знаю, что, по твоему мнению, ты видела тем вечером, Морин; но я всё ещё не знаю, что ты видела на самом деле. Я просто подумал так: предположим, неким причудливым образом, которого я пока не понимаю, всё это — колоссальный розыгрыш со стороны Уорра. Это имело смысл. Это соответствовало его характеру. Он мог инсценировать фальшивое убийство, а затем поставить все эти странные приключения, случившиеся с группой вчера, просто чтобы показать, что «Иррегулярные» — сборище неуклюжих дилетантов.

— В этом что-то есть, — кивнула Морин. — Это в его духе. Он был начинён этим. Помнишь, что он сделал с Дрю в столовой?

— Я вспомнил это. И сказал себе: если это был розыгрыш, как он ускользнул из 221б? Он не стал бы брать свою машину; если бы она пропала, это могло бы вызвать подозрения. Его убежище, вероятно, было бы не в пределах пешей доступности; а писатели в киноколонии уже много лет как забыли, что существуют такие вещи, как трамваи и автобусы. Вероятно, он взял такси. Ну, так он и сделал, а остальное было легко. Водители высадил его в квартале отсюда. Я проверил тут все гостиницы, а когда увидел здесь в регистрационной книге имя Джеймса Мориарти, не было никаких сомнений, кто это такой. Так я и нашёл его — но кто-то нашёл его первым, кто-то, кто был достаточно сообразителен, чтобы… Кстати! Как вы двое нашли это место?

Морин показала пластинки.

— Ими, — сказала она.

— В яблочко! — проговорил лейтенант Финч. — И то плохо, что сыщик в отпуске опережает с этим убежищем работающую полицию. Но парочка любителей, нашедшая его благодаря пластинкам!..

Итак, Морин пришлось — до мельчайших деталей — объяснить всё про список цифр.

— Так он всё-таки оставил ключ! — промолвил Джексон. — Там был адрес, если бы только мы могли его прочитать. Уорр мог быть крысой…

— Мог? — сказала Морин.

— …но у него действительно было честное чувство юмора. Что может быть справедливее?

Финч сосредоточенно-злобными тычками набивал свою трубку.

— Меня так сильно интересует не это. Вы были с Эвансом, мисс ОʼБрин, работая над этим глаза вывихивающим списком с того момента, как я ушёл от вас в полдень?

— Да.

— А перед этим, — резюмировал Финч, обращаясь к мистеру Эвансу, — Хинкль видел вас наверху, а миссис Хадсон разговаривала с вами на кухне, что покрывает период примерно до одиннадцати часов утра. Верно?

— Да, лейтенант, — признал человечек. — Но в чём дело?

— В чём? У вас железное алиби, вот в чём. С учётом Ридгли в кровати под охраной, остаются только трое из вас; и прежде чем мы начнём сегодня вечером наше маленькое совещание, я…

— Лейтенант, — запротестовала Морин, — вы же не думаете, что это один из «Иррегулярных»?

— Я знаю, что я думаю, — сказал лейтенант Финч.

— Алло. Дом отдыха Уизерса.

— Алло. Это лейтенант Финч из департамента полиции. Доктор Руфус Боттомли здесь?

— Простите. Доктор Боттомли только что ушёл.

— Могу я тогда поговорить с доктором Уизерсом?

— Простите. Доктор Уизерс…

— Это срочно. По рабочему вопросу.

— Очень хорошо. Посмотрю, смогу ли я его найти.

— Алло. Говорит Уизерс.

— Доктор Уизерс, это лейтенант Финч из полиции. Можете сказать мне, когда доктор Боттомли сегодня прибыл в ваш санаторий?

— Почему не спросить его самого?

— Он ещё не вернулся сюда, а это срочно. Пожалуйста, скажите мне, когда он приехал?

— Полагаю, вы знаете, чего хотите, лейтенант, и не вижу, какой это может причинить вред. Он добрался сюда около двух.

— Вы знаете, где он был до этого? Мы проверили его передвижения до половины двенадцатого, и…

— О, я думал, вы хотели знать, во сколько он появился здесь. Я встретил его в Голливуде, чтобы вместе пойти на ланч, примерно без четверти двенадцать. Он был со мной до тех пор, пока не ушёл минут десять назад. Что ещё я могу для вас сделать, лейтенант?

— Алло. Говорит секретарь мистера Арбэтнота.

— Алло. Это Ассоциация профессионального устройства беженцев?

— Мистер Арбэтнот — секретарь западного отделения АПУБ. Вы хотите говорить с ним?

— Да. Это…

— Простите, но мистера Арбэтнота сейчас нет. Вы не могли бы оставить сообщение?

— Это лейтенант Финч из полиции Лос-Анджелеса. Я…

— Как это пишется?

— Я не хочу оставлять никаких сообщений. Я…

— Очень хорошо. Я скажу мистеру Арбэтноту, что вы звонили.

— Минутку, персик мой. Не вешай трубку. Ты знаешь человека по имени Отто Федерхут?

— Как вы себя назвали?

— Как?! Я лейтенант Финч из департамента полиции Лос-Анджелеса, и я…

— О, полиция! Могу я помочь?

— Теперь ты говоришь. Почти как человек. Слушай, персик мой, если хочешь, то, возможно, ты поможешь раскрыть убийство.

— О-о!

— А теперь слушай. Ты знаешь человека по имени Отто Федерхут?

— Да. Он был здесь сегодня.

— Во сколько?

— Минутку. Он есть у меня в расписании. Приехал в 12:35. Мистер Арбэтнот как раз собирался на ланч, так что они ушли вместе. Он вернулся и оставался до… до 14:45.

— Теперь ещё один вопрос. Мы знаем, что он уехал из Голливуда на автобусе в 11:32. Сходится?

— Посмотрю в расписании. 11:32 (это из Кауэнги?) прибывает в Пасадену в 12:25. Должно быть, он взял на станции такси, чтобы добраться сюда к этому времени — мы чуть южнее. Вот! Я раскрыла ваше убийство?

— Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе.

— Кафедру английского языка, пожалуйста.

— Кафедра английского языка.

— Алло. Секретарь кафедры?

— Говорит мисс Фриз.

— Это лейтенант Финч из департамента полиции Лос-Анджелеса. Не могли бы вы сообщить, был ли сегодня у вас профессор Фернесс?

— Ну да. Был тут с одиннадцати до половины третьего.

— Он всё это время был на кафедре?

— Нет, не совсем. Он на полчаса выходил в библиотеку и уходил на ланч. Остальное время он здесь читал или диктовал мне письма.

— Спасибо, мисс Фриз.

— Ох, лейтенант. Ничего не случилось, правда? Он казался таким милым молодым человеком, уверен, у него не может быть каких-то серьёзных проблем.