Машины Трэвиса не было припарковано ни у кого из его друзей. Ее не было и у Саванны. Нравилось ему это или нет, но на следующей неделе я установлю на него систему слежения, подобную тем, что были на наших патрульных машинах.

Не обнаружив его нигде, я связался с Мел. Она ничего о нем не слышала. Затем я поехал в старшую школу, жалея, что на мне не было формы и пистолета на поясе, потому что, когда я буду допрашивать его друзей, мне было бы намного легче добывать информацию.

Все это время меня терзал ноющий страх. Мне нужно было увидеть Люси, чтобы она была со мной. Мне нужно было поговорить с Эверли и выяснить, что, черт возьми, происходит и почему она не упоминала об этом раньше.

Но сначала мне нужно было найти самого близкого человека, который когда-либо был у меня — сына.

Глава 20

Люси

— Как ты могла скрывать это от меня? — спросила я Эверли.

Она вытерла свои заплаканные глаза.

— Прости.

Я могла бы припомнить много подобных случаев в нашей жизни. Мы вдвоем сидели на кровати, и одна из нас плакала. Сегодня мы обе плакали, а кровать была в моей комнате для гостей.

Когда Дюк позвонил мне, мы как раз перенесли ее вещи наверх и устраивали ее там. После того, как я сказала ей, что с ним связался детектив Маркум, она все рассказала.

Письма. Выстрелы. Охрана.

Мой гребаный преследователь мог убить мою лучшую подругу. А я счастливо жила свою жизнь в Каламити, ничего не замечая.

— Это моя вина. — Я кладу руку ей на колено. — Мне жаль.

— Нет, не твоя. Видишь? Вот почему я не сказала тебе. Потому что я знала, что ты возьмешь вину на себя. Но это не твоя вина. Это все из-за этого подонка. И я знаю, что мне не следовало приезжать сюда, но я не знала, куда еще пойти.

Ее родители все еще жили в том районе, где мы выросли. Если бы Эверли грозила смертельная опасность, она бы не притащила ее к их порогу.

— Ты правильно сделала, что приехала сюда. Мы в этом вместе.

Она накрыла мою руку своей.

— Я ненавижу этого придурка.

— То же самое. — Я рассмеялась. — Не могу поверить, что ты сбежала из-под стражи.

— Тьфу. — Она откинулась на подушки. — Это было глупо. Я знаю, что это было глупо. Дюк собирается отчитать меня за это позже, не так ли?

— О, да.

— Лучше столкнуться с гневом твоего парня, чем оставаться в той дыре, куда они меня засунули. Я сходила с ума. У них нет ничего получше подвала с трехканальным телевидением, без книг, вообще без всего, включая окна. К черту то место. Мне нравится детектив Маркум, но он понятия не имеет, за кем охотится, и я не собиралась жить в этой пещере всю оставшуюся жизнь. Поэтому я подождала, пока дежурный полицейский не пошел в туалет, а затем вышла через переднюю дверь и бросилась бежать.

Я нахмурилась.

— Ты могла пострадать.

— Ой, пожалуйста. Я была в маленьком пригородном районе с белыми заборчиками и детскими бассейнами на задних дворах. И, — она села и спрыгнула с кровати, подошла к своему чемодану, стоявшему у шкафа, чтобы расстегнуть его и достать баллончик, — у меня был спрей от медведей.

— Мой в шкафу. — Я улыбнулась. — Хотя, поскольку Дюк спит с пистолетом на тумбочке, я не думаю, что он мне понадобится.

Она вернулась к кровати.

— Он сильно разозлился из-за того, что я приехала? По шкале от зеленого перца до «серрано» (прим. ред.: серрано — это сочный перец с уникальным ароматом, популярный в мексиканской кухне. Возник в горах мексиканских штатов Идальго и Пуэбла).

— «Гоуст пеппер» (прим. ред.: гоуст пеппер — это межвидовой гибрид перца чили, выращиваемый на северо-востоке Индии. В 2007 году Книга рекордов Гиннесса подтвердила, что гоуст пеппер является самым острым перцем чили в мире), Эв. Он вроде как защищает меня.

— Что восхитительно, — пробормотала она. — Я просто хотела уйти и забыть обо всем этом. Монтана сработала для тебя, так что…

— Я понимаю. И Дюк тоже. Но он захочет знать все, так что ничего не скрывай, ладно?

— Ладно. — Она кивнула. — Я просто хотела бы, чтобы мы знали, кто это делает.

— Истину глаголишь. Я так долго думала об этом. Детектив Маркум был так уверен, что это был кто-то из моих знакомых, но я думаю, что это, должно быть, сумасшедший фанат.

Это мог быть тот самый безымянный, безликий человек. Я выступала во многих местах, пела для множества людей. Один из них хотел причинить мне боль. Один из них выстрелил из пистолета в мою лучшую подругу.

— Но почему? — спросила Эверли. — Что мы такого сделали, чтобы заслужить это?

— Ты — тем, что являешься моим другом.

А что такого сделала я? Я была хорошим человеком. По крайней мере, я старалась быть хорошим человеком. Я была добра к другим. Если я и презирала кого-то, то не намеренно.

— Ты тоже не сделала ничего плохого. — Она грустно улыбнулась мне. — Никто не заслуживает того, чтобы жить в таком страхе.

Я придвинулась ближе, чтобы обнять ее и прижаться щекой к ее плечу.

— Я рада, что ты здесь.

— Мне не следовало приезжать. — Она вздохнула. — Я подвергла тебя опасности.

— Нет, я рада, что ты приехала. Здесь безопаснее, чем в Нэшвилле. — С Дюком было безопаснее. — Давай спустимся вниз и…

В дверь позвонили.

Я ахнула и вздрогнула всем телом, когда Эверли вскрикнула и спрыгнула с кровати. Я прижала руку к своему бешено колотящемуся сердцу и встала. Затем я заставила свои дрожащие колени двинуться к двери.

— Куда ты направляешься? — прошипел Эв.

Я приложила палец к губам, прежде чем на цыпочках выйти из комнаты и пройти по коридору, присев на корточки на верхней площадке лестницы у перил.

Жар Эверли коснулся моего плеча, когда она прижалась ко мне.

Я затаила дыхание и прищурилась, пытаясь разглядеть, кто пришел, через маленькое узкое окошко на входной двери.

Скорее всего, это была доставка. Это была самая распространенная причина, по которой кто-то звонил в мою дверь. У меня не было посетителей или соседей, которые могли бы зайти. Это могла быть Керриган, проверяющая дом. Но испуганный голос Дюка и то, что Эверли была на волосок от смерти, заставили меня испугаться.

— Я никого не вижу, — прошептала я и сделала первый шаг.

Эверли схватила меня за локоть, пытаясь оттащить назад.

— Я просто проверю.

— Нет.

Я стряхнула ее руку и молча спустилась по лестнице, не отрывая взгляда от окна на случай, если мой гость заглянет внутрь.

Что он и сделал. Сложив ладони рупором, чтобы защитить глаза от солнечного света, проникающего сквозь них, он прижался к стеклу, чтобы хоть мельком увидеть вход.

И в тот момент, когда я увидела его лицо, мое тело расслабилось.

Трэвис.

— Все в порядке. Это ребенок, которого ищет Дюк. — Я выпрямилась и повернулась, смеясь при виде баллончика в ее руках. — Убери спрей от медведей.

— Ты уверена?

— Да. Ты выведешь его из себя, если будешь держать его при себе.

— Ладно. — Она развернулась и побежала обратно в спальню. Затем она поспешила вниз по лестнице, и остановилась в нескольких футах позади меня, когда я открыла засов и сердито посмотрела на Трэвиса.

— Ты должен быть в школе.

— Прости. — Его плечи поникли. — Дюк здесь? Мне очень нужно с ним поговорить, но мой телефон разрядился.

— Нет, его нет. Но ты можешь позвонить ему с моего. — Я открыла дверь пошире и жестом пригласила его войти. — Заходи.

Трэвис не вошел. Вместо этого он посмотрел через правое плечо на стулья, которые стояли перед окном моей гостиной на веранде. Он кивнул подбородком в сторону открытого дверного проема.

Мое сердце подскочило к горлу. Кто был там с ним?

Я начала закрывать дверь, когда он выругался и пробормотал:

— Саванна, не будь дурой.

Саванна? Я выглянула из-за угла. За стулом, притаившись, сидела девушка. Она выглядела точь-в-точь как девушка на картине в галерее.

Когда она увидела меня, ее глаза расширились. Они были такими же фиолетово-синими, как на портрете, написанном ее отцом, но покраснели от многочасового плача.