— Думаю, это замечательно, Лайла. И я очень рада, что ты снова дома, хоть ненадолго. Я скучала по твоему милому личику, — сказала Алана, её глаза блестели от эмоций. — А кто знает, может, тебе даже захочется остаться.

Хью бросил на мать взгляд, и я сразу поняла, что он хотел сказать. Трэвис не хотел, чтобы кто-то давал мне повод задержаться. Он считал, что мой отец снова потянет меня вниз, и был уверен, что я заслуживаю большего, чем этот город, который для нас всех был домом.

Мой брат всю жизнь защищал меня.

Но мне больше не нужна была защита.

Он столько лет воевал, что не знал, как перестать.

— Всё, что я знаю, — это что мне хорошо здесь, сейчас. И спасибо вам, что пригласили меня. Думаю, ни у кого нет таких воскресных ужинов, как у семьи Рейнольдсов, — сказала я, и все рассмеялись.

— Мы будем очень рады, если ты будешь приходить к нам каждое воскресенье, пока ты здесь, — сказала Алана, а Хью только усмехнулся.

— Надеюсь, ты будешь приходить и не сбежишь после скандала с моим чёрным кружевным бретельками! — воскликнула Джорджия, сделав драматическую паузу. — И после того, как мой брат снова решил мной командовать.

— Папа — босс! — в восторге закричала Грейси, заливаясь смехом.

— Точно, малышка, — кивнул Кейдж.

— Но не забывай, кто здесь настоящий босс, — вставил Хью, нарочно громко, чтобы все услышали.

— Дядя Хьюи — настоящий босс, папа! — пропела Грейси, когда Хью подул ей в шею, отчего она захихикала и завалилась назад, сверкая ямочками.

— Чёртовски верно! — крикнул Хью.

— Эй, я думал, это я босс! — Финн сделал обиженное лицо, что ему, как актёру, удалось особенно убедительно.

— У меня слишком много боссов, — пожала плечами Грейси.

Остаток вечера прошёл за шутками, смехом и огромным количеством еды.

Я попрощалась со всеми, и Хью настоял на том, чтобы отвезти меня домой. Я предложила дойти пешком — утром оставила машину дома, да и вообще предпочитала ходить пешком, мне это нравилось. Но он даже не собирался соглашаться, и я не стала спорить.

— Спасибо, что пригласил меня сегодня. Твоя семья такая же потрясающая, как я её запомнила. Даже представить не могу, как весело было расти с такими братьями и сёстрами.

Хью свернул на улицу и направился к дому моего отца.

— Да, было весело, но у нас тоже бывали свои моменты. И хорошие, и плохие, как у всех. Ты же понимаешь, что Трэв просто хочет для тебя лучшего, да? Он всегда хотел.

— Я знаю. Но это не значит, что я не могу вернуться домой и быть здесь счастливой. Я выросла здесь, так же, как и он. У нас один отец. Думаю, я вполне способна сама о себе позаботиться. Он одержим идеей держать меня подальше от этого места, и мне просто хочется, чтобы он понял — я уже не ребёнок.

Я прищурилась, заметив высокого мужчину, стоящего на крыльце нашего дома. Он размахивал руками, и даже из машины было слышно, как он кричит. Его левая рука резко откинулась назад, а затем со всей силы ударила человека, которого он заслонял своим телом. Я увидела, как мой отец пошатнулся и рухнул вперёд.

Я потянулась к дверной ручке в тот же момент, когда Хью остановил машину у бордюра. Не уверена, что он вообще успел заглушить мотор, но я уже выскочила и побежала к дому.

— Эй! Оставь его в покое! — крикнула я, подбегая.

Мужчина уже снова занёс руку, готовый ударить моего отца, который валялся на земле и даже не пытался защищаться. Я попыталась схватить его за руку, но он двигался слишком быстро — его кулак со всей силой врезался мне в щёку.

Я не была готова к такому удару. Всё поплыло перед глазами, и я упала на землю.

Хью появился откуда ни возьмись, бросившись вперёд и сбив этого ублюдка с ног.

Я поползла к отцу, чтобы проверить, в порядке ли он. Он просто сел и расхохотался, пока кровь лилась из его носа.

Двое мужчин стояли в дверном проёме, с пивом в руках, наблюдая за тем, как Хью наносил очередной удар.

— Ещё раз тронешь её — убью, понял?! — рявкнул он.

Я вскочила и бросилась к нему, схватив за руку, которую он держал над избитым мужчиной.

— Хватит, — сказала я, и мой голос сорвался на рыдания.

В голове вспыхивали обрывки воспоминаний. Детство, полное взлётов и падений. Напоминания о том, почему бег был для меня спасением. Что вообще происходит? Отец ведь был в порядке, когда я уходила утром…

— Чёрт, Лайла, да если бы я знал, что он ударил тебя, сам бы его вырубил, — пробормотал отец, его голос был пьяным и невнятным.

Он был пьян или под чем-то — я не могла точно сказать. Всю жизнь я знала этого человека именно таким. Но с тех пор, как я вернулась домой, я не видела его пьяным или обдолбанным. Я надеялась, что проблемы со здоровьем заставят его попытаться измениться.

Я ошибалась. Не в первый раз. И, скорее всего, не в последний. Но я никогда не перестану пытаться. Потому что где-то под всей этой грязью болезни и зависимости всё ещё был хороший человек. Возможно, я единственная, кто ещё в это верил. Но это не имело значения. Если у человека есть хоть кто-то, кто в него верит, значит, ещё есть надежда. А все заслуживают надежду, не так ли?

— Лайла Джеймс, глянь-ка на себя, — протянул голос из дверного проёма.

Брэдли.

Такой же мерзкий, каким я его запомнила. Тот самый друг, с которым отец влезал в самые крупные неприятности. Я никогда его не выносила.

Хью медленно встал и, подняв с земли избитого мужчину, заставил его встать рядом с собой.

— Тебе повезло, что я не вызываю копов. Извинись перед ней и убирайся к чёрту.

— Извините… Я не видел, что вы стоите сзади, — пробормотал тот, сплюнув кровь на траву. Затем развернулся и крикнул через плечо:

— Ты мне должен двадцать баксов, Тейт. Ты заплатишь.

Он ушёл, скрывшись в темноте.

Хью повернулся ко мне и нахмурился.

— Ты в порядке?

Я кивнула, но он всё равно шагнул ближе, медленно, почти хищно.

Его большая ладонь мягко коснулась моей щеки. Он достал телефон, включил фонарик, а потом тихо выругался.

— Поехали. Ты здесь не останешься.

— Что? Но я живу здесь.

— Больше нет. У тебя два варианта. Ты собираешь вещи и едешь к Трэвису и Шей, или остаёшься у меня в гостевой пристройке. Всё. Выбирай.

Его зелёные глаза были жёсткими, и он бросил взгляд на моего отца, который, шатаясь, поднялся на ноги и начал невнятно извиняться.

— Я поеду к тебе. Только не звони Трэвису сейчас. Он взбесится. Я поговорю с ним завтра. Обещаю.

Хью кивнул.

— Ладно. Тогда пошли собирать твои вещи.

Хью прошёл мимо моего отца, грубо оттолкнул Брэдли и Пэта в сторону. На диване валялись двое каких-то незнакомцев, а журнальный столик был усыпан пустыми пивными банками.

— Вечеринка закончилась, парни. Убирайтесь, — бросил он, указывая на дверь. Затем посмотрел на меня и кивком головы показал на коридор, ведущий к моей комнате.

Я быстро юркнула внутрь и смахнула слёзы, стекающие по щекам.

Трэвис теперь ещё больше возненавидит нашего отца. Он не понимал, что это болезнь, что отец борется с ней, как может.

Именно поэтому я была здесь.

Но сегодня уже ничего не изменить.

Отец был пьян. Его друзья — отвратительны. И мне самой не хотелось здесь оставаться. А Хью я знала достаточно хорошо, чтобы понимать — он не уйдёт без меня.

Я быстро набросала в сумку одежду, захватила туалетные принадлежности и вернулась в гостиную, катя за собой чемодан.

Отец сидел прямо на полу с бутылкой водки в руке. Он запрокинул голову и сделал долгий глоток.

Брэдли, конечно же, всё ещё был здесь — ржал так, будто это было самым забавным, что он когда-либо видел.

Я часто задумывалась, имело ли вообще смысл это выражение — «сорваться с воза». Потому что, если честно, мой отец чаще был под этим самым возом, чем на нём.

Я ненавидела это. Но это не означало, что так будет всегда.

— Прости, Лайла, — пробормотал он. — Я люблю тебя. Просто… просто сорвался.

Он попытался встать, но тут же снова рухнул на пол, а Брэдли захлёбывался смехом, заполняя этот крошечный дом своим мерзким голосом.