— Что это? — Нахмурившись великанша осторожно подобрала подарок и поднеся его к лицу раздув ноздри втянула в себя воздух и неожиданно расплылась в улыбке. — Пахнет… домом. Горами, лугом…

— Так и есть. Чуть прикрыла глаза женщина. Я научилась этому в Лютеции. Наносишь на глину слой жира а потом покрываешь его толчеными лепестками цветов. Снимаешь лепестки и снова покрываешь. В конце концов жир теряет свой запах и начинает пахнуть как цветы. У меня многие такой настой берут. С сиренью, с ромашкой, с крыжовником. Но в этой мази вместо цветов травы. Горные травы в основном. И кое что еще. Что может помочь тебе… утихомирить твоего зверя.

— Да… это очень хороший запах. — Кивнула великанша и с интересом покрутив подарок в руке положила его на стол. — Спасибо, Кирихе.

— Я рада что тебе нравится. — Грустно улыбнулась женщина и обойдя стол снова положив руки на плечи дикарки и принялась развязывать узлы одеяла. — Давай я тебе помогу. Я думаю, это тебе пригодится больше чем мне. Ты мне нравишься, Сив. Ты пожалуй первая, кто говорит со мной без ненависти и страха. Первая кому плевать, что я маг. Что я живу одна. Что не сломалась и не легла ни под одного из местных. И я рада, что сделала тебе приятное.

— Я не… — Вцепившись обеими руками прикрывающее грудь одеяло великанша вскочила из-за стола и замотала головой с такой силой, что казалось вот-вот и она оторвется. — Прости, Майя. Я слышала, что женщины иногда так делают, особенно вы, южане… но… не надо… Я не хочу… Это… Это неправильно.

Недоуменно отшатнувшаяся от Сив женщина на миг замерла, несколько раз моргнула и неожиданно звонко засмеялась.

— О Создатель. — Со вздохом выдохнула она и покачала головой. — Не думала, что ты поверишь всем этим россказням, что распускают про меня местные. — Вон там, во дворе в овчарне — указав пальцем на дверь женщина кривовато усмехнулась. Бочка с водой, я пол дня под ней уголь жгла и котелки с кипятком таскала, чтобы не такая холодная была. Тебе не помешает помыться. Ты пахнешь, так будто неделю провалялась в болотной грязи. А потом я помогу тебе с твоей краской. И еще вот… — Неожиданно повернувшись Майя подошла к стоящему у лавки сундуку и подхватив плотный тканый сверток протянула его великанше. — Пока вы ходили со святым отцом я перешила одежду моего мужа. Стефан приходил, воска для свечей принес, и попросил что нибудь для тебя придумать. — Кивнув в сторону стоящего в углу ткацкого станка, Кирихе улыбнулась. — Я ведь раньше половину поселка обшивала. Это будет лучше того куска вонючей тряпки что ты носишь, немного раздраженным движением расправив ткань свертка женщина продемонстрировала северянке узкий отрез ткани, теплую шерстяную рубаху- безрукавку, меховую набедренную повязку и несколько пар вязанных носков.

— Я… — С нескрываемым восторгом поглядев на разложенную одежду, великанша шагнув к женщине подхватила обновку и принялась вертеть ее разглядывая со всех сторон. — Это… мне? Правда?

— Правда. — В голосе красавицы слышалась неприкрытая грусть. — Ты выше него и несколько… тяжелее, но думаю тебе будет в пору. Я подумала, тебе это пригодится больше чем мне. К тому же… Нельзя жить одними воспоминаниями.

— Прости меня. — Неожиданно густо покраснела продолжающая прижимать подарок к груди великанша и отведя взгляд принялась ковырять носком сапога чисто выметенные доски пола. — Прости, Майя. Ты хочешь мне добра, делаешь мне такие дорогие подарки, а я так плохо о тебе подумала…

— Знаю я, что ты подумала. — Хмыкнула женщина. «бесовы южане» передразнила она дикарку нарочито скрипучим голосом. — Я знаю кто я такая, Сив. Знаю, кем меня видят. Ведьмой что отвары и зелья готовит, мужей совращает, на метле ночами летает, да скотину портит. Блудницей что спит с легионерами. Потому как нельзя дом и хозяйство одной держать. И денег у меня столько, что честным трудом не заработаешь. А значит я точно ведьма. А раз вдова и без мужика хозяйство веду так еще и шлюха. Как говорил прошлый пастор, греховный сосуд мерзости и разврата. Но это не мешало ему иногда ко мне заходить. И пытаться залезть ко мне в постель. Если я что-то делаю, это не значит, что мне это нравится. Но рано или поздно всем приходится через себя переступать. Чтобы выжить. Ты мне я тебе, понимаешь?

— Пожалуй. — После долгой паузы кивнула великанша.

— Ты меня не обидела. Просто ты мне действительно нравишься, Сив. — Явно через силу улыбнулась женщина и покачав головой уперла руки в бока. — А теперь снимай свои дурацкие тряпки и иди мыться пока вода не остыла. А потом ляг и поспи хоть пару часов. На тебе лица нет. Не бойся, я к тебе под перину лезть не собираюсь.

— Благодарю, Майя. — Широко зевнув, северянка принялась теребить перетягивающие талию ремни. — За мазь, одежду и все остальное… Извини, что я такое подумала… Мне действительно не помешает помыться. И поспать. Я уже седмицу почти не сплю. И еще. — На мгновение приостановившись в дверях великанша усмехнулась. — Ты хорошая женщина, и я не хочу, чтобы ты думала обо мне неправильно. Ты ошиблась. Я не ношу в себе дух зверя-смерти. Яростные действительно пытаются оседлать своего духа. Постоянно его приручают, контролируют. У меня все по другому. Это не проклятье или дар, как у островитян. Во мне течет красная кровь. Никакого золота. А мой зверь и я… Ма едины. Как концы палки, понимаешь? Сколько палку не руби, будет два конца. Или две стороны одной монеты. Не бывает монеты с одной стороной, понимаешь?

— Пожалуй… Да… — Смерив дикарку долгим взглядом медленно кивнула Кирихе и грустно улыбнувшись принялась снова теребить свой поясок. — Но не думаю, что это что-то меняет. Во всяком случае для меня.

— Тогда хорошо. — Облегченно кивнула великанша. — Просто мне это важно. Чтобы ты знала. Чтобы ты знала, что я не оборачиваюсь просто так. Чтобы не боялась меня. А еще, ты сказала, что я цепляюсь к барону потому, что боюсь быть одна… Но я с ним не из этого. Вернее… не только из-за этого. Он не очень хороший человек. Странный. Но духи сказали мне что наши судьбы связанны. Поэтому мы вместе. А еще он попросил меня помочь а в замен поможет мне. — Несколько неловким движением стянув с себя прикрывающий грудь кусок ткани, великанша развернулась к двери. — Майя… А ты мне спину потереть не сможешь? И волосы расчесать?

— Вот еще. А вдруг я не удержусь и что ни будь нехорошее случится? — Фыркнула Кирихе и белозубо улыбнувшись оправила ворот платья. — Ладно, иди, я сейчас подойду, — повернулась к лежащей на столе баночке с охрой женщина задумчиво приложила палец к губам. — Там у бочки. Я кусок мыла положила, горшочек со щелоком и белой глины немного. Для волос. Не хочу после тебя вытрясать из перины вшей. Знаешь…Стархедве, тоже кожу краской мазал… Говорил так его предки не ведают, что он творит. Не узнают его и не назовут предателем. Еле слышно выдохнула женщина и смахнула с уголков глаз выступившие слезы.

--

— Смотри-ка как смотрит. Ишь, зенки вылупила. Наверное, соскучилась уже нас ожидаючи. Ха-ха-ха-ха! Гляди какая сердитая. Люблю таких. Ну, что так зыркаешь, ведьма — порчу навести хочешь? А вот тебе, подарочек, получай!

— Брат Ганс, ну зачем дубинкой-то, если мастер на ней следы…

— Заткнись Брутус.

— Но, я…

— Еще одно слово, Брутус, и твой ненаглядный отец Аврелий узнает, чем ты занимаешься с тем мальчишкой поваренком. После ночной службы, когда думаешь что вас никто не видит. Живо неси воронку.

— О! А чего это без меня начали? И чем, Павший вас забери так воняет?

— Ха? Нравится, да? Тот еще запашок. А нечего опаздывать. Это Агафний придумал. Жаль сам прийти не сможет. Ха-ха-ха…

— Фу… Так это же дерьмо…

— Точно. А ты случаем дознавателем стать не хочешь, а, Велуд? Такая наблюдательность. Конечно дерьмо ха-ха-ха… Свиное в основном. Ну и нашего немного. А воняет так потому как мы его слегонца подогрели, для вящего интереса, так сказать. Сам ведь слышал. Этот старый пердун, ее горячим покормить велел. И раны обработать. Вот мы и покормим. Горяченьким. Медикусы, вон, говорят горячая пища для кишок полезней. Брутус! Ну что ты там телишься, давай уже сюда воронку…