— Ну устал и устал. — Проворчал он слегка смущенно. — А чего, нельзя что ли… Мне, вон мечом по башке дали… И вообще… меня жена дома ждет…
— Хм… — Склонив голову на бок Сив повела плечами. Перетягивающие грудь северянки тряпки явственно затрещали. — Да я видела. Храбрый ты, кузнец… И сильный… Сам вызвался… И в драке не сплоховал… Сколько в тебе нашей крови?
— Я… — Здоровяк покраснел от смущения. — Я это… Спасибо значица… Вы, госпожа… тоже… того… славный воин… А крови… Ну да, я наполовину нордлинг. Батя у меня с гор родом был. Не из чистых, как вы госпожа конечно. Сам знаю, от чистых с южанами детей не бывает… То есть… Извините… — Окончательно смешавшись, кузнец осоловело моргнул.
— Так я и знала. — Одобрительно кивнула великанша. — Хорошо хоть один нормальный мужик на всю деревню есть.
Роджеллус приглушенно хрюкнул и прикрыл глаза. Оторвавшийся от созерцания рдеющих в очаге углей ксендз с удивлением посмотрев на дикарку, и недовольно поджал губы. Сидящая в углу Гретта чуть слышно хихикнула.
— Доспехи их осмотрел? — Неожиданно сменила тему женщина.
— Бронь? — Явно сбитый с толку и не понимающий к чему весь этот разговор, коваль оглянулся на сваленную на стоящий в углу ларь груду железа и пожал плечами. — Ну, так, поглядел немного… Интересно стало… Железо уж больно доброе…
— Вон те латы… Указав пальцем в сторону лежащей чуть в стороне кучки разновеликих, поблескивающих бронзовыми насечками стальных пластин северянка склонила голову на бок. — Под барона подогнать сможешь?
Судя по всему вопрос застал кузнеца врасплох. Оглянувшись на спящего юношу здоровяк принялся озадаченно теребить бороду.
— Э-э-э… Ну… — Неуверенно протянул он и покрутил шеей. — По ширине вроде подходят. Мерить надо… Кой чего подогнать наверняка придется. И не торопиться конечно… Ежели поначалу метал обжечь осторожно, а потом на холодную, аккуратно, помаленьку… Главное с закалкой потом не опростоволосится… Только это, у меня тогда вся работа на седмицу встанет, а сейчас лето…
— Два солида. — Понимающе улыбнулась северянка. Серебром. За все.
— Ты чего, госпожа хорошая? — Глаза кузнеца округлились от возмущения. — В городе за такую работу две марки берут, не меньше! К тому же, чтоб сталь не попортить, мне земляной уголь жечь придется. А я его только раз в год, в Ислеве закупаю.
— Два солида. — Отрицательно покачала головой северянка. — И это только потому, что ты мне нравишься. Смотри, я заберу для барона меч тот тонкий, дурацкий, он с него глаз не спускал, копье еще, уж больно оно ухватистое, ножи еще себе заберу… — Дикарка на мгновение задумалась. — Все ножи. — Уточнила она и не обращая внимание на удивленно вскинувшего брови мужчину продолжила. — И одежу еще посмотрю, может понравится, что. А ты сделаешь для барона бронь, и возьмешь себе все оставшееся железо. Скотин я нам с бароном оставлю. Как распродашься, разделишь все на пятнадцать долей. Себе возьмешь три, и еще одну за труды и хлопоты. С продажи заплатишь семьям погибших по три доли. И Денуцу две доли отсыплешь. Одну в общину, как старосте, а за вторую я его батрачку Ханни выкупаю. Еще три доли Роджелусу.
— Мне? — Удивился лекарь. — А мне-то за что?
— Девчонку кормить. — Пожала плечами северянка. — Я ей матерью становится не собираюсь..
— А с чего вы госпожа Сив решили… — Осекшись на середине слова старый ромеец махнул рукой. — Да… Вы правы. Так, наверное лучше всего будет. Денуц все равно ее бы назад не взял. А взял так затравил бы совсем… А мне как раз помощница нужна. — Поджав губы лекарь несколько раз кивнул будто что-то прикидывая. Как ни крути у меня уже и глаз не тот и пальцы дрожат бывает. А Ханни девчонка смышленая и руки у нее легкие да проворные… Хорошая лекарка будет. Уж получше этих Ислевских выскочек. Я-то постараюсь. Как есть постараюсь. — Губы старика неожиданно растянулись в больше похожий на оскал ухмылке. — Да. Решено. Точно.
— Ну вот и славно. — Чуть прищурившись кивнула Сив. — И будем считать, что община получила свое. Так, Ипполит?
— Эм… Хм-м… — Брови плебана удивленно вскинулись вверх. — Что ты задумала… Не понимаю. То ты готова за каждый грош грызться то… Это щедро, Сив. Очень щедро.
— Создатель говорил, что нужно делится. — Великанша криво ухмыльнулась. — Ну не буду же я все это железо на горбу таскать. А в город не понесешь. Да меня ведь на первой же заставе остановят. Проворчала она и побултыхав кружкой снова потянулась к кувшину с травяным взваром. — Так что, как тебе сделка, Стефан? Два солида с меня и еще кое-какое барахло. А с тебя работа.
— Дык… — Здоровяк громко сглотнул. — Дык… Тогда оно конечно… Тогда в лучшем виде… Ежели надо хоть весь запас угля пережгу, все руки в кровь разобью но сделаю…
— Госпожа… — Подала голос так и сидящая в углу Гретта. — Если позволите. Там есть бригандина… и шлем-капаллин[13] с выгравированным сердцем… Это мои… Если можно… И одежда кое какая.
— Да?… — Великанша ненадолго задумалась. — Хорошо… Заберешь себе арбалет, броню и остальное. Все оставшееся кузнецу. — И еще… Неуловимым движением наклонившись, северянка извлекла откуда-то из-под стола лезвие колуна и с грохотом бросила его на середину стола. — Хорошая работа. — Постучав пальцем по пересекающей обух солидной зарубке дикарка прищурила правый глаз. Твоя?
Явно расстроившийся от того, что его лишают части свалившегося в руки богатства здоровяк хмуро уставился на лежащий на столе колун.
— Ну моя… В прошлом годе, для Колонна делал… — Протянул он и скрестив на груди бугрящиеся мышцами руки, поднял глаза на великаншу. — Топор что ли нужен?
— Большая секира. — Поправила кузнеца северянка. — Такая, чтоб в лезвие в три ладони и большим обухом. И рукоять чтоб с оковкой.
— Великанша битв[14] значит тебе надобна. — Задумчиво потеребил бороду казалось забывший о усталости и мучающей его ране здоровяк. — А изгиб на лезвии на два пальца или на три? Бороду к рукояти на кольцо может оттянуть? Обух пробойником делать или плоский? Рог или шип на голову делать? Окно в полотне резать для легкости? И подток на рукояти какой? Шипом, простой или когтем гнуть?
— Э-э-э? — Глаза великанши расширились от удивления.
Явно довольный реакцией дикарки кузнец довольно заухал.
— Что, госпожа хорошая, не ожидала? Думала, небось, что я совсем пень, темный, только лемехи да плуги кую? От деревни до стены конному три дня пути ходу. Дуденцы село, конечно вольное ни под кем не лежит, но и ссориться мы ни с кем не хотим. Да и торг, сама понимаешь, дело такое. Легионы с заставы здесь почитай два а то и три раза в год бывают. Пару лет назад, отряд разведчиков из крепости здесь на постой останавливался. Их командир сразу ко мне пошел, попросил оружие для солдат починить, ну так, нагрудники да шлемы выправить, кольчуги заварить, лошадок переподковать, лезвия у мечей да топоров подправить. Я и согласился. Чего не соглашаться-то, если полновесной деньгой платят. А он на мою работу посмотрел и сделать велел двадцать больших секир. Даже на бересте их рисовал. Разные, все какие бывают. И имперские и северные и даже сулжукские. Теперь каждый год, как осенняя ярмарка, солдаты ко мне идут. Копья заказывают, топоры, пластины для доспехов. Ну и по хозяйству всякое. Я только латы как у благородных, да мечи длинные делать не умею. Горн потому как для этого большой нужен, а на большой горн угля не напасешься. А маленькие пластины я хорошо проковываю, чин по чину. Потому как секрет знаю. Железо получается у меня и гибкое и твердое. Не хуже чем в Ислевских цеховых кузнях. А лучше всего у меня боевые топоры получаются. Моей секирой потом и цепь стальную разрубить можно, и через ворота замковые али городьбу прорубиться, и дерево свалить, и супостату голову с шеломом вместе проломить значит… — Видимо вспомнив о собственной голове здоровяк сморщился и осторожно коснулся повязки. — Повезло, что меня мечом рубанули а не топором, да?
Казалось почти заснувший за столом лекарь громко фыркнул.
— Все везенье у тебя в том, что у тебя голова чугунная, а у наемника рука дрогнула. Ворчливо заметил он и снова заклевал носом.
