— Да, верно… Мальчишка сказал, что леди Кента по дороге к лагерю Битмора видела неповреждённый летательный аппарат ормийцев с мёртвым пилотом в кабине.

— И он пошёл туда? — Кибелл продолжал смотреть в глаза Марно — Ты не остановил его и не сказал об этом никому, кто мог его остановить?

— Он — мой господин, — прошептал Марно. — Он приказал, и я должен был повиноваться.

— Благо Диктионы! — перебил его король. — Вот с чем каждый из нас должен сверять свой долг! Он не просто твой господин, он — наследник престола, и твой долг не только служить ему, но и защищать его. Ты допустил ошибку, Марно. Ступай!

Кибелл отвернулся и тут же встретился глазами с Донгором. Тот без слов кивнул и отцепил от пояса коммуникатор.

— Накажите меня… — покаянно пробормотал Марно, дёргая короля за рукав.

Тот обернулся и взглянул на него.

— Ты уже наказан. А теперь иди и займись делом.

Марно всхлипнул и побрёл прочь. Тахо остановившимся взглядом смотрел ему вслед, а потом обернулся ко мне. Этот удивлённый и недоверчивый взгляд мне совсем не понравился. А тут ещё Донгор закончил переговоры и вернул рацию на пояс.

— До лагеря Битмора они не дошли.

Кибелл побледнел, а Тахо вдруг жалобно и тонко заскулил.

— Замолчи, — тихо попросил король и, развернувшись, пошёл к своему шатру.

Те, кто стояли вокруг и слышали всё, уже забыли о моём катере. Они встревожено переглядывались.

— Зачем я уехал… — тоскливо пробормотал Тахо. — Я оставил его здесь, и он опять вляпался. Я же знаю его! Этого парня нужно держать на поводке! Он горячий и вечно рвётся в драку. Я же должен не только служить, но и защищать… — он смотрел на меня отчаянными собачьими глазами. Этот взгляд невозможно было выдержать. Я могла бы сказать, что он выполнял приказ короля, что Кирс не ребёнок и сам должен соображать… Но я знала, что это не облегчит его терзаний.

— Подождём, — только и сказала я. — Если они не дошли до лагеря Битмора, то это ещё ничего не значит. Они шли к аппарату, который находится на пути к этому лагерю. Может, они уже возвращаются. Нужно подождать.

И мы ждали. Сумерки медленно опускались на землю, и туман вокруг снова начал приобретать синеватый оттенок. В лагерь постоянно прибывали гонцы, сообщавшие о том, что отряды из дальних гарнизонов и селений заняли назначенные им позиции. Гонцов принимал Энгас, а Кибелл сидел в стороне и молча слушал. Я не столько видела, сколько чувствовала, как много сил ему стоит скрывать тревогу. Он боялся за сына, а надежда на его благополучное возвращение таяла с каждой минутой. Тахо тихонько забился в уголок и тоже молчал. Сначала он скорбно вздыхал и тёр рукавом глаза, а потом вдруг задумался. На его хорошенькой мордочке появилось какое-то слишком уж решительное и обречённое выражение. И оно мне совсем не нравилось.

Мальчишку привёл монах. Он сказал, что проверял посты и нашёл его совершенно выбившимся из сил под деревом. Мальчик в изорванной зелёной куртке, с исцарапанным лицом горько плакал. Кибелл медленно поднялся с места и, подойдя к нему, в полной тишине, присел на корточки. Он взял его за плечи и заглянул в лицо.

— Что с принцем?

Мальчик разрыдался пуще прежнего. Он вертел головой и что-то бормотал. И, наконец, нам удалось разобрать, что его схватили наёмники возле аппарата, а самому Жуху удалось под шумок сбежать. Ему было жалко принца и очень стыдно, что он испугался и сбежал.

— Ты принёс нам неприятную, но очень важную весть, — произнёс король. — Не плачь. Для такого маленького человека ты сделал достаточно, чтоб не стыдиться этого. Когда ты подрастешь и окрепнешь, я уверен, ты не будешь бегать от опасности.

Он кивнул монаху и тот вывел мальчика из шатра. Кибелл окинул взглядом собравшихся. Он был бледен.

— Что будем делать? — спросил Энгас.

— Что мы можем сделать? — переспросил Кибелл. — Он всего лишь человек, хотя и мой сын. Мы не можем рисковать спасением планеты ради спасения одного человека.

— Мы позволим его убить? — прошептал Тахо, внимательно глядя на Кибелла. — Они же будут его мучить, чтоб получить информацию, а потом убьют.

Кибелл подошёл к нему и, наклонившись к самой его мордочке, произнёс:

— Ты знаешь, как много он значит для меня, мальчик. Но, тем не менее, я запрещаю тебе предпринимать хоть что-то, чтоб спасти его. Положимся на волю Аматесу. Может, он вернёт нам его.

Тахо смотрел ему в глаза и медленно качал головой.

— Я анубис и не верю в Аматесу, — тихо проговорил он. — Я — его Друг. Вы сами, отец, дали мне этот титул. Я должен был защитить его и не смог. Я не имею права жить, если он умрёт. Но, будь по-вашему, пусть Аматесу рассудит.

Кибелл погладил его по голове и выпрямился. Тахо какое-то время сидел, а потом как-то странно мотнул головой.

— Мне нужно на воздух… — поднявшись, он вышел.

Я смотрела ему вслед, и мне показалось, что Кибелл не понял, что именно сказал ему анубис. Мы все этого не поняли.

Шум с улицы заставил меня вскочить с места. Едва не сбив по дороге короля, я выскочила из шатра и увидала в стороне габаритные огни поднимающейся в небо «Хатхи».

— Тахо! — заорала я, словно он мог меня услышать.

Бог знает, что он задумал! Я бросилась туда. Я уже привыкла к тому, что отвечаю за этого ребёнка, когда он со мной. Я знала, что иногда он бывает ленив и трусоват, но у него всегда было честное и благородное сердце, которое в отчаянной ситуации могло толкнуть его на безрассудный поступок.

— Тахо! — кричала я в небо, где клубился туман.

Он не слышал меня, и это было ясно. Я осмотрелась по сторонам, думая, что предпринять. Я видела только возбуждённых людей, смотревших в небо, а потом мой взгляд упал на «Демона». Он так и стоял в стороне с открытым люком. Какое-то мгновение я смотрела на него, а потом побежала. Я ворвалась в салон и, упав в пилотское кресло, ударила по клавише, закрывающей люк. Но больше я ничего не успела предпринять. Кто-то накинулся на меня сзади. Я почувствовала буквально железные объятия. Чьи-то сильные руки схватили меня в охапку и выдернули из кресла. Я попыталась вывернуться, но тут же упала спиной на койку и сильные пальцы сжали мои запястья. Над собой я увидела лицо Кибелла.

— Угомонись! — потребовал он. — Хватит с нас безумных выходок! Мы потеряли уже двоих!

— Мы не потеряли его! — крикнула я, отталкивая его руки. — Он же ещё ребёнок! Его нужно вернуть!

— Как ты собираешься это сделать? — в упор глядя на меня своими чёрными горящими глазами, спросил он. — Он заперся в своей «Хатхе» и не слышит ничего. Он ничего не видит, кроме своей цели, и не чувствует ничего, кроме боли. Как ты остановишь его?

Я молча смотрела на него. Кибелл развернул в мою сторону кресло и сел.

— Ты думаешь, мне легко ничего не предпринимать? — с горечью произнёс он. — Я безумно боюсь за сына. Если я потеряю его, моё сердце разобьется от горя, и Тахо мне как сын. Если они погибнут оба, я никогда не смогу простить себе это. Но это не значит, что я прямо сейчас кинусь в бой. И вовсе не из-за лежащей на мне ответственности за всю планету, а потому что я уже двадцать лет как не горячий безрассудный мальчишка. Я знаю, что действовать нужно, но действовать так, чтоб были шансы на успех. Мы должны действовать как взрослые и опытные люди, а не отчаянные юнцы.

— Ладно… — пробормотала я, сжимая голову руками. — Мне нужно успокоиться…

— Давай, только скорее. Я не знаю, что задумал этот мальчишка, но я не хочу по-глупому потерять и его.

Я подняла голову и посмотрела на него. Кибелл с интересом рассматривал пульт, потом снова обернулся ко мне.

— Этот катер действительно может сражаться с «Грумами»?

— Не думай, что я доставлю тебе удовольствие понаблюдать эту корриду… — проворчала я. — Я не самоубийца.

— Слава Аматесу… — серьёзно кивнул он.

— Между прочим, это невежливо так хватать даму, да ещё швырять её с размаху, — заметила я.

— А так обращаться с великими героями и вовсе опасно, — усмехнулся он, а потом вздохнул: — Я не хочу, чтоб с тобой что-то случилось. Этот катер, твой волшебный меч… Мне трудно увязать это с тем, что я вижу перед собой. Ты так нежна и хрупка на вид… — он улыбнулся. — И у меня в руках ты была лёгкой как пушинка…