Незваный гость остановился у двери, но к окошку не подошёл.

— Всё могло быть иначе, — нарушил тишину хозяин этой тюрьмы.

Всё могло быть иначе, не будь я такой глупой! Сидела бы сейчас на своей кухоньке, пила бы чай с Рябушкой и не знала бы горя…

— Иначе, это вместе с тобой? — Ухмыльнулась я.

— Почему нет? — Не доходило до него никак.

Такие, как Тугарин не привыкли получать отказ от девушки. Они любой ценой, всеми возможными путями пытаются её заполучить. И плевать, что насильно, плевать, что не любит…

— Неужели ты мог жить со мной, зная, что я люблю другого?

Ну вот, я сказала это вслух. Произнесла. Признала. Я люблю Соловья — разбойника.

Глухой звук удара, раздался по ту сторону стены. А вот штукатурка посыпалась с моей стороны. Я от неожиданности дёрнулась. Но больше всего меня напугало лицо Наума, резко появившееся в окошке двери, окованном решёткой. Наличие на ней стальных прутьев дало мне каплю чувства защищённости, ведь полные ярости глаза собеседника не сулили ничего хорошего.

— Ты не дала мне шанса, — ревел он, как дикий зверь. — Даже не попыталась меня полюбить!

Я прилипла к противоположной округлой стене. Вжалась в неё всем телом, стараясь не дышать. Молилась Сказке, лишь бы он не решил войти.

Взгляд Наума изменился, когда он понял, как сильно напугал меня. Отпрянул от двери и вновь скрылся в темноте.

Это не про любовь, а про власть. Любящий человек не будет причинять боль, понимая, что его любовь невзаимна, он отпустит.

(Соловей)

Стою перед избой старухиной, заставляя себя ступить на порог. Не приходилось мне ранее помощи просить, тем более у бабы, а уж тем более Яги.

— Что стесняешься? — Послышался знакомый старушечий хрип. — Заходи, коль пришёл.

Медленно проследовал за хозяйкой.

— Ну, рассказывай, загубил уже красавицу, али есть ещё шанс спасти?

Слова Яги, как серпом по самому болючему месту. Нахмурился.

— Что брови сводишь? Говори давай.

— Закрыл её Тугарин… — начал я.

— Ну? — Просила продолжения Яга.

— В башне, — добавил.

— Точнее, — чуть придвинулась, выжидая ответа.

— В высокой…

— Я ЧТО КЛЕЩАМИ ИЗ ТЕБЯ ВЫТАСКИВАТЬ БУДУ? — Не выдержала бабка.

— Что ещё сказать? Закрыл в башне, наложил чары. Мой свист, как чириканье воробья — до одного места.

Бабка сощурилась, как старая гармонь.

— Говорила тебе…

— Ты меня отчитывать будешь или поможешь? — Не дал ей договорить.

— Как послушать умную женщину, так не по-мужски это, а как помочь, так все к Ягусе бегуть.

Всё, достала, карга! Подорвался с места.

— Что вскочил? — Зыркнула. — Сядь, психованный. Встала из-за стола и направилась в сторону старого шкафа.

Яга распахнула дверцы, достала изнутри пару баночек с какой-то жижей. Чё-то она там мешала, вымешивала. Сказка её пойми, что она с ними делала.

— Понавыбирают себе оболтусов, а бабусе разгребать, — гудела бабка себе под руку. — На, держи! — Протянула мне колбу с зелёной слизью внутри.

Поболтал её из стороны в сторону, вязкая жидкость клеилась к стенкам сосуда и вяло сползала вниз. Ну и гадость.

— Как полночь пробьёт, выпей и свистни!

Выпить?

По моему взгляду старая поняла, куда я готов её послать прямо сейчас.

— А как ты хотел, касатик, взмахом волшебной палочки?

— Не отказался бы, — честно признался и направился к выходу.

— Запомни, — кричала вслед Яга, — ровно в полночь, иначе не сработает.

Да понял я. Фея-крёстная хренова.

(Васлиса)

Стою, нервно сжимая ладони в кулак и обдумываю план действий, если все таки войдёт.

— Что в нём такого, чего нет во мне?

И я задумалась, а действительно, что? Оба разбойники, оба красавцы, оба сильные. Соловей проявлял ко мне заботу, да и Наум не отставал. Ухаживали наравне. Да только вот…

— Он меня не заставляет себя любить, это мой выбор.

Это действительно так. Сердце в полной свободе выбрало его вопреки всем его недостаткам. А Наум, как бы хорош от ни был, никогда не будет мною любим.

(Соловей)

Сжимаю в руке эту жижу и гляжу на гору, где возвышается крепость Тугарина. До полуночи пару часов. Как их переждать? Как не сорваться и прямо сейчас не побежать за Егозой?

За спиной хрустнула ветка. Это не стало сюрпризом. Ещё у старухиной избы я заприметил, что за мной Палка увязался. Слежка за мной.

— Чудесный вечер, не находишь? — Бросил в темноту старому другу.

— Прекрасный, — неспеша, вышел из укрытия, партизан.

— Кощей приказал? — Ближе к делу начал.

— Кто ж, как не он? — Заикался. — Сказал отыскать тебя и приволочь к нему. Злится.

— Что ж, — тяжело выдохнул я, — не смею мешать, — сплюнул и двинуся спасать свою любимую раньше времени.

(Василиса)

Дело идёт к ночи, а Соловей так и не вернулся. Неужели бросил? А вдруг он уже давно выкрал Рябу и думать забыл обо мне? Ведь первоначально это и было его целью — курочка.

Закрыла лицо ладонями и сделала глубокий вдох. Нет. Он не мог так поступить со мной, потому что если мог — я просто погибну.

Где-то внизу послышались шаги. Я ужаснулась, решив, что Тугарин вернулся, но нет… эта поступь была быстрой и лёгкой. На женскую похожа. На всякий случай не стала подходить к двери.

Замочная скважина щёлкнула, но внутрь никто не вошёл. Наоборот, ринулся прочь, оставляя мне шанс на спасение.

Я, не веря своим ушам, подкралась к деревянной преграде, толкнула её вперёд и та, поддавшись, скрипнула.

И это всё? Я свободна? Схватила свои вещи и ринулась вниз, стараясь не издавать ни звука. Приблизившись к выходу, я остановилась. Выглянула из-за двери, осматриваясь по сторонам. Вдали мелькнула удаляющаяся фигура Марины. Скорее всего это была она. Что ж, спасибо, подруга. Хотя я прекрасно понимаю, что она для себя старается, а не для меня. Я лишь преграда на её пути к хозяину.

Юркнула к курятнику и захоронилась в сене, так как услышала голоса стражников, а когда они прошли, я нырнула к курицам, и к моему великому счастью, Ряба находилась здесь, в клетке, на цепи.

Схватила клетку и вынесла на улицу вместе с заключённой.

Что я делаю? Как я отсюда выберусь?

— Василисушка-ко-ко, это ты? — Еле выговорила она.

— Я, моя родная, я. И я вытащу нас отсюда, обещаю.

Правда ещё не знаю как.

— И куда ты собралась? — Послышался за спиной злющий голос хозяина.

А может и не вытащу…

(Соловей)

Не могу ждать. Наизнанку всего выворачивает. Нутро горит. Тянет к ней. Взобрался на башню, да только Василисы там не обнаружил. Как чувствовал! Эх, раньше надо было идти. Как только желудок свело от предчувствия.

Ну и где она может быть? Куда бы она первым делом побежала? Точно, курицу искать. Да только и в курятнике её не было. Знакомые голоса были слышны за ним.

— Наум, хватит, — пыталась вразумить старого знакомого Егоза. — Ты ничего этим не добьёшься!

— Ничего… у тебя будет время передумать, — не хотел слушать безнадёга.

— Не о чем думать, — кричала Василиса, — я не смогу тебя полюбить! Не смогу, понимаешь? Я Соловья люблю! — Слетело с её губ и я замер.

Губы изогнулись в победной улыбке. Сама Сказка знает, сколько сил мне дали эти слова. Пора выходить из тени.

Первой меня заметила Василиса и облегчённо выдохнула. За ней последовала и реакция Тугарина младшего.

— Мы вроде договаривались, что ты не вернёшься, — явно нервничал соперник.

— Обстоятельства изменились. Девушка хочет уйти.

— Взять его, — приказал своим "собачатам" и те двинулись на меня.

Свистнул в них, надеясь на лёгкую победу, да не тут-то было. Видимо Наум распространил колдовство на весь особняк. Что ж, рукопашку никто не отменял. Первым вырубил самого здорового, на остальных ушло не больше минуты. В процессе даже успел подмигнуть Егозе, чтобы в ответ увидеть взгляд, полный восхищения. Но, когда я закончил, Наум поверженныйм себя не чувствовал.