– А в-третьих, я не понимаю, что происходит и мне это не нравиться. Мы глубоко в тылу кобольдов, так что никаких жуков-рабочих тут быть не должно. Воины – да, легко. Рабочие – нет. Поэтому не будем лишний раз дёргать ангелов за крылья. Или у тебя квест на уничтожение трипетов появился?

– К счастью, нет, – заверил командира Морган, мимоходом удивившись услышанному эвфемизму. – Просто уточнил, для информации.

На этом разговор сам собой заглох, вновь оставив мага-оружейника наедине со своими мыслями. До сих пор он считал себя психически устойчивым орком, не страдающим инсектофобией. Всякие там таракашки, пчелки и прочие букашки никогда не вызывали у него особых эмоций. При необходимости мог и тапком приголубить, и в руки взять, чтобы на волю выпустить. Дьявол, как всегда, крылся в деталях. Помниться, там, на Земле, вытащили его как-то родственники в зоопарк, где помимо животных, птиц и рыб, посмотрели они и на всяческих экзотических насекомых. И если мадагаскарские тараканы вызвали у него лёгкую брезгливость, то пауки-птицееды – опасение вкупе с желанием найти огнемёт. Однако ни первые, ни вторые не шли ни в какое сравнение с бригадой трипетов-рабочих, просто пробегавших мимо. Хотя с другой стороны, мало кто останется спокойным, когда из темноты на свет вдруг вылезает несколько жучков семидесяти сантиметров в холке и радостно бежит навстречу, приветственно шевеля жвалами…

На этом сеанс самокопания внезапно завершился, прерванный одной известной, не очень позитивной фразой:

– Лидман, у нас проблемы.

---

1. Лорика сегментата (лат. lorica segmentata) – знаменитый римский пластинчатый доспех, защищавший торс и плечи. Для современников является своеобразной визитной карточкой римских легионеров, несмотря на то, что состоял на вооружении древнеримской армии плюс-минус четыреста лет, после чего снова сменился устаревшими, но гораздо более простыми в производстве, лорикой сквамата (чешуйчатым доспехом) и лорикой хамата (кольчужным доспехом).

2. Скутум (лат. scutum) – ростовой щит с центральным хватом и выступающим умбоном, родом из древней Италии. Широко известен благодаря римским легионам, которые долгое время использовали прямоугольный выпуклый (облегающий тело) вариант этого щита.

3. Кукри – нож с обратным изгибом, национальное оружие непальских гуркхов, для которых имеет не только практическое, но и религиозное значение.

4. Клевец – односторонний клювовидный выступ на холодном оружии для нанесения точечного удара. Со временем развился в отдельный вид оружия – боевой молот, ударная часть которого была представлена своеобразным шипом (клювом).

5. Фальката – изогнутый боевой меч с односторонней заточкой, внешне похожий на кукри или древнегреческий копис. Использовался на территориях древней Испании до завоевания Римом. Также известен, как «испанская сабля» или «испанская махайра».

– Что у вас? – коротко бросил Шах, останавливая группу.

– На четвёртом уровне застава. Десяток воинов, десяток пращников и один воин-элитник.

– Вас заметили?

– Да. – Вместе с коротким ответом, от Гвена прилетело отчётливое чувство вины.

– Плохо, но ожидаемо. Ждите, скоро будем.

Спуск на четвёртый уровень, которым решили воспользоваться Неудачники, представлял собой простой разлом между двумя пещерами, немного облагороженный неведомыми рудокопами. Продемонстрировав, как минимум, зачатки интеллекта, кобольды обосновались в нижней пещере, дабы принимать спускающихся с третьего этажа гостей по одному.

– А почему бы нам просто их не обойти? – поинтересовался вслух Морган, которому не особо улыбалось лезть в узкий каменный мешок навстречу агрессивно настроенным карликам.

– Если они даже здесь выставили заставу, то все остальные спуски точно под контролем, – пожал плечами Шах. – Не переживай, не в первый раз тут ходим.

Орк пожал плечами и отстал. Худшее, что может сделать солдат в боевой обстановке – сомневаться и оспаривать приказы командира. После дезертирства, разумеется. Даже если это не подразделение регулярной армии, а группа авантюристов.

– Морган, притуши свет. Мира – давай ночное зрение, – тем временем принялся раздавать приказы д’мон.

Послушно снизив мощность магического фонарика до минимума, оружейник с любопытством уставился на эльфийку, бормочущую заклинание. С самого начала ему было интересно, почему его попросили повесить светляка, а не воспользовались этим самым ночным зрением. Ответ оказался прост и неприятен – как только магичка закончила колдовать и дотронулась до него ладошкой, глаза орка пронзила острая боль, вызвав обильный поток слёз. А пока он пытался проморгаться, из поля зрения пропали все цвета, оставив лишь чёрно-белую палитру.

– Потерпи немного, скоро пройдёт, – сочувственно прошептала Мира, переходя к следующей жертве.

«Это полная хрень!» – постановил маг-оружейник, закончив мысленно материться. «Игровой» подход к магии в очередной раз доказал свою ущербность – данное заклинание являлось низкоуровневым, но девушка так и не смогла прокачать его достаточно высоко, чтобы нивелировать негативные эффекты. Не говоря о том, чтобы купить в Гильдии магов более продвинутую версию или вбросить в прокачку драгоценные Очки Развития. А ведь стоит немного покопаться в структуре заклинания, наверняка удастся не только избавиться от боли в глазах, но и значительно повысить качество «картинки».

Пока орк боролся с собой, чтобы сей же момент не броситься препарировать корявое заклинание, Мира успела обойти весь отряд. Повинуясь приказу лидера, Морган развеял волшебный фонарик и Неудачники один за другим потянулись к спуску. Первым в узкую щель разлома протиснулся Святогор, предварительно пригнувшись и слегка развернувшись боком – богатырские габариты помноженные на доспехи не позволяли ему передвигаться нормально. Вслед за здоровяком двинулся Шах, которому ничего не мешало, потом втянувший голову в плечи Морган, затем Мира, Гвен, Вельга и, наконец, Гарик.

Заклинание ночного зрения оказалось ещё хуже, чем казалось поначалу. Да, оно позволяло видеть в условиях полного отсутствия света, однако качество видимой картинки оставляло желать много лучшего. Силуэты идущих впереди воинов сливались в один, разглядеть выступающие из стен уступы не представлялось возможным, отчего орк периодически бился локтями и шипел от боли. В какой-то момент оружейник поймал себя на мысли, что больше полагается на слух, чем на глаза.

«Всё-таки интересная штука – мозг. Казалось бы, все органы чувств работают на одном уровне, но стоит только одному из них забарахлить, как остальные начинают обостряться», – отвлечённо размышлял Морган, медленно шагая вслед за д’моном. «А интересно, у кобольдов со зрением и слухом как? Зрение, наверное, должно быть похуже, а вот слух… и обоняние…»

Бум! Глухой звук удара камня по дереву пролетел по разлому, практически разорвав барабанные перепонки. Точнее, множества ударов, слившихся в один. Словно кто-то уложил на дно колодца щит ДСП [1] и сыпанул сверху корзину гравия. Вздрогнув, орк покрепче вцепился в жезл и уставился в спину Шаха. Однако ни д’мон, ни шагающий перед ним Святогор, никаких признаков беспокойства не выказывали. Разве что эхом пронеслось такое знакомое и такое родное: «…ять!!!».

Бубум! Звук удара повторился, вновь заставив Моргана вздрогнуть. «Да что это за хрень?» – раздражённо вопросил он сам у себя, снова отметив отсутствие хоть какой-то внятной реакции у двигающихся впереди воинов. И только когда шарахнуло в третий раз, а в потолок что-то врезалось, обдав голову каменной крошкой, до него наконец-то дошло – не став дожидаться, пока незваные гости вылезут наружу, пращники кобольдов открыли стрельбу. Что было логично – прямой и пологий разлом позволял вести стрельбу не особо заморачиваясь на прицеливание.