— Так, а ты кто такой, или тоже не скажешь?

— У вас нет допуска к этой информации.

— Какой у тебя идентификационный номер?

— У вас нет допуска к этой информации. Прошу отойти от здания.

Не, ну так дело не пойдёт.

— А что будет, если не отойду?

— Вас усыпят и отнесут на безопасное расстояние.

— Безопасное — это какое?

— Десять юнитов. Прошу отойти от здания.

Я почесал в затылке и спросил на русском:

— Кто ты?

— У вас нет допуска к этой информации, — ответил робот на чистом русском без запинки. Отойдите от здания, последнее предупреждение.

«Думай, Ваня, думай! На какие вопросы этой тупой программе не запрещается отвечать?»

— Скажи мне вот что, железный приятель. На какой мы сейчас планете?

— Планета А0-0 мира десять

«Бинго!»

— А я с какой планеты сюда попал и из какого мира?

— Нет информации. Отправлен уточняющий запрос в центр классификации...

Плечо кольнуло, и мир померк.

— Явился? — Эль глядела на меня сурово, но всё-таки не смогла сдержать чувств и расплылась в улыбке.

— Явился, явился, привет, — я посмотрел на свои парящие в воздухе ноги и поболтал ими.

Она смерила меня взглядом и хихикнула:

— Сейчас-то спишь, получается?

— Получается, да.

Я огляделся. Плотные стены из сосновых деревьев обступали извилистую тропинку, по которой брела Эль. Я же, вернее, мой призрак, как беспомощный конь в вакууме плыл по воздуху прямо перед ней.

«Во дела!»

— Ну рассказывай, где пропадал, что у вас там приключилось с Риной.

Нахлынули острые воспоминания о смерти Рины, пронзив как толстые спицы, и меня передёрнуло.

— Он стал жертвой юношеской беспечности. Научился, наконец, играть песню заката и поскакал по камням, как горный козлик. Это его и погубило.

— Ох, бедный мальчик...

— Да уж, — не нашёл я что ответить, — так будет его не хватать.

— И мне, — по щеке Эль решительно пробежала слеза.

Она робко протянула руку в мою сторону. Я, помешкав, протянул свою. Но ладони прошли сквозь друг друга, а в месте прикосновения на мгновение вспыхнул тусклый синий свет.

«Ты рядом, но не прикоснуться», — вспомнил я слова давно позабытого романса.

— Возвращайся в Эльтаин. Ко мне... — прошептала Эль и, покраснев, отвела взгляд.

Опять мурашки. Тысячи мурашек побежали по телу, оставив после себя гусиную кожу. Какие там роботы, артефакты и инопланетяне? Да мне на всё это плевать с высокой колокольни! Как это ничтожно по сравнению с тем, что та, о которой так безудержно грежу все последние месяцы, зовёт к себе! Как же безапелляционны чувства, диктуя жизненные приоритеты!

— Вернусь. Уже скоро! Обещаю!

Я вспомнил наши прошлые «встречи» и ухмыльнулся:

— Говорила же, что меня в твоей жизни слишком много?

— Перестань! — побагровела Эль в ответ.

И снова пространство поплыло.

Очнулся я уже на «безопасном расстоянии» в грязной канаве примерно на пару километров южнее стелы. Робот, очевидно, сдержал обещание. Жутко болела голова. Солнце уже светило вовсю. Интересно, сколько мне вкололи транквилизатора? Конскую дозу? Вот свинство!

Теперь с гудящей башкой тащиться по солнцу к лагерю, да ещё со всеми объясняться. Надеюсь, они пока ещё там.

Сагард Ота с внуками натягивали тяжёлую войлочную материю на деревянный каркас нового шатра.

— Растягивай сильнее, не ленись, или любой порыв ветра будет болтать стены, как форель на крючке, — командовал Сагард взъерошенным юнцом, — и завязывай, как я учил, а не этим детским бантиком.

Дело спорилось, половина шатра уже была готова.

— Ну привет, зятёк.

К шатру подошло четверо путников. Седовласый старик заговорил первым.

— Ну наконец-то! Вы, Лоу — мастера опаздывать. Пойдём, попьёте чаю с дороги.

— Не откажусь, путь был неблизкий. Где Скара?

— Лежит, давай сначала к ней заглянем. Только, пожалуйста, постарайся быть любезен с дочерью, а не как обычно. Не стоит сильно тревожить. Плохо себя чувствует, — Сагард нахмурился.

Малк Лоу нахмурился в ответ.

— Что-то серьёзное?

— Боюсь, что да.

— К шаманке обращались?

— Да, Докита, наша лекарка, возилась с ней два периода. Сказала, что не может помочь: из Скары утекает жизненная сила.

— О, Духи! — Малк сжал морщинистые кулаки.

Они зашли в личный шатёр Сагарда, стараясь сильно не шуметь. Внутри царила полутьма и пахло чем-то противно-кислым.

— Доченька! — Малк быстро подошёл к кровати.

— Папа, это ты? — Скара смотрела в пространство невидящим взглядом.

— Да, дорогая. Как ты? — Малк провёл рукой по вспотевшим волосам дочери.

— Хорошо. Всё будет в порядке. Только немного отдохнуть нужно. Не переживай. Я просто сильно устала...

Старческая слеза скользнула с глубокой морщины и упала на бледную щеку больной. Скара вся горела.

— Доченька! Солнышко! Что я могу сделать? — Малк перестал разбирать лицо дочери за пеленой слёз.

— Пап, просто дай поспать, хорошо? А потом поговорим.

Старик рухнул на колени у кровати.

— Пойдём, — Сагард положил руку на плечо Малка, — так будет лучше.

— О, Духи! — повторил тот поднимаясь.

Они переместились в шатёр для трапез.

— Вот, выпей. Чаем здесь не обойтись, — Сагард протянул тестю деревянный кубок с красным вином.

Малк сделал несколько глотков и смахнул слёзы.

— Давно болеет?

— Почти целый оборот. Вначале было только лёгкое недомогание. Но три периода назад стала сильно сдавать.

— Знаешь, такое ощущение, будто кто-то наслал проклятие на вашу семью.

— О чём ты, Малк?

Старик пристально посмотрел на Сагарда, гадая, как тот отреагирует на новость.

— Давай присядем. И налей себе тоже. Ты прав, чаем здесь не обойтись.

— Да что у тебя?! — повысил тон встревоженный Сагард.

— Сядь, — повторил Малк.

Сагард поколебался, но всё же повиновался.

— Мы двигались сюда по северной дороге и по пути заглянули на стоянку семьи Ди. Знаешь такую?

— Само собой.

— Так вот, когда мы обедали, в шатёр зашла группа алсинов с широкоглазым бледным мужиком. Они обсуждали свой поход. И упомянули, что...

— Ну, что?

— Что с ними был Рина Ота и что он погиб в походе.

— Рина?! Ты уверен?

— Абсолютно.

— Как он погиб?

— Не знаю.

— О, Духи! — Сагард вскочил, ринулся к стенке шатра. Достал карманный нож и стал резкими движениями разрезать ткань.

— Рина! О, Духи! Алсины... Ух, вы заплатите... И я не буду с вами церемониться!

Сагард бросил нож на пол. В глазах светилась животная ярость. Он так же резко выскочил из шатра и закричал на небо. Малк осторожно вышел следом.

— Я почувствовал что-то. Четыре дня назад. Будто от сердца отрезали кусок. Думал, показалось. А не показалась. Не показалось!

Сагард снова закричал. Теперь Малк положил руку на плечо зятя.

— Понимаю, ты сейчас в бешенстве. Понимаю, что мои слова будут в пустоту. Но всё же. Те Алсины явно хорошо относились к Рине, очень горевали о его смерти и к ней не причастны. Широкоглазый даже предлагал найти родителей и сообщить горестную весть.

— Плевать! Алсины — вот настоящее зло!

Сагард обернулся к Малку, вроде бы немного успокоившись:

— Мне нужна помощь.

— Да, конечно. Что требуется? Сделаю всё, что в моих силах.

— Нужно два десятка лучников.

Малк одёрнул руку. Потом вздохнул.

— Сагард. Ты сейчас покричи, это тебе нужно. Потом поплачь. И всё пройдёт. Ну какие лучники?

Ярость в глазах Сагарда сменилась холодной расчётливостью хищника.

— Двадцать лучников. Поможешь?

Малк закрыл ладонью глаза.

— Не поможешь? Ладно. Малк Лоу, вам уже пора. У меня куча дел, а вам давно пора домой.

Старик с удивлением посмотрел на зятя.

— Что я непонятного сказал? — Сагард побагровел, — Вон из моего поселения! Ты своим пассивным поведением оскорбляешь память Рины!