На экране голова диктора сменилась сценой из «Звёздных войн», в которой «Звезда смерти» испускает смертоносные лучи, сметающие целые планеты.

Владимир побагровел.

— Ну ты слышала? Ты слышала, Света?! Инопланетяне! Какая же чушь! Нет, я определённо сейчас ему позвоню, и выскажу всё, что думаю об этом балагане. Выставить меня клоуном! Это же надо!

Он достал смартфон и принялся трясущимися руками искать номер журналиста. Светлана обняла мужа сзади и очень нежно поцеловала в ухо.

— Володь, не надо, ради меня.

Тот быстро растаял и бросил телефон на столик.

— Ладно, не буду, любимая.

Лицо Владимира стало понемногу окрашиваться в обычный, не багровый цвет.

Помните, я рассказывал про эмоциональные качели? Так вот, сейчас я чувствовал себя в роли белки в железном колесе, за которой с интересом наблюдает классическая такая группка сумасшедших учёных в больших очках с всклокоченными волосами. И в роли этих учёных выступали мои замечательные «друзья» — алсины. Бежишь — они равнодушно наблюдают за тобой, попивая горький кофе из бумажных стаканчиков и делая записи. Не бежишь — включают разряд тока, который спешит по проводу прямо к клетке. Тебя корёжит от разряда — они проявляют чуть больший интерес. Ты снова бежишь — они опять становятся равнодушными, наливая новый стаканчик. И руководителем этих «исследователей» была Кили. Да, та сама Кили с роскошной косой, с которой мы столько дней мило и мирно беседовали о том и о сём. И вот на тебе!

Настораживало то, что после событий в руинах я ещё больше привязался к своим спутникам. Откуда-то из глубин сознания проскальзывала необъяснимая уверенность, что Кили, Пал и другие поступают правильно. Что я просто не до конца понимаю их мотивов. И это после того, как меня совершенно наглым образом толкнули на артефакт, да ещё и обвинили не пойми в чём. Стокгольмский синдром, не иначе! Как остынут обида и злость, нужно будет вывести на откровенный разговор рунтаинцев. Возможно, и правда, я чего-то не знаю о себе. Или знаю, но не осознаю.

И что это за история с русской надписью? И с этим металлическим кубом? В голове мешанина. Прямо как меч короля Артура или молот Тора какой-то. Ей, Богу! В воображении нарисовалась картинка комикса «Иван — повелитель куба», где я в трико поражаю толпы врагов электрическими разрядами. Я прыснул. Может, меня всё-таки совершенно наглым образом разыграли? Нужно будет изучить кубик на привале.

Погруженный в сумбурные и неплодотворные размышления, я только заметил, что вокруг стали появляться одинокие домики — предместья Глотаина. Сначала бамбуковые, как в других поселениях. Потом и самые настоящие каменные — дома из крупных булыжников. Обстановка вокруг зданий напоминала Эльтаин и Рунтаин — те же кольца цветов и фруктовые деревья. Но здесь это были не ухоженные, пышущие жизнью растения, а какие-то доходяги. Глухой стук копыт вдруг сменился на острый цокот — мы поехали по мокрой брусчатке. Я обратил внимание, что местные мужчины все как один носят бороду. «Всё верно, гномы под горой», — я опять хмыкнул.

— Куда мы сейчас? — спросил я у Кили.

— К администрации. Там нас встретит дежурный и разместит на ночь. Завтра с утра на Собрание. После сразу выдвигаемся.

Она как-то уж слишком участливо посмотрела на меня:

— Ты как?

— Нормально, — буркнул я, — а тебе есть дело?

— Ты многого ещё не знаешь. И не держи зла. Я сама — подневольный исполнитель.

Кили на пару мгновений задержала сочувственный взгляд на мне и, ускорившись, поскакала в начало нашей процессии.

Глотаин располагался на каскаде плоских участков в предгорье Разделяющей Гряды. В отличие от равнинных Эльтаина и Рунтаина, к центру мы добирались не по радиальной дороге, а по мощёному серпантину из узких улочек. Здания стали двухэтажными. Вместо грубо сложенных каменных домишек по сторонам возвышались ровные кирпичные стены с барельефами, арками и карнизами. Над головой то и дело попадались каменные мосты между верхними этажами. Крыши покрывала тёмно-оранжевая глиняная черепица. Узкие улицы, каменные тротуары и дома, серпантины — всё это напоминало небольшие городки в холмах Тосканы.

Здание администрации я заметил ещё издалека. Огромная махина — полусфера метров двадцать в высоту. Даже, скорее, не полусфера, а многогранник. И расположилась она на естественной верхней террасе, одной из самых крупных в городе. На кольцевой веранде, выложенной плиткой с причудливым орнаментом, свесившись со стула, дремал парень. Очевидно — дежурный. При приближении оказалось, что парень не просто дремлет, а уже вполне себе полноценно дрыхнет. Пришлось хорошенько потрепать, чтобы привести в чувство.

Я оглянулся. Отсюда открывался просто замечательный вид на нижнюю часть города и долину на востоке. Закатное солнце светило вовсю, не обращая внимания на треклятый бесконечный дождь, сливаясь оранжевыми лучами с крышами домов.

«Как же здесь всё-таки красиво!»

Дежурный, наконец, пришёл в себя и испуганными глазами оглядел путников. Парню было на вид лет восемнадцать. По здешнему обычаю он пытался растить бороду, и эти потуги выглядели довольно комично. Потом опомнился и вскочил.

— Приветствую!

— Привет, привет. Тебе сказали, где нам расположиться? — поинтересовалась Кили и представила всех из нашей компании.

— Да, конечно. Я Юг. Коней привяжите здесь к перилам. Я их позже отгоню в стойло. Сейчас провожу дам, потом вернусь и отведу мужчин к месту ночлега. Вы пока присаживайтесь, — он указал на две массивные деревянные скамьи. Мельком посмотрел с интересом на мою неазиатскую физиономию и повёл Кили с Улой в сторону нижних террас.

— Какой красивый и чистый город! — восторженно прожестикулировал я, — а Аса говорил, что тут пыльно и неприятно.

— На самом деле, здесь, действительно, обычно очень пыльно. Но не сейчас, в сезон дождей, — Пал прошёлся из стороны в сторону, разминая спину.

Ко мне в голову пришла неожиданная и пронзительная мысль. Я порылся в рюкзаке, достал куб и поднёс к спине Пала. Он вздрогнул отшатнувшись.

— С ума сошёл? Чего дерёшься?

— Проверяю, не разыгрываете ли вы меня. Получается, что нет. Хм.

— Убери ЭТО обратно в рюкзак. Артефакты тебе — не игрушки.

«Интересный какой. Сами мне впихнули эту гранату, а теперь "убери"».

— Ладно, ладно, не кипятись. Есть какие-нибудь предположения, что это за штука?

— Тебе лучше знать, там ведь на твоём языке было написано.

— Ага, конечно, я прям Индиана Джонс, известный искатель и специалист по артефактам!

— Не знаю, кто такой Индиана Джонс, но если он и впрямь специалист, я бы не прочь пообщаться с коллегой. Он из какого поселения?

Я хохотнул.

— Забудь.

Когда Юг вернулся за нами, было уже темно. В окнах домов зажглись тусклые мерцающие огоньки свечей, а серое хмурое небо сменилось безоблачным океаном ярких, незнакомых мне звёзд.

— Какая же красота! — воскликнул Рина, повторив фразу, которую я уже произнёс дважды.

Мы двинулись вниз за парнем, во все узкие и не очень глаза разглядывая каменный город. Хоть я и попал сюда пять месяцев назад, до сих пор не привык к этой тишине. Все дома явно были заселены, в них горел свет и отовсюду доносился манящий запах готовящегося ужина. И при этом ни звука. Ни ожесточённых споров, ни хохота, ни детского плача. Страна немых, чёрт её побери.

Нам подготовили уютную комнату на втором этаже. Несколько кроватей, стол, стулья и шкаф — вот, собственно, и всё убранство. Сюда бы мой эльтаинский умывальник. Но меня беспокоило другое. Кушать. Нет, даже не так. Жрать хочу, ужасно!

— Юг, у вас поесть что-нибудь будет?

— Да, конечно.

Парнишка спустился в подвал и через пару минут вернулся с подносом а-ля ужин тётушки Анн. На нём лежало несколько сырых птичьих бёдер, набор из свежих овощей, кружка сырого риса, пара плошек с приправами и большой кувшин с водой. Сразу вспомнился мой первый ужин в Эльтаине. Но Иван теперь другой. Иван теперь опытный.