— Нападение было совершено на дом одного из членов Совета. Но он был скрыт чарами до гибели Марка Лоуэлла. Выходит, даркхи заранее знали, где находится особняк? — размышлял вслух старикан.

То есть Марк Лоуэлл был отцом Хелены? Она была дочерью члена Совета Избирателей? Этого я не знала.

— Кто устроил вечеринку? — мистер Бредсберри ударил кулаком по столу.

— Это была Хелена Лоуэлл, но она уже мертва, — ответил парень возле меня.

Бредсберри резко обернулся и посмотрел прямо ему в глаза.

Я легонько покачивалась на стуле и вполуха слушала разборки старика. Что он вообще хочет услышать? Половина тусовщиков больше не дышат, а у другой половины шок, и он тут решил допрос устроить.

Я посмотрела на парней, приближенных к директору. Они стояли с непроницаемыми лицами и медленно разглядывали учеников, отмечая мелкие детали. Парень, стоявший рядом с Джозеффом, невольно привлек мое внимание. У него были чистые голубые глаза и платиновые волосы. Как у отца. Он всматривался в лица «допрашиваемых» с неким сочувствием, будто понимая насколько тяжело терять близких или друзей. Когда он заметил, что я его в наглую рассматриваю, то улыбнулся, а на щеках появились миленькие ямочки. Почувствовав, что начала заливаться краской, я постепенно отвернулась и постаралась сосредоточиться на происходящем.

В кабинете стояла гробовая тишина. Все ждали пока кто-нибудь сознается в неизвестно чем.

Вскоре, в центр, к мистеру Бредсберри, вышла та самая рыжая девчушка, которая флиртовала с Джозеффом. Она что-то шепнула главному жрецу. Тот кивнул и сказал:

— Мисс Харрис, дорогая, вам нечего бояться. Скажите нам правду.

Девушка развернулась к нам лицом и, испуганно взглянув на меня, тяжело сглотнула. Что это за спектакль она тут устроила?

— Я видела, как Эвелин Воланд раздавала приглашения в классе. Она была близка с Хеленой и вполне могла выведать у нее информацию.

Услышав это, я разразилась нервным смехом. Глупее я ничего не слышала.

— Что ты несешь? — я скрестила руки на груди и откинулась на спинку стула.

— Мисс Воланд, это правда? — спросил директор.

— Естественно, нет! — я не собиралась продолжать этот бессмысленный разговор. — Можно мне уже идти?

Старик не ответил на мой вопрос, а лишь указал в сторону двери.

— Мистер Марлоу, мистер Коллинз, пожалуйста, осмотрите комнату гостьи.

Двое парней, очень похожих друг на друга, вышли за дверь.

Всем своим видом я давала понять, что мне абсолютно плевать на все обвинения. Хелена мертва по моей вине, и это единственное, что тревожило мои мысли в данный момент.

Как только дверь закрылась, рыжая стерва, которая по неизвестным мне причинам, только что грубо меня подставила, тихо скользнула на свое место.

Она еще пожалеет, что связалась со мной!

Через некоторое время парни вернулись. И передали некие карточки мистеру Бредсберри, держась от него на почтительном расстоянии.

Старик стрельнул в меня пронзительным взглядом.

— А как тогда вы собираетесь объяснить это? — выставив листовку вперед, он помахал ей. — Узнаете?

Я раздраженно покачала головой.

— В первый раз вижу! — мой голос был достаточно резким, чтобы он уяснил, что я не собиралась с ним любезничать.

Отлично. Похитили меня, а теперь еще и хотят обвинить в том, чего я даже не совершала!

— Мисс, подойдите, пожалуйста, — нарочито дружелюбным тоном сказал директор Академии.

Быстро прошагав к нему, я бросила взгляд на Джозеффа, стоящего позади, надеясь на его помощь, но парень даже не смотрел на меня! Я помнила, что именно он тогда ушел вместе с этой рыжей козой. Возможно, они сговорились против меня. Вот только зачем?

Меня передернуло от злобы.

Взглянув поближе на листовки, я увидела, что это приглашения на вечеринку.

— Это не мое, — процедила я сквозь зубы.

— Тогда что это приглашение делало в вашей комнате?

— Понятия не имею. Но я в восторге.

Мистер Бредсберри подозрительно сощурил глаза, от чего все больше походил на змею.

— В восторге?

— А как же. Провернуть такую «грандиозную аферу», — я показала пальцами кавычки. — Как раз под стать кому-нибудь из вашей Академии, мистер Бредсберри. Ведь так?

Его рот скривился.

— Не представляю, о чем вы сейчас толкуете. Может…

Я оборвала его на полуслове, и выставила перед ним ладонь, приказывая замолчать:

— Не может, — я закусила губу, и, вспомнив об Альфреде и Чаке, смягчила свой тон. — Я здесь не при чем, поверьте.

У нас с ним установился долгий зрительный контакт.

— Наказание должен понести каждый. — Его слова сочились ядом. — Без исключений.

Я смерила его насмешливым взглядом.

— Наказание?

— Верно. Вы, мисс Воланд, проведете одну ночь в карцере за неповиновение и распространение нелегальных на этой территории документов. Сегодня же, — явно наслаждаясь моментом, объявил старик.

Мои плечи опустились. Я хмыкнула как-то безразлично, пусто, обессиленно. Меня как будто только что лицемерно выпотрошили. Карцер.

Я снова заглянула прямо в эти его холодные глаза, которые сейчас светились злобной насмешкой.

— Однажды вы пожалеете об этом!

Я сказала это тихо, но твердо. Старика это ничуть не тронуло, судя по виду, он даже меня не слушал.

Меня вели в карцер четверо парней, прихвостней Бредсберри. Джозефф шел рядом со мной, при этом больно удерживая мой локоть, чтобы я никуда не сбежала. Я и не собиралась. Куда мне идти? У них тут охраны больше, чем у всех депутатов вместе взятых.

Мы зашли в лифт, который размещался за лестницей. Раньше я его не замечала. В тесной кабинке было всего три кнопки с цифрами: 0, -1 и -2. Блондин нажал на минус первый.

Буквально через десять секунд мы уже шли по темному коридору с голыми бетонными стенами.

— Веди себя хорошо, — предупредил Джозефф, закрывая меня в одной из камер.

После звонкого щелчка замка, послышались удаляющиеся шаги. Я осталась одна в маленькой сумеречной комнате. В ней стоял лишь одинокий деревянный стул.