Я выступила вперед и с готовностью протянула руки. Как только колба попала ко мне, она засветилась тысячами розовых искр, что в очередной раз вызвало хор «охов» и «ахов», но в этот раз с отчётливым вкраплением зубного скрежета нескольких эльфов, включая жреца. Может, он просто жадный от рождения?

– Какой приятный сюрприз, не правда ли, лорды? – ехидствовал Хирон. Было видно, что он доволен и удовлетворен. Некоторое злорадство и торжество победы я наблюдала и на лице Талсадара.

На этом церемония подошла к концу. Саженец доверили мне. Я рассматривала содержимое колбы и видела, как веточка шевелит листиками и корешками, и, кажется, пустила пару новых побегов.

– В почву его надо посадить не позднее недели, начиная с сегодняшнего дня, – промолвил жрец. Он с сожалением и тоской смотрел на утерянную часть древа. Возникало ощущение, что он расстается с ребенком, которого увозят на чужбину. Я сжалилась над эльфом и сказала:

– Я позабочусь, чтобы у будущего древа были солнце и уход. Его будут беречь.

На мои слова жрец вздохнул и кивнул в знак смирения.

Отплывали мы на следующий день на рассвете. До морского побережья добирались на лошадях, но на судно их брать не стали, оставив у светлых. Уж кому-кому, но животным тут вреда не причиняли, так что за свою Карамельку я была спокойна, полагая, что ей грозит только счастливая и сытая жизнь – благо, она не мясоедка. И все же на всякий случай я заручилась обещанием Лариэля, что наших лошадей будут беречь и выделят лучшие места в конюшне.

Яхта «Стремительная» принадлежала королевском роду, это было небольшое судно, обещавшее комфортное путешествие. Всего сутки – и мы должны были попасть на территорию Сабирии, а оттуда к моей бывшей деревне, где как рассказал Хирон, есть вход в подземелье, о котором люди даже не подозревают.

Это он, конечно, недооценил род людской – очень даже мы подозревали, просто отчаянно трусили, поэтому не лезли никуда. А так, баба Зуся давно просветила, откуда может "нечисть всякая" лезть.

Прощание вышло коротким Лариэль пожал мне руку и напомнил об обещании. Никакой теплоты я от него так и не почувствовала. Талсадар все это время старался находиться рядом, говорил он мало, а выглядел агрессивно, отпугивая всех, кто ко мне подходил. Когда мы поднялись на палубу «Стремительной», дроу заметно расслабился, избавившись от раздражающего внимания светлых. Из команды на корабле присутствовали капитан по имени Фарсиэль, который просил обращаться к нему исключительно «кэп», и пятеро матросов. Эти мужчины всем нам пришлись по вкусу: веселые, сыплющие морской похабной лексикой эльфы. Мне кажется, что вот эта шестёрка точно заделала паре-тройке человеческих девушек детей. Не было в них снобизма их знатных сородичей, зато любвеобильность и неожиданная живость характеров равняли их с человеческим родом.

Каюта меня вполне устроила. На самое видное место я поставила колбу, замотав ее в свою запасную одежду, чтобы не разбилась, если начнется качка. Судно быстро вышло из порта и направилось к Сабирии. Погода была хорошая, попутный ветер и навыки эльфийской команды позволили быстро лечь на курс. Устав сидеть в каюте, я вышла на палубу и, опираясь руками на борт, наслаждалась свежестью ветерка, подставляя ему лицо и щурясь от яркого солнца.

– В Даркмаре нет солнца. И освещение в столице сделали только потому, что у нас есть не видящие в темноте рабы, – раздался голос Талсадара, который подошел ко мне со спины, обнял за талию и прижался лицом к волосам.

– Что ж, это не помешает найти мне своих родителей, – ответила я.

– А выйти замуж за дроу и прожить с ним всю жизнь тебе это помешает? – прошептал мне на ухо темный.

Я вздрогнула, но не знаю, от чего больше – его слов или ощущения горячего дыхания.

– Ни один дроу мне этого не предлагал. Помню угрозы, помню обещание отвезти в подземелье чтобы пользоваться мною год, а потом отдать на потеху другим, – ответила я, чувствуя, что начинаю злиться, произнося это вслух. Что-то внутри меня было категорически не согласно, чтобы мною управляли – если раньше я вполне мирно сосуществовала со своим подчиненным и незавидным статусом, то сейчас нашла в себе гордость, самолюбие и желание посылать всех командиров во тьму.

– А теперь один дроу, Талсадар из рода Гаэр’Дааль, мечтает сделать своей законной супругой одну эльфийку, что признала его своим мужчиной, – спокойно, словно и не почувствовав моего бурления, ответил темный, еще теснее прижавшись ко мне. Одна его рука крепко обнимала за талию, а вторая заправила локон за ухо и опустилась к шее, поглаживая ее пальцами.

– Почему? Потому что я каким-то образом поставила вам клеймо?

– Потому что я хочу иметь на тебя постоянное право, моя мстящая, – низкий голос завораживал, я расслабилась и откинулась на грудь мужчине. – Поверь, дроу – отличные мужья. Список того, в чем мы хороши, до безобразия короток, – хохотнул Талсадар, – всего три пункта. Мы умеем любить своих женщин, воевать и плести интриги.

– Хирон говорил, у тебя есть невеста.

– Милая, у меня была любовница, – дроу сделал особое ударение на слове «была», – а теперь у меня есть невеста – ты.

– Но я же полукровка. Это не смутит вашу… знать?

Талсадар расхохотался и сквозь смех произнес:

– Мне глубоко плевать на проблемы знати. Единственный, кто стоит на пути нашего брака, это король, потому что обряд магический, и он должен одобрить его, так как сам является проводником тумана. И все. А тебя, Криссандра, все это вообще волновать не должно. От тебя мне нужно только согласие. И еще, чтобы называла меня на ты и по имени. Привыкай, имя сложное – нужно тренироваться, чтобы подо мной стонать правильно.

Однако, какое все-таки самомнение у этого зарвавшегося лорда! Да и что там сложного? Талсадар Гаэр’Дааль – полгода тренировки и пойдет! Вон, Хирон вообще до “Талса” сократил. Вот мое имя полное проорать в порыве страсти действительно сложно – так и с настроя сбиться недолго. А если и название рода добавить недавно приобретенного... Всего этого я говорить не стала, потому что, как бы я ни сопротивлялась, на самом деле его слова будили во мне томление и желание согласиться. Было ощущение, что я разогналась и лечу все быстрее, не думая останавливаться – жизнь у меня менялась каждую секунду, и прыжок от дочери светлого лорда до невесты темного захватывал дух.

– Ты согласна? – прервал мое молчание дроу, повторив вопрос.

– Я подумаю, – протянула я не без кокетства.

– Может, мне помочь тебе думать?

– Что имеешь ввиду? – перешла я на формальный тон, раз уж Талсадар так этого хотел.

Дроу замолчал, а я ожидала ответа, слушая, как глухо и часто бьется его сердце у меня за спиной.

– Да, пожалуй, вот это и имею… ввиду, – выдохнул он, подхватил меня на руки и понес в мою каюту, которая оказалась ближе, чем его. Свидетелями этой сцены стали несколько матросов, но для нашей с дроу истории публичность – это, похоже, норма.

Сердце прыгнуло в горло, нервная дрожь пронзила тело, когда мужчина одним ударом ноги открыл дверь в каюту и таким же образом захлопнул ее за своей спиной. Поставив на пол, он притянул меня к себе, сжал мою голову в ладонях и впился поцелуем. Мы уже несколько раз начинали этот процесс, но нас постоянно прерывали – то посторонние, то сам темный со своими личными установками. Похоже, в этот раз дроу спешил перепрыгнуть на следующую ступень как можно скорее: в нетерпении его руки стали стаскивать с меня рубашку и штаны, в которые я оделась для удобства вместо платья. Кажется, он опять что-то порвал…

С рыком Талсадар прикоснулся губами к моей шее, зажал своими ручищами мои ягодицы и приподнял меня, тем самым открывая себе доступ к груди. Жадный рот нашел мой сосок и втянул его, запустив фейерверки внизу живота. Я застонала, а темный подошел к кровати, которая выглядела весьма скромно для размеров лорда, положил меня на нее, отстранился и замер на несколько секунд, любуясь картиной моего распростертого полуобнаженного тела. Затем мужчина вновь пришел в движение, обрушившись на меня с атакой поцелуев, лаской языка и рук на коже, которые не пропускали ни один сантиметр.