– Что это? Где мы?
Талсадар повернул голову вполоборота и тихо сказал:
– Карнаниэль сейчас спит на алтаре – похоже, его силу забирают. Скорее всего, для Таллиэля и его рода. У эльфов стать королем без особого дара нельзя: у светлых он формирует благополучие их народа, а у нас еще и запирает тьму от перехода в этот мир.
Я не знала, что меня удивило больше – то, что рассказал мне темный, или то, что он вообще снизошел до рассказа. Наши с ним отношения стали неуловимо меняться, как, собственно, и с Хироном. Мне стало казаться, что дроу хотя бы чуть, но увидели во мне личность, а не говорящую бесправную букашку.
После слов темного я огляделась с большей осмысленностью. Карнаниэль лежал в центре абсолютно пустого помещения. Отсюда он выглядел как труп. Его тело возвышалось на постаменте, сплошь покрытым белыми цветами с вьющимся стеблем. На стенах и на полу были нарисованы какие-то символы. Светлые принялись стирать все рисунки, а потом подняли тело короля и понесли наружу. Нам ничего не оставалось, как следовать за ними. В основной дворец мы не пошли, остались в малом, но поднялись на несколько этажей выше в комнату, которая являлась чьей-то спальней.
Его величество уложили на кровать, а затем все отступили, предоставляя место еще одному эльфу. Похоже, пришел лекарь. У этого светлого в волосах я заметила седые пряди, поэтому решила, что он старше остальных, но никаких других признаков возраста больше не разглядела. Не выглядел он и большим знатоком – тонкий, холодный, надменный. Вот у бабы Зуси о ее мудрости каждая морщинка кричала, а лицо у нее как скомканная бумага – живого места нет. Глянешь и сразу поймешь, что человек опыт имеет и знает, что делает. Впрочем, для остроухих достаточно того, что они остроухие: так и я, молодая и ничего не умеющая, составила конкуренцию нашей деревенской всезнайке.
Лекарь что-то там колдовал. Мне было интересно, и я наблюдала, почти не дыша, забыв про все на свете. Я же сколько лет лекарскую магию у себя развивать пыталась, а тут целый живой эльф, настоящий доктор. Он поводил руками над королем и нажал на какие-то точки у него на голове, затем открыл свою сумку и достал пузырек, поднеся его к носу его величества. Ого! Это очень похоже на то, как я приводила в чувство своих темных лордов после нападения нимф. Король не отреагировал, оставшись неподвижным. Лекарь не отчаялся, залез опять в сумку и достал еще бутылек, залив его содержимое в рот короля, а я еще раз поразилась схожестью наших с ним методов лечения. Учуяв запах его эликсира, я распознала знакомые ингредиенты. На нюх выходило, что средство не совсем как у меня, но очень похоже.
Через минуту Карнаниэль очнулся. Его как будто подкинуло на кровати, он открыл глаза, приподнялся и оглядел помещение. Не могу представить его удивление после того, как он увидел два черных лица и две пары красных глаз, взирающих на него с почтительного расстояния. Мы поклонились, а он моргнул и перевел взгляд на Дарсиэля.
– Что происходит? Почему я тут? Последнее, что помню, это визит твоего отца, с ним были еще несколько лордов. Они высказывали бредовые идеи о захвате мира…
– Ваше величество! Вы были в плену. Отец… лорд Таллиэль пытался захватить трон, – запнувшись, сказал Дарсиэль, а потом вкратце обрисовал ситуацию.
Я наблюдала, как до наисветлейшего доходит полученная информация, и его светло-серые глаза в обрамлении по-девичьи длинных и неожиданно черных ресниц прищурились и блеснули яростью.
– Вызовите ко мне советников! Начальника королевской гвардии! Министров! Всех! Таллиэля взять под стражу. Жду через час в моем кабинете!
Несколько человек убежали выполнять. В комнате остались мы и Дарсиэль – лекарь также покинул помещение.
– Ради своего народа ты пошел против отца, мой мальчик. Я ценю это и вознагражу тебя, – торжественно и певуче сказал Карнаниэль светлому. Тот еще раз низко поклонился и ответил:
– Я прошу не убивать отца, наказав его, не лишая жизни.
Король нахмурился, потом кивнул и бросил величественно:
– Я учту твою просьбу, когда буду решать его судьбу. Мой мальчик, я верю, что ты использовал все варианты моего спасения, но, во имя премудрейшей нимфы леса, скажи мне, что делают тут два темных лорда?
Я пробыла с дроу достаточно много времени, чтобы понять, что сейчас король был категорически невежлив, говоря так о гостях. Дарсиэль изменился в лице и занервничал, Талсадар напрягся, а Хирон замер как перед прыжком.
– Ваше величество! Разве вы забыли? К нам прибыли гости из Даркмара, это сыновья высочайших домов. Они прошли через лес без нашего сопровождения и оказали нам услугу, использовав свою туманную силу для вашего спасения, – светлый выговорил это почти скороговоркой, словно торопился убедить короля в нашей значимости.
– Ах, да. Я и забыл. Вам нужна помощь, лорды? – наконец-то Карнаниэль обратился к темным напрямую.
– Мы уверены, что заслужили незначительную, не сравнимую с вашей жизнью и благополучием Гринлойда, услугу, – витиевато ответил Хирон, слегка склонив голову.
Король боролся с собой. Темные ему были явно не по вкусу.
– Кто это с вами?
– Это наша служанка и помощница, – ответил Талсадар таким тоном, что больше вопросов не последовало.
– Ну хорошо, так чего же вы хотите?
– Росток древа жизни, – ответили дроу почти хором.
– Вот как? У темных проблемы с магией? Ну не мудрено. Уничтожить свою же королеву… – король покачал головой.
– Мы просим не высказываться в отношении выбранной Даркмаром политики и учесть, что проблемы с магией у нас несут опасность и для вас.
Карнаниэль примирительно поднял руки и сказал:
– Я дам вам росток, это действительно несложно, и мы будем рады, если древняя светлая магия поможет нашим собратьям. У нас готовы на всякий случай несколько пророщенных веточек древа, но вывозить из страны их лучше в полнолуние, которое наступит послезавтра. После этого чем быстрее вы доставите росток и посадите в почву, тем лучше. Почему вы добирались через лес? – вдруг спросил король, вспомнив реплику Дарсиэля. Тот ответил на этот вопрос сам:
– Таллиэль приказал закрыть все порты на время смены власти.
Его величество заскрипел зубами, но сдержался и через несколько секунд произнес:
– Моя яхта «Лунный свет» сможет доставить вас в порт Сабирии, с которым у нас прямое сообщение и торговый договор.
– Благодарим, ваше величество, – удовлетворенно сказал Хирон, и Талсадар присоединился, кивнув и поклонившись Карнаниэлю еще раз.
Когда все формальности были улажены, нам выделили покои для отдыха. В основной дворец нас так и не вернули. Насколько я поняла, Лунный холм ждет череда потрясений, поэтому туда чужакам лучше пока не соваться. Отвлекшись на свои дела, его величество не стал разбираться, какая комната подходит моему статусу, и просто разместил нас всех троих в гостевых покоях.
Войдя к себе, я ахнула от роскоши временного пристанища. Да уж, думала ли я, что когда-нибудь буду находиться в комнатах рядом с королевскими в самом сердце Гринлойда. Мысли перетекли на детские мечты о встрече с матерью, а потом вернулись к отцу. Я задумалась, а не спросить ли у кого-нибудь – возможно ли выяснить, кто мой отец. Хотя, представив, как неловко и странно я буду себя чувствовать, если ко мне приведут эльфийского мужчину и скажут: «Это он!», я отбросила эту мысль. Вряд ли этот чистокровный эльф бросится ко мне с криком: «Доченька, кровиночка моя!», скорее всего, я натолкнусь на презрительно-надменное нечто или, в лучшем случае, безразличие.
Я принялась осматривать комнату, когда раздался легкий стук. Меня научили, что свою дверь, если это можно так назвать, я могу спокойно открыть голосом или прикосновением руки, и точно так же закрыть. Проговорив: «Откройся!», я тем самым расплела вход и обнаружила на пороге эльфийку, которая сказала:
– Вот, ваши вещи!
Она сунула мне в руки мою сумку так, как будто боялась испачкаться, потом повернулась и ушла. Ее отношение мне было безразлично, а вот возможность переодеться бодрила. Очень хотелось помыться, поэтому я обшарила помещение и нашла закуток, который скрывал вход в ванную комнату. Оказалось,что просто ванной ее назвать сложно: посередине большого помещения, опутанного зеленью и цветами, моему взгляду предстала огромная купальня, наполненная водой. Приглядевшись, я заметила корзинку с разным пахучим мылом, а также еще одну – с пушистыми полотенцами. Вода была приятно теплой. Стоит ли говорить, что следующий час я посвятила мытью, а заодно и плаванию.
