Дженни смутилась.

— Я действительно удивлена, — сказала она, — удивлена вашими уменями и золотыми руками.

Мэри рассмеялась, вспыхнув от комплимента.

— Мне пришлось поскитаться с Генри прежде, чем он нашёл дело, которое принесло ему доход. Благодаря лорду Лукасу Генри приняли в Париже, где он сумел обучиться методу Дагера и купить камеру. А до этого он хвастался за любую работу, у нас совсем не было денег, а лорд Лукас не мог обеспечить нас деньгами, так как отец следил за его расходами.

— Вы прекрасно готовите, — вздохнула Дженни, доедая булочку, — я даже не думала, что графская дочь способна на подобные кулинарные шедевры!

Мэри снова рассмеялась.

— Это вы сильно проголодались, мисс Лейси, поэтому вам все кажется очень вкусным!

— А лорд Лукас и правда сфотографирует меня, как обещал? — Дженни смотрела горящими глазами на небольшой портрет Кристины, который показала ей Мэри. Тот был упакован в золотую шкатулку, обитую внутри черным бархатом, от чего изображение казалось живым и совершенно настоящим.

— Конечно. Но не сейчас. Дорогая моя, процесс фотографии очень трудоемок. Лорд Лукас, если пожелаете, обязательно покажет вам, как это делается, но поверьте, от их химикатов может закружиться голова, некоторые даже дышать не могут. Нужна лаборатория, где дагеротип из пластины серебра превращается в волшебное изображение.

— Так вот что лорд Лукас делает в черной комнате… — Дженни сжала голову руками.

— Конечно. Темнота — один из залогов успеха, дорогая.

Вот до чего доводят страх и воображение! Дженни сжала плечи руками. Вот к чему приводит вера в сплетни! Лорд Лукас увлекался фотографией, он хотел сделать изображения, похожие на изображения Дагера, но которые можно было бы размножать. Пластина Дагера всегда одна, объяснила Мэри, а лорд Лукас хотел сделать так, чтобы изображений одного снимка было много.

— Тогда вы могли бы оставить себе одно изображение, а другие дарить подругам, например, — сказала Мэри.

Это было бы прекрасно. Но Дженни безумно хотела получить хотя бы один снимок по методу Дагера, только один, чтобы её лицо замерло в моменте, как замершее зеркало, отражая самые мелкие детали, самые тонкие складки платья, блеск глаз, завитки волос. Она видела изображения у подруг. Их можно было разглядывать часами! И Дженни мечтала любоваться собственным изображением, а не восхищаться чужими!

Через несколько часов лорд Лукас поднялся, чтобы отправиться в замок Сидал.

— Я бы забрал вас с собой, мисс Лейси, — сказал он, — но вынужден просить вас остаться ещё на два дня с моей сестрой. И ей будет веселее в вашем обществе, и мне будет предлог выбраться из замка одному.

Он откланялся, заставив Мэри и Дженнифер переглянуться.

— К вашим услугам, — сказала Дженни, делая реверанс, — я не очень соскучилась по замку.

— Тогда позвольте узнать, что заставило вас покинуть его?

Синие пронзительные глаза, казалось, читали в её душе.

— Я… — Дженни вспыхнула. А вдруг попытка отравления тоже плод её буйного воображения? — я хотела отправиться к матери. Домой!

Лорд Лукас усмехнулся.

— Я бы на вашем месте не стал делать этого, — сказал он, — по крайней мере лучше не выводить из себя моего отца. Да и ваша мать вряд ли пожелает вернуть заблудшую дочь. Куда вы отправились без денег? О чем вы думали? Вы планировали пройти сотни миль пешком не зная дороги?

Дженни снова вспыхнула.

— В замке мне было невыносимо, — сказала она.

Он взял её за локоть.

— Давайте-та спустимся вниз и вы проводите меня до коня, дорогая будущая мачеха, — лорд Лукас побледнел, — я отвечаю за вашу голову, так что вам придётся поделиться со мной вашими страхами!

Голос его был тих и страшен. Дженни снова вспомнила, что его считали сумасшедшим. И ведь не зря. Когда он злится, глаза его становятся совершенно безумными! Он вытащил её из комнаты в холодную галерею, не отпуская её руки спустился по лестнице, волоча испуганную Дженни за собой.

Дверь на улицу распахнулась, и ее передернуло от влаги и холода. Дождя не было, но воздух был пропитан водой, которая тут же осела на её волосах и шерстяном платье.

Дженни обхватила себя руками.

— Теперь говорите, что произошло, — лорд Лукас смотрел на неё без всякого выражения на лице.

Она помотала головой.

— Мы будем стоять тут, пока вы не скажете.

Повисло молчание. Руины собора возвышались над ними, как декорации к страшному спектаклю. Тучи нёс ветер, не позволяя вечернему солнцу выглянуть хоть на минуту. Низкие облака готовы были в любой момент пролиться ливнем.

— Мне стыдно говорить такое. Возможно, у меня разыгралась воображение.

— Говорите. Я все равно все узнаю.

Он был слишком близко. Впервые Дженни осознала, что в его обществе с нею что-то не так. Сердце предательски билось в груди, не позволяя нормально соображать голове. Ноги готовы были подкоситься то ли от страха, толи от какого-то более глубокого чувства, которое она не могла уловить.

— Я жду, мисс Лейси.

Голос его снова стал тихим. Дженни боялась таких голосов. Мурашки пробежали по спине, она задрожала, не понимая, дрожит от холода или от страха.

— Ко мне в комнату вошла женщина в вуали, ночью, — наконец сказала она, — и налила что-то в кружку. А потом леди Стентфорт сказала, что это яд.

— Сказала вам? — он нахмурился.

— Нет. Я подслушала. Сказала этой женщине под вуалью. Я испугалась и сбежала.

Лорд Лукас смотрел на неё совершенно серьезно.

— Оставайтесь тут, с Мэри, — он сжал её руку, — Генри всегда сможет защитить вас. Он отличный стрелок и всегда имеет при себе пистолет. Так что не уходите из аббатства. Я выясню все, что с вами произошло. Это, конечно, не игра воображения, мисс Лейси. Я верю вашим словам. В замке часто происходят занятные вещи.

Он склонился перед ней, прощаясь, потом вдруг взял её руку и поднёс к губам. Это простое движение заставило Дженни сжаться от того самого неуловимого чувства, а потом слезы брызнули у неё из глаз.

— Благодарю, благодарю вас, лорд Лукас! Я так боялась, что это все мне привидилось, что я оклеветала невинного человека! Все это… очень странно! Зачем меня травить? Кому я мешаю?

Лорд Лукас подошёл к коню, который пасся на лужайке возле собора.

— Это-то я и планирую выяснить.

Лорд Лукас уехал, а Дженни осталась в старом аббатстве. Все утро она бродила среди руин, благо впервые за долгое время выглянуло солнце и превратило пугающие тенями и туманами остатки зданий в место для пикника лондонских денди. Зная, что Генри Миллер не бросит её в беде, защитит, она наконец-то почувствовала себя в безопасности. Тут, среди руин, ей было спокойнее, чем в своих многочисленных комнатах в замке Сидал, что возвышался на вершине горы, покрытой снегами. Там были скрытые враги, тут — неожиданные друзья, готовые защитить её ценой собственного покоя и, возможно, жизни.

Войдя под сень полуразрушенного собора, Дженни разглядывала выцветшие изображения на стенах. Как теперь она раскаивалась, что так ужасно думала о лорде Лукасе, считая его чуть ли не сумасшедшим алхимиком! Возможно, старый замок пробуждал её воображение, а легенды о сошедших с ума детях старого графа дали пищу для страхов. Но все объяснялось просто. И ей бы тоже сначала разобраться, в чем дело, а не обвинять почём зря во всех грехах единственного в замке человека, который мог ей помочь. Она видела по его глазам, что он хотел ей помочь.

Возможно, в замке и были сумсшедшие, но это был точно не лорд Лукас, одержимый не демонами, а искусством рисования светом. Солнцем. Как романтично звучит — гелеография. Дженни даже в слух произнесла это слово, такое вкусное, такое красивое.

Рисование солнцем.

К своему стыду про фотографию она не знала ничего. Однако, даже ничего не понимая, можно получить собственное фото. Лорд Лукас обещал ей, что сфотографирует её и подарит дагеротип с её лицом. Дженни улыбалась. Было бы так прекрасно иметь его. Ведь её красота застынет на снимке навсегда, и даже её внуки смогут любоваться лицом своей бабушки, восхищаюсь бровями вразлет и тонкими похожими на лепестки роз губами. Она сделает лучшую прическу. Она будет позировать столько, сколько нужно! Даже два часа ей будет не сложно сидеть неподвижно!