Наконец он нашёл своё место в средней части трибун. Сев, Рикард поправил шляпу, опустив её чуть ниже, чтобы его лицо оставалось в тени. Ему нужно было быть здесь незаметным, наблюдать и ждать.

Взгляд его снова вернулся к газону. Он не мог оторвать глаз от этого зелёного чуда. Здесь, на далёкой Инглизе, это было как мост в прошлое, но также и напоминание о том, что его дом, Земля, больше не тот, каким он его помнил.

Музыка изменилась, загремели фанфары, и на экранах, висящих под куполом, появились игроки. Толпа взревела, приветствуя их, а Рикард, оставаясь невозмутимым, внимательно изучал лица и движения тех, кто выходил на поле.

— Ну что ж, начнём игру, — тихо пробормотал он, нащупывая под плащом рукоятку лазерного пистолета.

Рикард устроился на сиденье, слегка подавшись вперёд, чтобы не упускать ничего из виду. Он мельком смотрел на игроков, выстроившихся на зелёном газоне, но его мысли уже унеслись в прошлое, к тому, как впервые услышал об этой странной и захватывающей игре — рапилья-броске.

Рапилья-бросок был чем-то большим, чем просто спорт. Для лотаков это была целая культура, символ их единства и выносливости. Игра зародилась задолго до того, как люди прибыли на Инглизу. Легенды гласили, что рапилья, мяч, изначально был набит шерстью рапильских зверей — животных, давно вымерших, но оставивших свой след в истории планеты.

Рикард вспомнил, как один из старейшин, с которым он когда-то говорил в Брагаре, рассказывал о первых играх. Тогда поле чертили прямо в пыли, круг обозначали камнями, а команды сражались так яростно, что после игры редко кто оставался без жертв.

Правила игры были одновременно простыми и сложными, что делало её захватывающей для зрителей и требовательной для игроков.

На поле чертили огромный круг, а в центре помещали рапилью. Игроки должны были либо закинуть мяч как можно дальше, чтобы заработать очки, либо перехватить его ногами или головой, чтобы отправить обратно. Очки начислялись за каждый 50-метровый бросок, а каждая из команд могла одновременно и атаковать, и защищаться.

Самое интересное начиналось, когда рапилья попадала в руки противника. Здесь вступали в игру стратегии, молниеносные удары и сложные комбинации. Лотаки славились своей грацией и гибкостью, способностью обмануть противника внезапным прыжком или неожиданным финтом.

Рикард усмехнулся, вспомнив, как пытался понять этот хаос в первый раз. Всё было слишком быстрым, слишком энергичным. Но, наблюдая за игрой, он постепенно начинал видеть в ней логику, стратегию, некую дикую красоту.

Музыка на стадионе стала громче, наполняя воздух вибрацией, когда команды начали выходить на поле. Лотаки в золотых и серебряных масках приветствовали своих игроков, их крики эхом разносились под куполом.

— Эта игра — настоящее отражение их духа, — пробормотал Рикард себе под нос. — Красота и неразбериха одновременно.

Его взгляд задержался на одном из экранов, где показывали составы команд. Среди них выделялось имя Артура Богрова, землянина, ставшего легендой в рапилья-броске. Его лицо на экране было сосредоточенным, но уверенным, а позади него — эмблема Земли, переливающаяся синим и зелёным.

— Богров, — прошептал Рикард, нахмурившись. — Если террористы планируют что-то, он станет их первой целью.

Он откинулся на спинку кресла, готовясь к началу игры. Воспоминания о правилах и истории рапилья-броска продолжали кружиться в его голове. Но сейчас ему нужно было сосредоточиться на другом: следить за каждой деталью и быть готовым вмешаться, если планы террористов начнут воплощаться.

Матч начался с оглушительного ревущего гудка, и толпа на стадионе взорвалась ликующими криками. Команды, сияя золотыми и серебряными цветами, рванули к центру поля, где на траве лежала рапилья — массивный мяч, отблескивающий слабым серебристым светом под прожекторами.

Игра сразу набрала сумасшедший темп. Лотаки с грацией хищников бросались к мячу, выписывая невероятные пируэты. Каждый прыжок, каждый удар сопровождался вспышками света от контакта мяча с ногами или головами игроков, добавляя зрелищу эффектность.

Артур Богров, одетый в форму серебряной команды, с самого начала привлёк внимание зрителей. Его движения были быстрыми, точными, а стратегия — безупречной. Он ловко уворачивался от противников, принимая сложные пассы и отправляя мяч в невероятные траектории.

На одном из экранов показали замедленную запись: Богров, совершив грациозный прыжок, отбивает мяч головой, отправляя его за 100-метровую отметку. Толпа взревела, аплодируя его мастерству. Лотаки из серебряной команды бросились обнимать его, а лица их противников скрыла явная досада.

Рикард наблюдал за игрой, но его внимание было сосредоточено не только на поле. Он знал, что террористы могут воспользоваться шумом и хаосом матча. Его взгляд скользил по трибунам, выискивая что-то необычное.

Артур снова взял рапилью, пробежал через защиту противников и мощным ударом отправил мяч далеко за пределы золотой зоны. Стадион взорвался от восторга. Богров был легендой не зря.

Но Рикард не присоединился к общему ликованию. Его взгляд заметил что-то странное: на трибунах, в нескольких секторах, начали двигаться группы лотаков. Они вставали, оглядывались, а затем медленно, но уверенно направлялись к выходам, ведущим в подтрибунные помещения.

— Лили, — прошептал он в скрытый передатчик, не отводя взгляда от подозрительных фигур. — Что-то начинается. Несколько лотаков двинулись к служебным зонам.

Его пальцы нащупали лазерный пистолет под плащом, готовясь к худшему.

Он продолжал наблюдать, пока один из лотаков, высокий, с массивным телосложением, снял с себя золотую маску. Под ней было серьёзное, сосредоточенное лицо с холодным взглядом. Мужчина скрыл маску под одеждой, а затем вместе с небольшой группой направился к одному из узких проходов, ведущих в подтрибунные помещения.

— Эти коридоры предназначены только для игроков, — пробормотал Рикард, нахмурившись.

Его взгляд снова вернулся к полю. Артур Богров продолжал блистать, но серебряная команда явно начала испытывать давление от золотых. Толпа ревела, увлечённая ходом игры.

Рикард снова перевёл взгляд на подозрительных лотаков. Они, как змеи, исчезали в коридорах, которые должны были быть под охраной.

— Что ж, — тихо сказал он, вставая с места. — Пора выяснить, что они задумали.

С трудом пробираясь через толпу, Рикард направился к ближайшему входу в подтрибунные помещения, держась в тени, чтобы не привлекать внимания.

Подтрибунное помещение стадиона «Величие Инглизе» было погружено в полумрак. Лишь редкие лампы, прикреплённые к стенам, отбрасывали слабый свет, создавая длинные, зловещие тени. Рикард двигался осторожно, стараясь не шуметь. Его шаги были мягкими, а пальцы правой руки почти не отрывались от рукоятки лазерного пистолета.

Вдалеке послышались приглушённые голоса. Рикард остановился, затаив дыхание. Спрятавшись за колонной, он осторожно выглянул, пытаясь рассмотреть, кто говорит.

— Риггик скоро прибудет, — раздался женский голос, холодный и уверенный. Его оттенки звучали как музыка, но в них угадывалась сталь. — Мы должны завершить дело, прежде чем кто-то что-то заподозрит.

Рикард нахмурился. Этот голос ему был знаком.

— Раггакко должен был доставить всё вовремя, — продолжила женщина.

— Мы готовы, — ответил один из лотаков, высокий и мощный, с глубоким голосом. — Вопрос только в сигнале.

— Сигнал будет, — отрезала женщина. — Вы знаете, что делать.

Лотаки молча кивнули и двинулись в разные стороны, скрываясь в темноте коридоров. Женщина осталась одна, стоя под тусклым светом лампы. Её фигура была обманчиво хрупкой, но её движения выдавали опытного бойца. Она достала небольшой коммуникатор и что-то быстро набрала, её взгляд был сосредоточен.

Рикард узнал её.

Галана.

Сердце его забилось быстрее, но он сохранил хладнокровие. Галана была опасной — мастер ножей и скрытных убийств, и один на один она могла быть смертельным противником.