Девушка обладала красивым лицом, и даже впалые щеки не могли испортить впечатления. Кожа ее похожим на Аини образом намекала на оттенок стихии, подвластной хозяйке. Светло–розовый цвет дал мне понять, что передо мной демон Огня. Ярким тому подтверждением были длинные вьющиеся волосы соответствующего оттенка. Интересно, чем она не угодила Ласотару?

– А ты сюда какими судьбами? – словно услышала девушка мои мысли. Неожиданно глубокий для истощенного на вид организма голос заставил волоскам на моей коже подняться – настолько сильный трепет охватил тело при первых звуках, издаваемых незнакомкой. Дева Огня, мигом располагающая к себе? Не иначе, я имела дело с суккубом…

– Делилась жизненной силой с внуком главного врага Ласотара, – просто ответила я, и не надеясь, что меня поймут правильно. Однако девушка удивила – и вместе с тем вложила еще один элемент в непонятную мозаику моей жизни:

– А я вот уже двадцать лет расплачиваюсь за то, что по неосторожности подарила кровь Дюрэю Маерийскому.

От неожиданности заявления я с шумом выпустила воздух, в немом удивлении воззрившись на девушку. Моя реакция заставила ее приподнять одно веко, а затем и раскрыть глаза полностью.

– Так это была ты! – потрясенно заявила я. – Ты дала Дюрэю возможность питаться от других за счет энергии любви!

– Как я, оказывается, знаменита, – усмехнулась девушка, снова прикрывая глаза. – Да…хорош был король. Умело обвел вокруг пальца. Прикинулся жертвой ненавистного водного демона, а потом вымолил несколько капель моей крови. Знала бы я, что потом придется терпеть на себе гнев Ласотара, сто раз бы подумала, прежде чем в постель Дюрэя ложиться.

Я невольно зарделась от чужих откровений, и девушка хмыкнула:

– Не тебе стесняться страсти – ты ее уже испытала, причем взаимно.

Последние слова повергли меня в еще больший трепет, стоило только подумать о том, когда именно я испытала эту самую страсть. Стоило расслабиться, стоило лишь воскресить в памяти образ Гейла, я почувствовала, что теряю самообладание. Ведь больше всего на свете сейчас мечтала сжаться в комочек и поверить, что это не со мной. Нет, я не могла допустить слабины: если уж оказалась в ситуации, когда могла открыть все тайны, связанные со своим прошлым, нельзя было упускать возможность.

– Чем для тебя обернулся гнев Ласотара? – переводя тему, спросила я. – Почему ты на рынке так долго?

Девушка горько усмехнулась:

– Хочешь узнать о своей дальнейшей участи? Работа тут непыльная: раз в неделю нужно выходить на всеобщее обозрение и показывать откровенный танец. Кто–то из зрителей может попросить тебя раздеться – ты не в праве отказать в желании, он платит за твое выступление. Кто–то может заказать несколько часов с тобой – ты не можешь сказать «нет», потому что, благодаря Ласотару, больше не владеешь свободой воли. Есть и такие, кто покупает выступающих на арене девушек – но их мало, очень мало. Никому не понравится испорченный товар.

– Как это бесчеловечно, – прикрыв рот рукой, прошептала я.

Девушка лишь горько усмехнулась:

– Есть среди них один особенно мной любимый, из воздушников: он платит за ночь со мной и после жаркой любви, которую требует благодаря моему дару, начинает изрезать тело тонким острием своего кинжала. А потом пьет кровь, пока я не ослабну настолько, что перестаю воспринимать действительность, и отдает тому слабохарактерному ничтожеству, что привело тебя сюда. Как хорошо обладать быстрым исцелением организма – к утру все мои раны благодаря особенной методике неглубокого нанесения затягиваются, и все вокруг думают, что слабость моя от искусности любовника. А я с ужасом жду каждого нового дня танца и ненавижу его имя всеми закоулками души. Кто знает, быть может, сегодня мне повезет выйти на сцену и вернуться сразу после выступления?

– Не уверена, что Ласотар знает о том, что происходит с его рабыней, – несмотря на усилившуюся тошноту, я встала на защиту водника.

– Ласотар вообще ни о чем не знает, когда дело касается его святой мести, – зло сплюнула девушка. – Но когда он лично приволок меня сюда, сказал лишь одно: «Пусть она поймет, каково это – находиться в постели с убийцей».

– Святая Жизнь… – непроизвольно вырвалось у меня, и девушка понимающе улыбнулась:

– Так ты магичка? Только магички с примесью дикой крови взывают к главенствующей стихии. Ты станешь украшением вечера, когда до тебя дойдет очередь.

Стоило ей произнести последние слова, как со стороны выхода из шатра снова раздался шорох, и к нам вернулся все тот же мерзкий карлик. Он с вожделением смотрел на мою соседку, после чего противным голосом сказал:

– Радуйся, Арлена, сегодня тебя ждет двойное удовольствие: господин Берзор почтил танцы своим личным присутствием и собирается выкупить тебя после представления. Поднимайся на свои длинные и стройные ножки – я отведу тебя на арену!

– Нет… – простонала демоница, вжимаясь в прутья клетки позади себя. – Нет!

– Не упрямься, милая, – поначалу ласково начал уговаривать ее карл. – Так ведь тебя и выкупить наконец–то смогут, несмотря на слух, распущенный Ласотаром о том, что ты помогала его злейшему врагу!

– Нет! – стон девушки перешел в крик, и радушное выражение лица мелкого демона сменилось выражением откровенного презрения:

– Вставай, кому я сказал, да пошевеливайся! – с этими словами он распахнул замок на клетке и вошел внутрь с явным намерением вытащить мою соседку наружу. Не знаю, но мне стало казаться, что упомянутый воздушник калечит ее каждую неделю – настолько плохо она сейчас выглядела с лицом, искаженным гримасой боли. Я не выдержала, когда ее схватили за волосы и потащили к выходу, и метнулась наперерез. Но успевшее онеметь тело плохо слушалось, и получилось только упасть в ноги зеленокожему. Схватившись за одну из них, я умоляюще посмотрела ему в глаза:

– Не трогайте ее! Пожалуйста! Только не сегодня!

– Номер уже заказан! – попытался освободиться из моего захвата карл, однако, неудачно. Внезапно лицо его преобразилось. – Или, быть может, ты хочешь подменить Арлену сегодня?

Когда по его губам зазмеилась противнейшая из улыбок, я поняла, что суккуба стала ему неинтересной. Он отпустил волосы девушки, но огненная не упала на пол безжизненной куклой. С немым изумлением глядя, как осторожно, морщась от боли в затекших суставах, я поднимаюсь, чтобы занять ее место, еле слышно прошептала:

– Не забуду этого… найду его!

– О чем ты говоришь, девка? – взъярился карл, но Арлена, внезапно подскочив от прибывших неизвестно откуда сил, метнулась ему наперерез, сбивая с ног, и выбежала из клетки, рванув в противоположную выходу сторону. – Стой! – завопил мой надсмотрщик, поднимаясь, потом сплюнул на пол и, уже обращаясь ко мне, подытожил: – Сотый раз сбегает, вот ее никто и не покупает, даже этот садист Берзор. Думаешь, я не знаю, что он с девками ее типа делает? Знаю, знаю. Но по мне – так лучше смерть от его рук, чем позор от пожизненного клейма Ласотара. Так что, светлая, танцуй во весь опор, чтоб побыстрее хозяина обрести!

И меня потащили в место, называемое ареной. Вывели из шатра, снова предоставляя глазам щуриться от внезапно обрушившегося на них солнечного света, провели несколько пролетов с палатками, за которыми оказалось нечто вроде окруженной тремя рядами трибун круговой площадки, просматриваемой с любого места изнутри и закрытой снаружи. Стоило карлу ввести меня внутрь, как за нами исчезла дверь, а голоса отовсюду заулюлюкали с разочарованной интонацией:

– Где Арлена? Хотим Арлену!

– Арлена снова сбежала, господа, – голосом заправского торговца, зазывающего всех и каждого, обратился к присутствующим, заполнившим зал до отказа, карл. – Но у меня для вас есть другой подарок – кстати, тоже от милорда Ласотара! И не кто–нибудь, а настоящая наследница Света!

По толпе прошелся удивленный гул, а карл, довольный произведенным эффектом, продолжил:

– Да–да, представительница ветви, усиленно прячущейся на собственных землях и не вступающей в противоборство ни с какими другими дикими за ее пределами! Светлые демоны – как они есть! Что скажете, господа? Что закажем этой маленькой девчушке?