***

Я оставила машину у дома, потому что перед выступлением тряслась так, что вполне могла передать это состояние автомобилю. В общем, я не стала рисковать и вызвала такси.

Именно благодаря этому решению сейчас мы стоим около моего дома. Джеймс тоже вышел из машины, и мы неловко стоим у подъезда.

— Встретимся в аэропорту?

— Я заберу тебя из дома, мне по пути.

— Тебе не по пути, Джеймс.

Я прекрасно знаю, где находится гостиница, а где мы сейчас.

— Подумаешь, каких-то пару километров.

Мы оба тянем время глупыми вопросами.

— Поднимись ко мне, я угощу тебя кофе.

— Ты не умеешь варить кофе.

Я взяла его за руку, не давая возможности положительно ответить на следующий вопрос.

— Ты что, зайти не хочешь?

— Хочу.

— Кстати, за год я научилась варить кофе, заваривать чай и даже готовить завтраки.

Рука об руку мы вошли в холл.

Джеймс Эванс

— Теперь я даже с закрытыми глазами могу.

Она действительно это сделала и затанцевала пальцами по клавишам. Я тоже закрыл глаза, потому что смотреть на неё так близко оказалось невыносимо физически.

— Я очень долго учила эту композицию.

Играла она то же самое, что на концерте, но я честно не знал, что это. Получалось у неё необыкновенно красиво.

— Мне нравится.

Что я здесь делаю… она ведь сбежала от меня, хотела освободиться. А я так соскучился. Самый ужасный год в моей жизни!

Пока думаю над своей внезапно осложнившейся судьбой, не замечаю, как музыка прекращается.

— А ты играл когда-нибудь? В детстве, например.

Дженнифер совсем близко рассматривает моё лицо и, конечно, видит закрытые глаза. Открываю.

— Нет. Только на нервах окружающих, но это не считается, правда?

— Ну почему же? Тоже нужно чутьё, чувство такта. Оно много, где требуется, сам мне говорил.

Смотрит снизу вверх, не отрывается, а я ощущаю, что рубильник от моего собственного чувства такта выключен. На каблуках она совсем немного ниже меня, поэтому ей достаточно поднять голову, чтобы меня поцеловать. Ведьма. Волшебница. Фея чёртова.

Я теряю ориентацию в пространстве от того, как это чувственно соединяться с ней в поцелуе, которого она желает не меньше меня. Дженни оттесняет меня к открытым клавишам, задницей беру неизвестный аккорд. Мы смеёмся, одновременно вспоминая её вопрос.

Дженни протягивает руки, и крышка рояля за моей спиной захлопывается с характерным звуком. Мы понимаем друг друга без слов.

Легко усадив девушку на не внушающую доверия конструкцию, я бережно снял черные бархатные туфли с лакированным острым носком. Опустив ступни в черных чулках на банкетку, она сама стянула с себя платье, оставшись в чёрном кружевном комплекте.

Одурев от вида, я подался вперёд и поставив руки по обе стороны от её бёдер, с надеждой задал самый идиотский вопрос.

— Пожалуйста, скажи, что ему ты этого никогда не показывала.

Оторвавшись от груди, которую обнимает изящное кружево, встречаюсь со вспыхнувшим в её глазах огнём. И вместо ответа получаю гневную пощечину. Моя.

— Черт возьми, Джеймс, я год занималась йогой, успокаивала нервы. Всё коту под хвост! Вижу тебя, и моя жизнь рушится..

А я счастлив. Закрыл глаза и улыбаюсь. Страсть ко мне эта девочка не растеряла. Как же приятно горит щека.

— Придётся зализывать вину своим же длинным и непослушным языком. Ты очень красивая.

Она пахнет цветами.

Я из последних сил держусь. Она не могла знать, что я приду на выступление. Мне не отделаться от мысли, что это бельё не для меня. Я безнадёжный ревнивый собственник, но держусь. Какая разница, с какой целью надето бельё, если сниму его я.

Сначала я лижу её живот, поднимаюсь языком между бархатных полушарий к шее, уелую всё, до чего могу дотянуться. Голова кружится так, словно высунулся в окно после длительного кислородного голодания.

Подцепив трусики, медленно стягиваю их, оставляя её тонкие лодыжки на своих плечах.

— Джеймс..

Моё имя растворилось в тяжёлом дыхании, когда я принялся настойчиво извиняться. Она запуталась пальчиками в моих волосах, а я быстрее закружил вокруг её центра, упрямо подталкивая к краю. Дженнифер вскрикнула, расслабляя напряжённые ступни на моей спине.

— Вот так, моя девочка..

Медленно глажу её тело, пытаясь запомнить каждое прикосновение. Разве можно быть счастливым просто от того, что кто-то рядом хочет того же, что и ты?

— Где у тебя спальня?

Подхватываю размягшую Дженнифер, она обнимает меня ногами и держится за плечи.

— Тут только две комнаты, в одной из них мы находимся.

Дженни смеётся и целует меня, поэтому я не вижу, куда иду. Мы наконец добираемся до комнаты, в которой стоит только кровать и комод с зеркалом над ним. В его отражении я вижу, как женственно изгибается её тело. Аккуратно кладу её на покрывало, стягиваю пиджак, рубашку и лишние сейчас брюки. Она делает то же самое с бюстгалтером.

Некстати вспоминаю наш самый первый раз, я вёл себя, как мудак. Как самый последний придурок, а она выкинула тот номер со стриптизом. Мне крышу тогда унесло ураганом по имени Дженнифер Колман. А когда он так неудачно свернул в сторону Нью-Йорка, я обиделся, как мальчишка. Но как сильно я влюбился в эту стихию, понимаю только сейчас.

— Я люблю тебя.

Я ожидал любой реакции, но не того, что голая девушка подо мной заплачет.

— Ну ты чего? — Смахнул её слёзы и заглянул в покрасневшие глаза. — Настолько плохие новости?

— Я тоже люблю тебя! — Слёзы скатились снова, омывая разбросанные по кровати волосы. — И что нам теперь делать?!

— Продолжить то, что мы начали.

Никогда не любил женские слёзы, но тут безнадёжный случай. Я безнадёжный. И не только я, потому что Дженнифер тянется ко мне всем телом. Мы сливаемся вместе, стискивая друг друга в объятьях, меняя позы, иногда останавливаясь, чтобы отдышаться. Глажу её волосы, она лежит на моёй груди, целую её в макушку, а потом мы повторяем начатое.

Её тело мне идеально подходит, ни одного неуклюжего движения. Она сверху, подо мной, я сзади, сбоку и парочка трудно описываемых положений в пространстве. И каждый раз она чувствительна, как оголённый провод.

За окном окончательно стемнело, мне ясно, что ни на какой самолёт мы уже не попадём. Просто физически не успеем. В то же время, с улыбкой на губах я принимаю своё решение и простую истину — неразрешимых ситуаций нет при достаточной мотивации.

Задремавшая Дженнифер реагирует на мои неуклюжие попытки перезаказать билеты на более поздний рейс.

— Тише-тише, спи.

— Поздно, я проснулась, — она вздохнула, явно снова вспомнила о наших неразрешимых проблемах. — Что ты делаешь? — Перевернулась на живот ко мне лицом и оттянула телефон.

— Заказываю новые билеты.

— Допустим, это простая задачка. А что мы будем делать потом?

— Например, не станем усложнять себе жизнь?

Дженни заморгала, ожидая от меня не меньше, чем чуда.

— Я снимаю квартиру для Брианны… и знаешь, какая разница, в каком городе я буду её снимать?

— Что ты хочешь сказать?

Приподнявшись на руках, она оказалась со мной лицом к лицу. Не удержавшись, поцеловал её снова. Я не готов потерять её опять на день, месяц или год.

— Если не можешь ты, я перееду в Нью-Йорк.

— Мне так нравится эта квартира.

— Я потерян настолько, что готов переехать сюда, если мы иногда будем использовать рояль не по назначению.

— Я не хочу, чтобы ты меня возненавидел, поэтому нам всё же придётся найти квартиру побольше.

— Ты только что согласилась со мной жить?

— Да.

— А твой отец не согласится выдать тебя за меня снова. Он сам мне сказал.

Прижимаю её сильнее. И вообще иду ва-банк — мне мало, я её вообще никогда не отпущу.

— Мы его уговорим.

— А только что ты согласилась выйти за меня, да?

— Да, Джеймс.

В этот момент заключил самый выгодный контракт за всю свою жизнь.

Джеймс Эванс