— Это совсем неправдоподобно.

К своему ужасу ответ я прохрипела, неожиданно потеряв голос. Он вообще узнал меня или нет? Этот вопрос мучил меня, съедал изнутри. Но я дала себе слово не заговаривать первой. Ну должен же он съязвить. Не удержится ведь, если узнал.

Пришла в себя, уже обнаружив букет в руках, а руку Джеймса на пояснице.

— Угостишь меня чем-нибудь?

— Чем?

Да что это такое? Мне даже ногами шевелить тяжело, не то, что извилинами в собственной голове.

— Чаем, например.

Джеймс тихо смеётся совсем близко над моим ухом. А теперь в мою кухню веду его не я, а наоборот: он уверенно и безошибочно шагает впереди. Только перед проёмом пропускает меня. А внутри я вижу Харпер, чей взгляд сразу же находит не меня, а белые розы, а потом подарившего их человека прямо за моей спиной.

— Харпер, поставь в воду, пожалуйста. — Прошу не я.

Женщина с благоговением берёт букет и без лишних слов уходит с ним за вазой.

Джеймс без приглашения садится за стол вполоборота, складывает руки на столе и снова смотрит на меня с едва заметной улыбкой. Узнал или нет? Трясу головой.

— Чай или кофе?

Не знаю, зачем предложила. Заваривать ни то, ни другое я сносно не умею. И вообще обойдётся за своё ужасное поведение.

Твоё не лучше — подбрасывает невесёлые выводы мой мозг.

— Присядь, я вообще воды попью.

Джеймс будто читает мои мысли, а я слушаюсь. Усаживаюсь напротив, даже не подумав взять с собой графин.

— Какой ресторан тебе понравился?

— Прости, что ты имеешь в виду? Мы сегодня впервые обсуждаем этот вопрос.

Несмотря ни на что, я очень злюсь на те дурацкие смски.

Пока я пыталась проковырять в нем дырку настойчивым взглядом или хотя бы вызвать укол совести, Харпер вернулась. Я даже рот открыть не успела.

— Харпер, не могли бы вы принести нам чай или хотя бы воды?

Я никогда не видела, чтобы она так улыбалась, выполняя простую повседневную просьбу для меня или отца. И стоило только об этом подумать, как он появился в кухне. Невероятно. Откуда столько народу в одной комнате?

— Папа, я не знала, что ты дома.

Обычно его не застать тут посреди недели, поэтому я совсем не ожидала такого поворота.

— Доброе утро. Сегодня остался поработать из дома, Дженни. А вы что тут делаете?

— Обсуждаем, в каком ресторане будем отмечать событие.

Успевает встрять Джеймс, пока Харпер заваривает чай, а я анализирую странные изменения в папином распорядке дня.

— Хорошее дело. Я рад, что вы наконец ускорились.

— Я тоже.

И только я молчала, не способная придумать слова, которые могу вставить в эту дискуссию.

К моему удивлению папа сел к нам за стол и следующие 15 минут с интересом слушал рассказы Джеймса о ресторанах, которые мы отобрали. Я лично ничего не отбирала и не слушала, я планировала вредничать.

Наверняка Джеймс ничего не выбирал, ткнул пальцем в карту, да и всё. Эта свадьба для него ничего не значит. Сам сказал — хотел, чтобы я сбежала. А ведь он прав… чем больше я думаю, тем сильнее мне хочется исчезнуть, спрятаться от папы, который знает, как мне лучше, от Джеймса, который незаслуженно заставляет мои коленки подкашиваться, и вообще из этого города.

— Ладно, дети, я вас оставлю. — Папа поднялся со стула. — Если для вас это имеет значение, мне понравился первый.

Он улыбнулся, пожал руку выбранному им моему будущему мужу и ушёл.

— Опять придумываешь план по моему расчленению?

— Почему это опять? Может раньше я хотела тебя просто утопить?

— Потому что я уже видел это выражение лица.

Мы остались вдвоём. В компании с нами уже не дымился чай в кружках, но оставался свежий аромат цветов.

— Какой ресторан тебе понравился больше?

Смотрю на него, будто ответ очевиден. Впрочем, это действительно так. Выбор без выбора.

— Тот, что дальше от океана.

— Именно его я и забронировал. Как чувствовал.

Краснею. Нет, меня совершенно не умиляет тот факт, что он угадал, меня бесит, что от меня опять ничего не зависело. Папа, кстати, промахнулся.

— А что бы ты делал, если бы я выбрала первый вариант?

— Ты не выбрала бы.

— Опять возомнил, что хорошо меня знаешь?!

Последней каплей становится его улыбка. Я срываюсь. Встаю, мне нужно остыть, хотя я взорвалась на ровном месте и уже это понимаю. Однако скоростной поезд даже при нажатии стоп-крана останавливается слишком долго.

— Да пошёл ты, Джеймс Эванс!

Мой взгляд упал на цветы. И если бы они не были такими красивыми, я непременно надела бы их на его светлую голову.

Джеймс Эванс

Вкусный был чай. Душевная беседа. Впрочем, как и всегда. Мы когда-нибудь поговорим нормально? Доведём хоть один разговор до логического завершения?

Несколько минут назад моя гостеприимная невеста умчалась прочь, оставив меня одного в своей кухне. Мне ещё никогда не было так сложно с женщиной. Влияет её возраст или особенности характера — я не знаю. Но кажется, что я на это конкретно подсел. Именно поэтому пришел сегодня с цветами. А теперь красивый букет вызывает у меня тоску, хотя выбирал я его с большим энтузиазмом.

— Налить вам ещё чаю?

Растерянно спросила девушка, застав меня одного.

— Нет, спасибо, я уже ухожу.

С этими словами я встал и пошёл к двери, благо сбегать из этого дома мне приходится не впервые.

Дженнифер Колман

Я никогда себе такого не позволяла, но за последние пару недель мои нервы не на шутку расшаталась и я ворвалась в кабинет отца без стука, зато с воинственной маской на лице.

Он с удивлением и, уверена, подозревая что-то неладное, смотрел на меня из своего большого кожаного кресла. Я не стала ждать вопросов.

— Почему он, папа? Почему всё так? — Буквально падаю на диван, совсем обессилевшая от злости. — Почему всего в 18 лет я должна стать чьей-то женой? Почему его женой?

Я и раньше задавала эти вопросы, но не так настойчиво, да и внятных ответов не получила. И сейчас, оставив Джеймса там внизу, вспоминая слишком много случаев непростительной близости для двух недель, я не жду ответов. Я вообще не знаю, чего я жду.

Папа встал, отложив свои важные бумаги, и сел рядом со мной.

— Что-то случилось? Он тебя обидел?

Он не сделал ничего, чего бы я сама не разрешила. А обидело меня это или нет — теперь только мои проблемы.

— Просто я не понимаю. Мне сложно это принять. Я не хочу, понимаешь?

Поднимаю на него глаза, в которых не застыло ни единой слезинки. Я просто не умею плакать, разучилась. В ответ вижу взгляд Эдварда Колмана. Взгляд, полный заботы. И я совсем не понимаю, как эти чувства могут сочетаться с его поступком.

— Дженнифер, милая, пойми меня, пожалуйста. Я знаю, что сейчас прошу слишком многого, но верю, что ты поймёшь со временем. — Гладит меня по спине, так я успокаивалась с малых лет. — Мы с Джеймсом знакомы с его детства, я знаю его семью. В таком положении, как у нас, сложно избежать корыстных людей, особенно молодой девушке.

Эту позицию я выучила наизусть, но почему-то не могу его дожать, чтобы он рассказал мне больше. Должно быть что-то ещё, какая-то веская дополнительная причина.

— И всё?

Смотрю ему прямо в глаза.

— И всё.

Он так уверенно отвечает и улыбается, продолжая гладить меня по спине, что я больше не спрашиваю. Я так устала.

— Ресторан в центре. Мы выбрали ресторан в центре. — Отворачиваюсь, больше не могу.

— Вы точно не поссорились?

— Точно, папа. У нас всё хорошо. А у тебя? — Кошусь на бумаги на его столе. — Впервые вижу, чтобы ты работал из дома.

— Работал, когда ты была совсем малышкой. Я просто устал, Дженни, не бери в голову. И держи в курсе, как проходит подготовка.

Пронежевшись в отцовских объятиях ещё минут 10, я восстановилась. С детства настолько привыкла держать в себе эмоции и брать на себя ответственность за них, что эти вспышки рядом с Джеймсом меня пугают. Я знаю, что это. Вот только я этого не хочу.