Рукой, которая давно обосновалась между её бёдер, чувствую, что она готова. Наблюдаю в её глазах безумную палитру эмоций, когда медленно пытаюсь прорвать оборону, которая состоит скорее из страхов и предрассудков. Ей больно, кажется, я улавливаю нотки проскользнувшей ненависти, слёзы, которые она не может сдержать, когда я резко вхожу. Но она не отталкивает, впивается ногтями в мою спину и не отводит глаз. Молча мы говорим друг другу так много всего, что не собирались обсуждать.

Ускоряюсь под немой укор. Ты сама меня поцеловала, ты хотела этого, не смей врать и обвинять одного лишь меня. Вместо того, чтобы сказать это вслух, кусаю её шею, продолжая доводить её до той точки, где она расслабится. И это происходит. Дженнифер закрывает глаза и не сдерживает стоны, а я становлюсь быстрее, сминая её грудь и выкручивая маленькие горошины на её вершине.

На вершине совместного финала наши тела становятся продолжением друг друга. И это самое ужасное, в чем я должен буду когда-то себе признаться. Ни с кем я так идеально не кончал.

Я еле успел оставить горячий след на её плоском животе, а не внутри, что безусловно было бы уже непростительно.

И когда туман дикого желания в голове сменяется удовлетворённостью, я вижу весь ужас прекрасной картины передо мной. Откатываюсь на спину, уставившись в потолок её комнаты. Чувствую, как сбивчиво она дышит. Почему-то кажется, что она заплакала, если бы могла, но уверен, это не в её характере. Нет, она не может радоваться тому, что мы только что совершили. Я ведь не радуюсь, нет?

Надо собрать разлетевшиеся мысли обратно в черепную коробку.

Дёргаю верхний ящик её тумбы и достаю упаковку влажных салфеток. Вытаскиваю пару для себя и встаю, бросая упаковку на кровать рядом с ней.

— Вытрись, Дженнифер, и иди в ванную.

— Ты..

В её голосе что-то не похожее ни на разочарование, ни на злость. Она будто с чем-то смирилась.

— Что я?

Не смотрю на неё, натягивая свой скудный гардероб. Еле слышный вздох.

— Уходи, Джеймс.

— Как раз это и собирался сделать.

Пока я шёл к двери, Дженнифер закрылась в ванной и сразу же включила воду. Этого не должно было случиться.

Сделав шаг в коридор, наткнулся на обеспокоенное выражение лица Томаса, который спешно двигался в мою сторону.

— Что случилось?

— Она чуть не утонула, а я её спас. Никому же больше и дела не было.

Опустим то, что по ощущениям я утонул сам только что. Ушел на самое дно и воздух в лёгких кончился.

— Я же просто отошёл за лимонадом! Если бы я был рядом, ничего бы этого не было.

Ах, если бы ты был рядом, Том. Мальчик пыжился, пытаясь заглянуть в комнату поверх моего плеча. И я сознательно даю ему возможность рассмотреть смятую постель и прочие последствия нашего сумасшествия. Догадается даже дурак.

— Но тебя там не оказалось.

Закрываю дверь, заранее повернув замок изнутри. Слышу, как позади меня Томас дёргает ручку, и оборачиваюсь.

— Не советую, пусть отдохнёт.

Слушая скрип половиц под ногами, я понимал, что мне нужно поскорее убираться. И желательно от самого себя, чтобы не сожрать себе мозг, копаясь в причинах своих поступков.

Дженнифер Колман

Я включила воду, но даже не встала под неё. Неотрывно рассматривала себя в большом зеркале, пытаясь отыскать изменения. Я никогда не ждала принца для этого дня. Да и Джеймс на эту роль не подходит, как сам и сказал.

Возможно, я приняла решение, когда Аманда снова напомнила, что моего будущего мужа хочет добрая половина девушек Лос-Анджелеса. Во мне взыграла ревность.

— Дженни, где же твой живой тестостероновый секс? Мои глаза в экстазе от одного вида.

Она томно вздохнула, а я поморщилась. Конечно, он хорош. Но почему мне обидно, что никто не заглядывает дальше ночи с кардио нагрузками после десерта. Да, каждая его фраза почему-то врезается в мою память, будто он выжигает её на дереве.

— Ушел в дом за пивом.

Если честно, я этого не знала. Мы усиленно игнорировали друг друга, даже на этой вечеринке. И это меня бесило. Но он вышел с пивом и лёг на свой шезлонг, частично прикрывшись полотенцем.

— Знаешь, что самое обидное? — Ещё раз вздохнула Ам. — Он смотрит только на тебя.

— Почему это обидно? Я его будущая жена.

А у самой в груди что-то подпрыгнуло. Смотрит, значит?

— Фиктивная. А я бы с ним зажгла за милую душу. — Приложила пальчик к губам и осмотрела меня с ног до головы. — Это всё твой купальник. Зачем быть той, кем не являешься? Ты ведь моя милая девочка, Дженни.

И меня так сильно задели её слова… и нет бы задуматься, что странно слышать такое от лучшей подруги. Но нет. Я встала и под мнимыми предлогами отправилась дефилировать перед Джеймсом Эвансом, совсем не задумываясь, что у мужчин есть физиология, а в их стояке обычно виновата вовсе не любовь к объекту желания.

Взглянула в свои глаза в отражении зеркала, отметив, что они потухли. Нет, не должно быть так у влюбленного человека. Или должно, когда понимаешь, что это не взаимно?

А возможно я решилась окончательно, когда он меня спас. Каюсь, сначала я просто решилась на спектакль. Хотела притвориться тонущей и посмотреть на его реакцию. Расшатать, вывести Джеймса на эмоции. Однако что-то пошло не так. Как можно забыть, чтобы не умеешь плавать, когда тебе об этом напомнили за пару минут до этого почти в грубой форме? Можно, когда ты дура с непонятными чувствами внутри.

Думала, что умру, так и не разобравшись, что он чувствует ко мне.

Но Джеймс оправдал мою убежденность в том, что он никакой не монстр. Моя вера укрепилась, когда я ближе познакомилась с его семьёй. Откуда же взяться чуткости, когда всем наплевать на твои чувства?

Я очухалась почти сразу, чувствуя каждое прикосновение его рук к своему телу. Я видела неподдельное волнение в глазах, когда он считал пульс и слушал дыхание. Злодеи так не поступают. Он сложный человек, но не монстр, он точно не ест младенцев. А это уже плюс к его порядочности.

Возможно, мне хватило этой неожиданной заботы и губ на моем плече. Я всё решила за секунды.

— Никаких изменений.

С каким-то облегчением отметила я, всё ещё высверливая взглядом в себе дырку.

А чего я ожидала? Что у меня вырастут рога? Глаза покраснеют? Татуировка появится?

Но всё же в голове что-то щелкнуло, расставляя точки над i.

Смотрю на себя и понимаю, что мне абсолютно всё равно, догадается ли кто-то, зачем мы поднялись наверх. Это неудивительно, я никогда особо не заботилась о чужом мнении. Я не делаю ничего, за что бы осудила сама себя.

Даже за случившееся я себя не корю. Я получила то, чего ожидала. Джеймс не пушистый зайчик с розовыми ушками. Я сама предложила, а он взял. И ему это не понравилось. Нет, не процесс. Ему не понравились чувства, овладевшие им. Как, впрочем, и мне мои.

Я быстро привела себя в порядок. Нужно вернуться вниз, иначе всё это будет выглядеть уже слишком странно.

Только уже в холле сталкиваюсь с Томом, который топчется на месте, не решаясь ни выйти, ни подняться.

— Дженни?

Срывается он с места, как только меня видит.

— Ты дома у меня заблудился?

— Нет, конечно.

— Почему тогда ты тут, а не со всеми у бассейна?

Что-то странное в поведении Томаса я замечаю даже тогда, когда мне не до этого. Он топчется на месте и даже так умудряется едва не снести столик, на котором стоит ваза с цветами.

— С тобой все хорошо?

— Да.

Смотрит куда угодно, но не на меня. Странное поведение для друга, которого я знаю с детства.

— Ты… ты переспала с ним?

В первые секунды не могу поверить даже не в то, что он спросил это, а в то, как он смотрит. Во взгляде столько осуждения и злости, что я готова взорваться. Смотрю прямо в его глаза. Это что мой друг?

— Да, — отвечаю уверенно, без тени сомнения и сожаления.

— Какая же ты дура.

От разборок среди антикварной мебели этот дом спасает Брианна. Она будто почувствовала неладное и вошла в дом. Иначе я бы врезала пару раз этому умнику, который слишком много о себе возомнил.