— Может и собираюсь.

— Простудишься.

— Тебе то какое дела?

И правда, какое? Только почему-то не хочется, чтобы она из-за меня заболела.

— Никакого, но идём.

Хватаю её за локоть и тяну, но она начинает вырываться. Что-то у нас не клеится.

— За что мне такое наказание.

Отпускаю и начинаю расхаживать за её спиной, размышляя о том, что лучше бы она за борт спрыгнула, чем отказывалась со мной в одной каюте находиться.

Пока она не видит, подкрадываюсь и закидываю на плечо с мыслью запереть её в каюте. Рано или поздно устанет и уснёт. Но вместо того, чтобы смирно болтаться головой вниз, Дженнифер изворачивается и сильно бьёт мне коленом в живот. Я не успеваю понять, что делаю, поэтому автоматически скидываю её на пол, а сам сгибаюсь. Что я тут вообще делаю?

— Я думал, ты нормальная.

Смотрю, как она сидит там же, куда рухнула, смотрит на меня исподлобья.

— А я не думала, что ты нормальный.

— Вот видишь, разочарование только у меня. Идём? — Протягиваю руку, чуть оправившись от нанесённого поражения. — Я для тебя не представляю угрозы. Точно не после этого.

Замешкавшись на несколько секунд, она всё же берётся за мою ладонь.

Дженнифер Колман

Мне тяжело даётся пробуждение, никогда не встаю от первого будильника и не сразу начинаю соображать.

Сегодня я проснулась от чувства, что подо мной кто-то шевелится, а точнее что-то. Под моим бедром совершенно точно ощущается… нет, я не могу сказать это даже в мыслях.

Так вот сейчас я просыпаюсь, как облитая ледяной водой, с пылающими от смущения щеками. Почти не дыша смотрю на его лицо, с восторгом осознаю, что он спит! А значит, у меня есть возможность аккуратно убрать с него свои конечности и спрятаться в ванной.

Он не проснулся, а я стою, прижавшись спиной к двери душевой. Дыхание такое громкое, что я жутко боялась, что он услышит. Это же надо было, сложила руки и голову на его грудь, а ещё так удачно обняла ногой. Он же не моё одеяло! Я зла на себя, ужасно зла. Особенно за то, что мне так хорошо сегодня спалось.

Спустя ещё пять минут я стояла под почти холодной водой и рассуждаю. Почему спать рядом с ним в пижаме мне казалось неприемлемым, а сейчас стоять совершенно голой через тонкую перегородку двери — нормально. Из-за этих мыслей я вдруг стала стесняться даже стен. Какие несусветные глупости.

Тщательно отмыв каждый сантиметр своего тела не менее, чем в течение получаса, я застыла у дверей. Обернулась длинным полотенцем и прислушивалась к происходящему за дверью. Когда хлопнула дверь, обрадовалась, ведь могу выйти так и нормально переодеться. Взять нормальную одежду с собой в душ я, конечно же, не догадалась.

— Ты же ушёл!

Замираю, оказавшись в комнате.

— Нет.

Я каждый грёбанный раз его недооцениваю. Взгляд Джеймса горячо проходится по мне, даже пошевелиться не могу. Вцепилась в ручку двери, как в спасительную соломинку. Ну почему я не надела пижаму, которую он уже видел?

— Перестань пялиться.

Произношу твёрдо, но сама краснею, как переспелый помидор.

— Ты меня бьёшь, я тебя смущаю. По-моему всё честно.

— Ты всё заслужил, Джеймс.

— Разве кто-то отрицает?

Он продолжает смотреть, не отводит наглые глаза ни на секунду. Без того маленькая комната сужается до немыслимых размеров.

— В тебе никакого чувства такта.

Делаю вид, что меня не волнует происходящее, дефилируя к шкафу.

— Зато есть чувство прекрасного. Такт нужен не всегда. Разве что в танцах это чувство необходимо. — Быстро беру свой вчерашний костюм. — Надеюсь, ты придёшь на завтрак. — Доносится мне в спину, когда я снова закрываю дверь душевой.

Джеймс Эванс

Доброе-доброе утро. Впрочем, я не выспался. Давненько меня так не цепляла девчонка. А уж такого раздражение вообще никто никогда не вызывал. Ещё синяк на животе — нонсенс.

Сижу за завтраком, неприкрыто зевая и не обращая ни на кого внимания. Хлопнув дверью, я на все сто был уверен, что Дженнифер выйдет из душа. Нужен мне был вовсе не он, а та единственная девушка, которую так сложно было затащить в свою постель.

А вот и снова она. Удивительно хороша, что на неё ни надень.

— Как тебе спалось, дорогая?

Мне известно, что хорошо, — видел, как она пускала слюни на подушку. Но ей я об этом не скажу, пока. Ну же, я знаю, что ты не будешь кусаться на людях.

— Замечательно. Мне снилось прекрасное ничего.

— А что такого тебе обычно снится?

Спрашиваю тише, когда она садится рядом, замечая румянец на щеках. Очень интересно.

— Ничего интересного, Джеймс. Что сегодня на завтрак?

Спрашивает так, будто перед ней в эту минутуне стоит тарелка с тостами, фрукты и сок. Киваю на стол иронично улыбаясь. Что же тебя так выбило из колеи, милая? Всё-таки меня забавляет эта полоса препятствий по имени Дженнифер Колман.

— Просто не заметила, не выспалась.

Да что ты, милая? Заправляет золотистую прядь за ушко, отпивая сок. Я зачем-то опять пристально наблюдаю. Нет, чтобы своим завтраком заняться.

Она больше не произносит ни звука, делает вид, что усиленно прожёвывает каждый кусочек. Все тридцать раз, не меньше.

— Вкусно?

— Угу.

И продолжает. Складываю руки в замок, опускаю на них подбородок и смотрю. Пристально до неприличия. Пускай думают, что я влюблённый идиот. Возьмёт и подавится от моего внимания. Ничего страшного, постучу по спинке, это поможет.

Бесконечно долгий завтрак всё-таки заканчивается. Без происшествий. Дженнифер стоически выдерживает мой взгляд, которым я совершенно точно хотел пошатнуть её внутренний мир. Вместе с завтраком заканчивается и круиз, который мне неожиданно понравился, хотя я опять получил парочку моральных и физическую травму. Кажется, с ней это неизбежно. Интересный брак у нас получится.

Уверен, она думает, что мы сможем сделать его фиктивным, но она недооценивает наших отцов. Слишком молода и наивна. Посмотрим, что она скажет, когда они хором начнут требовать внуков, наследников. Это ей не просто в одном номере без продолжения выспаться.

Было бы смешно, если бы я отказался от такой вынужденной близости с ней, я ведь нормальный мужчина. Все мои доказательства этого всегда уходили удовлетворёнными.

— Я завезу тебя домой, Дженни.

Бросаю буднично, когда мы сходим на берег. В моих руках её сумка, просто потому что я так привык. Может, я и не самый благородный рыцарь, эту роль отведем моему бывшему другу Брендану, но элементарные манеры у меня есть.

— Нет, не стоит, я сама. — Делает паузу и радостно машет кому-то, едва не подпрыгивая. — Только… — оборачивается, будто думает, просить или нет, —..пожалуйста, закинь мою сумку домой. — Получается тоже весьма буднично.

Я наконец замечаю чуть поодаль её дружка с двумя велосипедами, который радостно скалится мне. Если он и мне помашет своей ручонкой, в ответ увидит средний палец, и плевать, что это тупо. Заметив моё внимание, Дженни объясняет.

— Мы с Томом пропустили традиционную велопрогулку из-за этого круиза, поедем навёрстывать. Так отвезешь?

А я стою и пошевелиться не могу, то ли от такой наглости, то ли от злости. Нет, ну она нормальная вообще? Приняв моё молчание за согласие, расплывается в улыбке.

— Пока, мой будущий муж. Спасибо за этот незабываемый опыт и душевные разговоры.

Машет перед лицом ладошкой, а я дышу, как конь после длительного забега. У неё получается опустить меня ниже Марианской впадины, абсолютно ничего сверхъестественного не делая. Как бы я сам первым не сбежал из этого вынужденного брака.

Как специально, мои зрачки цепляют идеальную картинку: Дженнифер обнимает парня за шею, целует в щёку. Он этим пользуется, стискивая её граблями в ответ. А ещё он пялится на меня, будто крупно обыграл в покер. Томас, значит. Выбить бы тебе пару зубов, чтобы отпало желание так скалиться, тем более мне.

Набережная опустела, велосипедисты красиво укатили на свою прогулку, а я всё так же стою и не понимаю, кто же кого переиграл? Тем более, что сейчас я только и думаю о том, как она поедет в этой короткой юбке на радость окружающим и раздражающему Томасу.