Первой, впрочем, прибыла не Гермиона, а высокая смуглая женщина в синем платье до колен и черных лодочках. Войдя, она обвела окружающих внимательным взглядом шоколадных глаз. Черные длинные волосы струились по спине аккуратными прядями. Во всем облике гостьи читалось некое сочетание нежности и самоуверенности. Из слов Ромильды Альбус услышал, что ее зовут Парвати.

— Роми… Как я рада, что ты, наконец, обрела свое счастье! — обняла Парвати подругу.

Альбусу она казалась невероятно смуглой. «Индуска?» — подумал он с легкой насмешкой.

— Кто ждет, тот получает! — скромно потупилась Ромильда. Альбус, впрочем, сразу заметил, что между ее ресниц снова затаился странный огонек. Весеннее солнце за окном, весело игравшее в высоком небе, казалось таким же притворно ласковым, грозя грязно-серой тучей.

— Pulsate et apiritur vobis! — патетично продекламировал отец. — Стучите, и вам откроют! — шутливо перевел он, полагая, видимо, что эта Парвати не сильна в латыни.

Альбус изумленно смотрел на отца. С каких пор он стал таким светским, что стал цитировать латынь?

— У детей будет такая милая заботливая мачеха, что им можно будет только позавидовать, — восхитилась «индуска», как уже прозвал ее Ал.

Следом вошла невысокая круглолицая блондинка в горчичном длинном платье. Пшеничные кудри были заплетены в изящный хвост. Она явно разбиралась в спорте и старалась держать форму, о чем свидетельствовала подтянутая стройная фигура. Взгляд больших серых глаз был задорным: незнакомка будто бы призывала веселиться. Ее звали, как оказалось, Демельза.

Следующая гостья пришла в коротком синем платье, жёлтой накидке и в белых туфлях. «Ох и важная! — усмехнулся про Альбус. — Ещё и в круглых очках, которые, впрочем ей отлично шли». Женщина, казалось, в самом деле знала, что она красива, и стремилась ненавязчиво это подчеркнуть. Смоляные кудри доходили до плеч, а на лице сияла лёгкая улыбка. Кареглазую незнакомку звали Кэти. Наверно, Кэтрин, как подумал Альбус.

Кэти пришла не одна, а с мужем. Это был высокий рыжий человек с яркими зелёными глазами. Он явно держал форму, что показывала тонкая фигура. В честь торжества мужчина надел черный костюм с бабочкой. Незнакомец нежно смотрел на жену: он, казалось, боготворил ее! Альбус снова чуть скривился: он никогда не понимал, зачем нужно демонстрировать на людях свои чувства.

— Прошу к столу, — приветливо пригласила именинница, — указав на гостиную.

«Пир должен пройти весьма успешно!» — ехидно заметил про себя Альбус. В последнее время он стал замечать за собой любовь к остротам, хотя и хорошо понимал, что не каждую остроту следует произносить вслух.

Стол в самом деле удивил его своим разнообразим. И разнообразные салаты, и сладости, и пирожки, даже карп. Альбус усмехнулся: он читал, что эта рыба водилась в водах французского короля Филиппа IV Красивого. Ее, правда, некоторое время спустя стащил один жулик… Для взрослых предлагались шампанское и красное вино, а для детей — сок: яблочный — для Джеймса и Розы, апельсиновый — для Альбуса, а виноградный — для Лили. Девочка больше не решалась на открытый конфликт, но при виде торжества Ромильды ей явно было не по себе. В центре стоял подсвечник с витыми розовыми свечами. Разговор, после обмена дежурными тостами, перешел сначала на погибшего Тедди, а затем на политику.

— И какая нужда заставила беднягу бросаться одному на Пожирателей? — Громко вздохнула Демельза.

— Видимо, хотел отомстить за тетю, — ответила Ромильда. Ал опять не мог понять, говорит ли она правду или немного смеется.

— А расследование? — осторожно спросила Кэтрин, поблескивая очками. Альбусу казалось, что она чувствует себя всегда настороже, словно до конца не доверяет никому.

— Нам удалось выяснить, что руководителем Пожирателей Смерти является Александрина Бэрк, — заметила Гермиона.

— Да, — протянул Гарри. — Ох, помню, пришлось мне двенадцать лет назад иметь дело с этой тварью.

— Ужасная женщина, — покачала головой Гермиона, поддерживая друга. — Не даром, она была девушкой Барти Крауча.

— А Алекто Кэрроу так и не нашлась, — то ли утвердила то ли спросила темноволосая Парвати Патил, закинув ногу на ногу.

— Нет, как и Яксли, — развела руками Гермиона. — Но мы делаем всё возможное для ее поимки.

— Папа… А ты мне кота лазиля обещал… — пробормотала вдруг Лили. Гермиона строго посмотрела на племянницу, но Гарри неожиданно улыбнулся.

— Можно и лазиля, — подмигнул он дочери. — Кстати, у тети Гермионы и самой в школе был лазиль.

— Кстати, помню! — рассмеялась Парвати. — Помню, как Рональд боялся за своего мыша.

— Крысу… — машинально поправила Гермиона. Ромильда провела пальцами, и свечи к всеобщему восхищению вспыхнули тусклым матовым огоньком.

— Да, крысу… Конечно, крысу! — обрадовалась Парвати.

— А нельзя ли… змею? — робко спросил Альбус. — Я буду следить за ней.

— Ты же трус, какая тебе змея! — насмешливо улыбнулась Ромильда.

Гости рассмеялись, а Альбус почувствовал, что хотел бы провалиться сквозь землю. Какой-то голос в голове шептал, что за такое унижение ей надо обязательно отомстить. Только сейчас Ал понял, насколько ему отвратительны платье и ужимки этой дамы. Джеймс тоже непривычно молчал, словно не знал, как ему следует вести себя в такой обстановке. «Она должна поплатиться!» — с яростью подумал мальчик, ущипнув край сиденья от стула.

— Пап, а расскажи про Александрину Бэрк, — мягко улыбнулась Лили.

— Думаю, мы можем позволить себе забыть о войне и насладиться праздником, — отозвалась Ромильда. Гости захлопали, увидев, что эльф Кричер как раз принес праздничный торт.

— Ал, подбросишь ей слизней в туфли? — вдруг шепнула Лили брату. — Отец тебя любит, так что они оба ничего тебе не сделают, — тихо проговорила она.

Конечно, в былые времена Альбус бы, пожалуй, задумался о последствиях. Но сейчас, видя довольный смех Ромильды, он испытывал странное отвращение к ее виду. «Поселилась тут… Словно наша!» — думал он, с яростью покусывая губу. Предложение сестры казалось ему в самом деле заманчивым, что он в самом деле представил визг Ромильды. «Может… Решат, что Джеймс…» — осенило его. Ромильда снова закинула ногу на ногу, и Альбусу ужасно захотелось увидеть ее испуг и крики. Так, чтобы с ее лица спали эти счастливые томные опускания ресниц…

Он не помнил, как решился… Ему казалось, что он был в какой-то странной эйфории. Просто во время общего разговора тихонько вышел и прокрался в коридор.Пока гости обсуждали праздничный торт и отходят от танцев его никто не заметит, а там — «не пойман, ни вор». Комната Ромильды была открытой. Нырнув в нее, Альбус с отвращением посмотрел на громадный шкаф, уже до верха забитый ее нарядами. Так, вот они, дорогие маленькие туфли кремового цвета. Альбус понятия не имел, почему они стоят целое состояние. Быстро достав палочку, мальчик направил ее на туфли:

— Harkirvis machev! — прошептал он.

Затем, мгновение спустя, он довольно улыбнулся. Слизни весело копошились в обоих лодочках.

* * *

В гостиной, куда вернулся Альбус, между тем продолжался разговор. В центре в старинной кресле сидела Ромильда; напротив нее на диване устроились Кэтрин и Демельза. Гарри с мужем Кэтрин стояли в дверях, а Парвати присела на наколдованный стул. Альбус прислушался. Из обрывков разговора он понял что речь шла не о Штирнере, а о чем-то личном. Кэтрин рассказывала что-то о Германии, а Гермиона Уизли и другие внимательно ее слушали. Заняв наблюдательный пункт у двери, Альбус стал жадно подслушивать.

— …А куда потом подевались эти бароны-волшебники с их жуткими представлениями? — вдруг спросила с интересом Демельза.

— Большинство из них извел Гриндевальд, — пожала плечами Кэтрин. — Некоторые присоединились к нему. А после войны остались только недобитки. Кое-где в горах они, впрочем, живут до сих пор.

— Вот как? И они вдруг воскресли, … — в голосе Парвати читалась смесь интереса и затаенного напряжения, — чтобы примкнуть к Штирнеру.