Пора было приступать к делу. По приставной лестнице он добрался до верхних полок, по-прежнему скрываясь под плащом, и начал просматривать книги, морща нос при виде некоторых из них. Помещение было ему знакомо.

«Темные волшебники»… «Темные духи»… «Огненные духи»… «Магия Экхарта…»

Подумав немного, Альбус решил взять книгу о темных духах. Хотя в ней не было как таковых темных заклинаний, узнать для начала классификацию темных духов было перед предстоящей войной не лишним. Несколько минут он колебался, но в конце концов, Ал сдался и решил, что нет ничего страшного в изучении тёмных искусств, если не использовать их на других людях. Спать не хотелось. Трепеща от легко возбуждения, он оглушил заклинанием книгу и стал ее листать. Про себя он решил почитать примерно пару часов — пока горгулья, служившая библиотечными часами, не прокричит два или три часа.

* * *

Следующее утро вновь принесло тревогу. За завтраком совы бросили на стол свежие номера «Пророков». Посмотрев в газету, Альбус с удивлением вздохнул: глава Аврората Гарри Поттер, расхаживая перед журналистами в черном смокинге, давал расширенную пресс-конференцию. Сейчас он признавал, что попытка удара авроров арестовать сбежавших Пожирателей оказалась неэффективной и привела к массовым жертвам. Хотя при этом заявить о введении во всей магической Британии чрезвычайного положения Поттер пока еще отказывался.

Альбус с тревогой посмотрел на главный стол. Директор МакГонагалл выглядела мрачно, а профессор Уизли казалась разъярённой. Перед ней лежал «Ежедневный пророк» со статьёй о нападении авроров на Штирнера во Франции. Декан Гриффиндора то и дело поглядывала на пустые места за столами и мрачнела подобно грозовой туче. Ал вдруг подумал, что меньше всего на свете хотел бы испытать на себе ее гнев.

Кэт о чем-то болтала с Эриком, но Альбуса это мало интересовало. Из обрывков фраз он понимал, что речь идет о желании Нотта прорваться в квиддичную команду, хотя не придавал этому значения. Ночью после похода в Запретную секцию ему снился нескончаемый кошмар, соединивший в себе разнообразные версии всех предыдущих, и этот новый страшный сон казался ещё более реальным.

— Мне кажется, это начало, — задумчиво произнес Эрик, глядя на закрытый тучами потолок. — Подготовка к войне. Мне кажется, это давно уже должно было произойти. Только вот кто лидер?

— Судя по всему, тот самый Темный Мастер из предсказания Трелони, — предположила Кэт. — И, знаешь, мне кажется, что нужно ответить им тем же способом.

— Верно, — с готовностью согласился Нотт. — Но…

— Но не стоит делать глупостей, — неожиданно раздался голос Моники. Эрик вздрогнул. Селвин умела напугать. — Тёмная Магия всегда требует отдачи, а для волшебников, начавших изучать ее, нет возврата. Я давно хотела вам сказать — бросайте такое чтение, оно не приведет ни к чему хорошему, — судя по голосу девочка явно беспокоилась за друзей и хотела, чтобы к ней прислушались.

Мягкий тон придавал ее словам и облику нечто милое и детское: будто ребенок что-то доказывает взрослым, по крайней мере так казалось Альбусу. Собрав сумку, он тихонько пошел в гостиную, все еще размышляя о своем сне. Ал не сомневался, что Гермиона догадалась, будто ему снился кошмар, и это почему-то было очень важно. Только вот почему? Этого Ал не знал.

Между тем, разговор за столом Слизерина продолжался. Едва Ал отошел, как Анжелика Розье повернулась к Адель Эйвери. Сегодня слизеринская староста пришла в новой темно-зеленой мантии и украсила волосы малахитовой заколкой.

— Я не понимаю! — всплеснула руками Розье, но Ада быстро одарила ее многозначительным взглядом. Слизеринский стол был ближайшим к стене, и свет факелов быстро мелькал на темно-серой базальтовой кладке.

— Мы же с детства дружим, с семи лет! Но в последнее время, бывает, ссоримся из-за тёмной магии, в том числе из-за той книжки. Понимаешь, это напрягает. Мало ли, как все пойдет дальше… Это сильно меняет, а я слишком ценю нашу дружбу, чтобы её практически потерять.

— Если дружба настоящая, то вряд ли исчезнет просто так, ни с того ни с сего. А про книгу откуда знаешь? — вскинула тонкие брови слизеринская староста, откинув на спину золотистые локоны.

— Настоящая, не спорю, но говорю же, это меняет. Не поговорит ни с кем особо, не улыбнется, весь в своем мире… Естественно, меня это несколько напрягло, будто есть какое-то непонятное дело, которое нужно выполнить и результаты нулевые… Что за дело недоумевает, будто ну о чем я спрашиваю… С книжкой Адри проболтался, всё-таки мы встречаемся и доверяем друг другу, — тихо признала Розье.

— Не переживай ты так, — Эйвери ласково тронула подругу за плечо. — Дальше-то что? Поссорились? Ты как-то сама не своя…

— Спасибо, — слегка улыбнулась собеседница. — Причина понятна, зачем эта книжка понадобилась тоже понятно — не глупая. Я и решила всё Реку высказать для его собственного блага, поссорились. Он, мол, не намерен обсуждать, я вспылила… Понимаю, что есть резоны наверняка, но не доведет вас всех тьма до добра — это очень заметно даже внешне, я желаю только хорошего, я не сказала бы, что мне так уж легко… Почему мне должно быть безразлично? Я бы и не тормошила его тогда. Между прочим, друзья, как-никак…

Анжелика вздохнула. Все это случилось слишком неожиданно и именно тогда, когда она считала, что все то время, что они проводили вместе, связало их практически навсегда, что дружба неизменна, несмотря ни на что.

— Но с другой стороны ничего настолько серьезного и не случилось пока, правда? — слегка нахмурилась Ада, желая поддержать подругу.

— Пока… Вот именно, что пока. Я не трусиха, но что, если раскроется? Не отрицаю, что и тюрьма возможна — с дементорами или без, тюрьма есть тюрьма! Это раз. И он не самый необходимый союзник, что бы о себе не мнил, это два. Уж в его то возрасте… Понимаю, что нужно принести пользу организации, но неужели не доходит, насколько это опасно? И окажет ли пользу в ответ сама организация какому-то мальчишке, если понадобится? Ответ очевиден… Хоть услышь, хоть немного — я, мол, не намерен обсуждать ее решения… А если она решит устроит террор по полной программе — тогда как? Абсолютнейшая правда? Я далеко не поклонница Поттера, но такой фанатизм может привести к плохим последствиям: даже не задумается ни секунды!

— Александрина святее папы Римского, — прыснула Адель. — Святая Церковь под угрозой, а простые смертные не должны и говорить про решения божественной силы… Насчёт террора… Ты видишь, что сейчас творится: практически началось.

— Произошло что-то новое? Просто я ещё не успела глянуть газету.

Адель сокрушенно вздохнула. Ее, кажется, начинала удивлять такая экспрессия лучшей подруги.

— Я слышала, — начала она, — Учителя обсуждали, что произошло нападение вблизи Лондона. Группа волшебников старалась оказать сопротивление. Насколько помню, взорвался какой-то мост — будто символ перехода из одного мира в другой, от магглов к волшебникам и наоборот. Есть жертвы.

— Интересно, насколько долго это продлится? Неужели Александрина, — Анжелика понизила голос, — надеется привлечь общественность подобными методами? Как ни крути она, подозреваю, весьма умная и талантливая, раз так завораживает, значит у нее множество идей и планов.

— Очень жалко погибших — люди ни в чем не виноваты, хотели жить и сохранить своих близких… — искренне вздохнула Адель. — Наверняка есть какой-то резон, согласна. Не безумная же она.

Поднявшись из-за стола, она взяла сумку и остановилась, ожидая, когда встанет и ее лучшая подруга.

— Может, Александрина решила показать, что теперешний режим недолговечен? — пожала плечами Анжелика. — Она права, долго не простоит, — на лице девушки мелькнула гордая улыбка, но быстро исчезла — Но зачем такое множество невинных жертв? Это же кошмар… С эдакой войной многие наверняка наоборот захотят защищаться от ее позиции хотя бы ради того, что жизнь дорога, важны близкие и мирное существование.

* * *