В «Норе» по случаю праздника должна была собраться практически вся родня, даже Гермиона отыскала время, несмотря на постоянную занятость. Бабушка Молли решила сама испечь торт для любимой дочки. Она практически не пользовалась магией, предпочитая ручную работу, как магглы. Глядя, как бабушка размешивает густое тесто ложкой, близняшки удивлённо хлопали ресницами.

— Ничего себе, а? Видела?

— А ведь что сложного наколдовать? Интересно, что она дальше будет делать?

— Сначала яйца разбивала. Зачем, интересно, обязательно класть эти яйца? Не знаешь?

— Нет. Может, это секрет бабушки?

Спустя некоторое время торт был готов — очень красивый. Аккуратно обвитый белым кремом в форме маленьких роз, эта деталь казалась очень романтичной. В центре были воткнуты несколько клубник. Не зря старалась, весьма мило — подошло бы маме, как казалось Альбусу. Тем более, она всегда любила клубнику, с самого детства, и уплетала ее с огромным удовольствием.

— Надеюсь, Джинни понравится, — добродушно проговорила Молли. — Думаю, она уже должна бы вернуться из больницы.

Альбус подошёл к столу, но не успел он вставить и слова, как Люси смерила его презрительным взглядом.

— Ты еще здесь, змееныш? Как же достало твое шипение!

— Я и не сказал ещё ничего, успокойся, — холодно отозвался Альбус.

— Вот и хорошо, что не сказал! Вали отсюда и шипи, змееныш!

Кузины разразились звонким смехом. За этим смехом никто и не заметил, как Джинни аппарировала через камин. В свой день рождения она надела темно-синий брючный костюм. После больницы она стала выглядеть бодрее, хотя оставалась все еще очень бледной. Морщины на лице и синяки под глазами немного уменьшились, хотя лицо оставалось слегка отечным.

— Мой ещё не приехал? — спросила Джинни, на ходу обняв мать.

— Пока нет, — махнула рукой Молли, словно они с дочерью расстались только пару дней назад.

— Бродит где-то или опять под балдой, — скривилась Джиневра.

— Кто его знает, — вздохнула Молли. — Но настройся на лучшее: вдруг задержался на работе просто, или подарок ищет?

— Знаю я его подарки, — махнула рукой Джинни. — Глаза бы мои его подарки не видели!

— Налево бродит? — покачала Молли головой

— По мне хоть направо! — вздохнула Джинни, пройдя мимо буфета. — После Габи мне уже все равно.

— И что не сидится? — вздохнула Молли. — Жена, трое деток, карьера идёт…

Что Поттеру надо, ума не приложу! С детских лет жить в нашем доме — и ни малейшей благодарности. Детьми хоть занимается?

Пока Молли и Джинни болтали, дети собирались внизу, ожидая завтрака. Он, правда, предстоял скомканным из-за постоянно приезжавших гостей. Люси и Роза спорили о том, кто из многочисленной родни приедет первым, а кто поспеет к обеду. Сама именинница была, понятно, не в счёт: она под определение «гостьи» никак не подходила.

— Альбус, скорее! — Лили рванула его за руку. — Мама приехала!

— Ну… — неуверенно промямлил мальчик.

— Пошли, змееныш, маму поздравишь с нами! Мы тут общее поздравление придумали.

Альбус вздохнул. Вчера он начал читать удивительную книгу про загадку египетского папируса «Речения Ипувера» и возможной войне египтян с Аккадом, о которой маги постарались стереть память у магглов. Ему ужасно хотелось посмотреть, что будет дальше и сопоставить версии о катастрофе 2200 года до Рождества. Но поразмыслив с минуту, он решил, что так и впрямь будет лучше. Если он будет поздравлять мать сам, та наверняка к чему-то придерется; а хором со всеми поздравил — и свободен. Альбус пошел за сестрой: кажется, он начинал понимать, что именно там репетировали кузины.

Джинни, между тем, вернулась на кухню. На столе уже стоял торт, который показался имениннице красивым и нежным — видно было, что мать очень старалась сделать дочери приятное. Праздничный стол был разделен на две половины. На той, что для взрослых, стояли две бутылки — с водкой и красным вином, а также аккуратно нарезанная колбаса и белая рыба. На другой — торт, яблочный сок и ваза со сладостями. От глаз Джинни не укрылось, что Джеймс быстро ухватил маленькую шоколадку «Star» — она была настолько крошечной, что стащить её было очень просто, однако миссис Поттер сегодня была внимательной.

— Успеешь, налопаешься еще! — вдруг сорвалась она. — Здоровый малый, а все ведешь себя как пятилетний даун-переросток!

Джеймс попытался было улыбнуться, но, столкнувшись с холодным взглядом матери, сразу потупился. Сейчас её лучше было не злить.

— Мама, я просто хотел…

— Что хотел? Невтерпёжь? — холодно спросила Джинневра.

Вбежавшие Альбус и Лили потащили чуть растерянного Джеймса в центр. Дети построились в забавный треугольник: Лили в центре с листом бумаги, а ребята по бокам. Девочка слегка нахмурилась, будто желая что-то вспомнить, но быстро улыбнулась и начала с важным видом:

— Той, что поддержит, удружит, наставит,

Что никогда ни за что не подставит…

Той, с кем не надо никем притворяться,

Той, что умеет цвести и смеяться…

Пусть всё что может быть в мире дается,

Пусть тебе долго и ладно живется!

— Ой, Мерлин, — поморщилась Джинни. — Обязательно было цирк устраивать!

Лили быстро вручила матери рисунок с забавным медведем, держащим в одной лапе красный воздушный шар, а другую засунувшим в бочонок меда.

— Короче, мама, — начал Джеймс, шаркнув ногой. — Можно пожелать богатств, удачи и так далее, но это уже избито и не совсем то, так что мы все тебе желаем просто счастья, чтоб было понемногу, но всего!

— Спасибо, — фыркнула мать. — Мне лучшим подарком будет, если вы вести себя начнете нормально.

Альбусу хотелось сейчас, пожалуй, одного: как-нибудь тихонько исчезнуть, пока мать не придралась к чему-то еще. Хорошо бы вот сделать это на законных основаниях: так, чтобы помочь кому-то в чем-то. Проблема в том, что помощь от «змееныша» определенно не пожелает принять никто.

— Я сейчас! — важно шепнул Альбус сестре и побежал к выходу, словно его ожидало какое-то дело.

— Ты куда? — спросила Лили.

— Ну гости же… — сымпровизировал Ал.

— Ох, да, конечно… — Джинни присела на кожаный стул. — Гости, а у нас Мерлин знает что!

Выскочив из кухни, Альбус вздохнул. Вот хорошо бы ему дали роль мажордома: встречать гостей у двери и жать каждому из них руку! Вроде при деле, и никому на глаза не попадаешься: все скандалы проходят мимо тебя. Еще и уважают все за важное дело. Но мажордомов в доме у них не водилось, и Ал остановился на нижней ступеньке.

«Поэма «Проклятие Аккада» описывает ссору Нарам-Суэна с могущественным магом Энлилем, который заставлял магглов именовать себя богом, — вспомнились ему строки из недавно прочитанной книги. — Нарам-Суэн был слишком самоуверен, надеясь на защиту волшебницы Иннаны…»

Ал вздрогнул только тогда, когда почувствовал, что кто-то тянет его за рукав коричневого замшевого пиджака.

— Здравствуйте, — быстро произнес Альбус.

— Здравствуй, — приветливо махнула ему тетя Гермиона, вешая белое пальто. Она пришла в кремовой блузке и черной юбке-карандаш. Весьма красиво и без лишнего выпендрежа, как казалось Алу.

— Вот как вырос: того гляди перерастешь! Как ты? Как лето проходит? — мягко улыбнулась ему Гермиона.

— Все хорошо, — кивнул Альбус. — Сначала был у друга в гостях, потом приехал к бабушке и дедушке.

— Рада, что у тебя все хорошо. Надо бы найти именинницу.

Гермиона внимательно посмотрела на племянника. Альбусу показалось, будто тётя прекрасно знает, почему он вышел на лестницу. Мальчик снова почувствовал странную тяжесть в голове, которая, того и гляди, могло перерасти в боль.

— Тётя Гермиона… — замялся Альбус. — А нет ли у вас пособия по расшифровке шумерской клинописи?

— Альбус, ты читаешь нечто историческое? — поинтересовалась Гермиона.

— Да… — кивнул Альбус.

— Это прекрасно, но… Я прошу тебя быть осторожнее

— Хорошо, а что случилось? — чуть напрягся Альбус.

— Человеческая душа любит день, — сказала Гермиона, внимательно посмотрев на племянника. — Ей случается также влюбиться и в ночь. Влюбиться с таким пылом, что эта любовь может доводить людей, как и целые общества, до преступных и гибельных действий. Эти действия противоречат разуму, но тем не менее объяснимы, если смотреть на них под определенным углом зрения.