Приветствую, Альби!

Лето — время отдыха, я недавно была в Париже. Город любви, как ты знаешь. Побывала у Эйфелевой башни и в соборе Парижской Богоматери. Сразу вспоминается известный роман.

Кстати, на месте Эсмеральды я бы давно отбила у Фролло попытки покорить меня, хотя, с другой стороны, мне было бы интересно наблюдать, как он будет добиваться этого, однако не через убийства. А на что был бы готов ты ради девушки?

Жду ответа, Кэтрин.

Прочитав аккуратно написанный текст письма, Поттер хмыкнул. Видимо, он чем-то заинтересовал избалованную, но веселую Кэти Забини, но вот чем? С другой стороны, мальчику льстил этот самый интерес. Уже собираясь отложить письмо и написать к нему ответ, Альбус с изумлением обнаружил Лили, вырвавшую это самое письмо у него из рук.

— А Альбус влюбился, а Альбус влюбился! — насмешливо пропела она.

Лили, как всегда, ворвалась в его комнату, не сочтя нужным даже как-то постучать. У Альбуса это уже начинало вызывать тихую ярость.

— Если это даже и так, то тебя не касается, — невозмутимо отозвался старший брат. — И верни письмо.

— А вот и не верну, — показав ему язык, девчонка развернулась к двери, но неожиданно стала серьезной, как Роза или тетя Гермиона. — Мама говорит, что эти ребята тебя портят и это правда. Даже бабушка Молли согласна с этим. Не дружи с ними, они этого не стоят. Мы ведь добра тебе хотим.

— Но тебе-то какое дело с кем я общаюсь, а с кем нет? — уже начиная раздражаться, поинтересовался Ал.

Глубоко вздохнув и пожав плечами, Лили бросила письмо Забини на диван и, резко распахнув дверь, быстро удалилась. Альбус скривился. Однако настроение испортилось ненадолго.

— Мы пойдем, как в прошлом году? — радостно спросил Альбус, когда отец вернулся в его комнату.

— Нет, — ответил мистер Поттер, поправив черный костюм. — Нет, Ал, теперь я сделал проход через камин. Это гораздо удобнее.

Бросив щепоть летучего пороха, Ал вскоре оказался в доме на площади Гриммо. Отец приземлился следом. Мальчик грустно улыбнулся, взглянув на висящие канделябры, с которых уже исчез налет пыли. Год назад он прошел в одиночку по этому дому и наткнулся на боггарта, который предсказал ему страшную чушь. Мол, он попадет на факультет Слизерин, станет новым темным магом… Теперь он мог оценить, как это глупо. Да, он действительно учится на Слизерине, но это не делает его темным волшебником, не так ли? Иногда лучше реализовать страх и навсегда избавиться от него, чем бояться его всю жизнь. Впрочем, зеркало в маленькой комнате еще было затянутой паутиной, словно напоминавшей, что они только отвоевали у этого дома первый плацдарм.

— Папа… А что с мамой? — спросил тихо Альбус, когда они пошли по коридору.

— Мать в больницу сегодня после обеда ложится, — прошептал Гарри. — Что-то нашли у нее там дела.

— Что-то серьезное? — спросил Ал.

— Да так, ерунда… — махнул рукой отец. — Если бы было что-то серьезное, ее бы давно уже положили. А это так… Но вот она и бесится…

«А ты даже ей не посочувствовал!» — словно уколол Альбуса тонкий детский голос.

«Да как же ей посочувствуешь, если она меня гонит сразу взашей?» — холодно возразил сам себе Ал.

— Ты постой тут немного… А я сейчас по делам схожу в другой отсек… — пробормотал отец.

Альбус кивнул: так, кажется, поступают настоящие взрослые. Он осторожно пошел по старой пыльной лестнице. Прошлый год он дрожал здесь от страха, слыша какие-то странные голоса. Альбус повернул голову и увидел знакомый ему изумрудно-зеленый гобелен. Ал присмотрелся: он был изрядно потрепан молью, однако золотистая нить сверкала достаточно, чтобы заметить ветвистое дерево. На самом верху была выведена надпись:

«БЛАГОРОДНЕЙШЕЕ И ДРЕВНЕЙШЕЕ СЕМЕЙСТВО БЛЭКОВ»

«Все чистокровные роды связаны с Блэками — самым чистокровным родом. Они пересеклись, а остались мы.» — Альбусу вдруг вспомнилась фраза его друга Эрика.

Всё-таки интересно, какие они, эти Блэки и все ли из них были такими же сумасшедшими психопатами, как Вальбурга, портрет которой до сих пор висел в коридоре? Под изображенными на дереве листьями располагались золотые ветви, на которых находились портреты членов данного рода и их имена. Просмотрев надменные, но красивые лица, Альбус направился вперед. Перед ним была дверь, ведущая в какую-то комнату. Ал осторожно приоткрыл ее.

Тишина. Только возле стоит черный рояль, затянутый очень толстыми нитями паутины. Из-за серебристо-зеленых обоев здесь было довольно темно. Похоже, все Блэки учились в Слизерине, и цветовая гамма змеиного факультета считалась в их семье хорошим тоном. Альбус удовлетворенно кивнул, поднял глаза, да так и обомлел.

Над роялем висел портрет. Высокая девушка в голубой тунике восседала в кресле. Взгляд зелено-карих глаз казался одновременно задорным и таинственным, а темные локоны доходили до лопаток. Тонкие черты лица добавляли изящества. Незнакомка напомнила мальчику Анжелику, однако была явно куда более насмешливой и своевольной. Нельзя было, кроме того, сказать, о чем именно она думала — казалось, неизвестная красавица погружена в себя.

Неожиданно Альбус понял, что хотел бы прямо сейчас познакомиться с этой леди, хотя ее, наверно, давно уже нет в живых. Черт, да даже Кэтрин и Адель до нее далековато, хотя большинство учеников Хогвартса считали ловца слизеринской команды по квиддичу идеалом девушки.

Видели бы они ее…

Странно, но Поттеру показалось, будто при этих его мыслях девчонка на портрете усмехнулась. Ал мотнул головой. Все-таки лучше убраться из этой комнаты…

* * *

На следующий день Альбуса с Лили отправили к бабушке Молли и дедушке Артуру. Альбус сразу понял, что приятных впечатлений будет весьма мало, очень уж сурово Молли была настроена к его факультету. Холодная война в доме Поттеров не прекращалась. Джинни на следующее утро уехала в больницу, громко объявив отцу, чтобы они «не смели к ней приходить». Альбус, лежа еще в постели, задумался над странной особенностью матери использовать к отцу местоимение «вы». Кто такие эти «вы» в самом деле? Отец и они, то есть дети? Или только он? Мать в детстве нередко говорила ему «вы» — «вы-то, я знаю, думаете» или «от вас-то помощи или даже сочувствия не дождешься». Но почему он всегда был частью каких-то «их», с кем враждовала мать, Альбус понятия не имел.

Предчувствия не обманули Альбуса. Они с Лили приехали в Нору, где ему тут были явно не рады. И не ошибся. Окна на втором этаже ярко сияли — похоже, там были гости. Альбус почувствовал легкую тоску на сердце. Ну почему, почему он с детства никогда не может побыть летом один, как Эрик? Почему в доме, где он находится, всегда должен быть настоящий цыганский табор? И самое обидное: никому не было даже интересно, нравится ли это самому Альбусу или нет, хочет ли он быть в этом таборе или нет.

— Добрый день, добрый день, — улыбнулась старушка в синем переднике, крепко сжав Лили в объятиях. — Явился не запылился? — обратилась она к Альбусу с усмешкой.

— Да, — равнодушно ответил мальчик.

Да, был он у Ноттов, и что? Не в тюрьме же, а у друга.

— Рокси! Немедленно спускайся вниз! Сейчас же! — махнула рукой Молли по направлению к дому.

Альбус закатил глаза. Не хватало только Роксаны, которая постоянно ехидничала. Однако кузина уже весело бежала по крыльцу и махала им рукой. Красная футболка с эмблемой «Пушек Педдл» болталась во все стороны. Русые густые волосы до лопаток слегка трепал ветер, несколько прядей упали на нос.

— Привет, Альби, привет, Лил, — весело протянула Роксана. В синих глазах мелькнула лёгкая насмешка.

— Хватит называть меня Альби, — холодно попросил Ал.

— Ладно, не ворчи, змееныш, — протянула Рокси и понизила голос. — Пошли лучше с нами.

— С нами — это с кем конкретно? — переспросил Альбус.

Ал и сам удивлялся, как мало изменилась старенькая Нора за минувшие годы. Кухня осталась маленькой и довольно тесной. В середине стоял все тот же выскобленный деревянный стол в окружении стульев. На противоположной стене висели часы с одной стрелкой. Вместо цифр шли надписи: «Время чая», «Время кормить кур», «Опоздание» и тому подобное. Куры, куры, опять куры… Сколько Ал себя помнил, куры здесь всегда были чем-то вроде культа.