— Нравятся тебе первые каникулы? — задумчиво спросила Роза, поправляя пуговицы желтого пальто.

Альбус немного удивился ее вопросу и пожал плечами. Правда, как он ни старался, большого энтузиазма выразить не получилось. Кузина подозрительно на него посмотрела и покачала головой.

— Вот и мне скучно, — заявила она. — Родители считают, что меня теперь надо как можно дольше держать дома, чтобы видеть меня как можно чаще.

Альбус хотел было пожаловаться, что и ему дома не сладко на каникулах, но тотчас одернул себя. Роза, в конце концов, была гриффиндоркой, и в школе относилась к нему весьма враждебно.

— Думаешь, на следующие каникулы следует остаться в замке? — поинтересовался Альбус.

Рози пожала плечами и расплылась в натужной улыбке, глядя куда-то за спину Альбусу. Джеймс, не теряя даром времени, слепил снежок и запустил его в визжащую Лили.

— Я про дядю Джорджа вчера кое-что слышала, — шепнула Роза.

Поттер вскинул голову. Сейчас, вне Хогвартса, враждебность кузины словно куда-то исчезла. Она, похоже, больше боялась школьных подруг, чем на самом деле была готова враждовать с кузеном. Хотя, возможно, она не хотела с ним общаться только потому, что это не так восприняли бы её однокурсники. Что, в самом деле, подумает вся школа, увидев мирно беседующих слизеринца и гриффиндорку?

— А что с ним? — Альбус постарался придать лицу равнодушие, глядя на праздничные деревянные башенки.

— Отец говорит, стал заговариваться. А мама сказала, мол, так и должно быть. После гибели одного близнеца на другого иногда переходит часть его сущности… Говорит, что волнуется за Доминик…

— Она ведь не близнец? — прищурился Альбус.

— Не близнец, но уж слишком похожи… Ты хоть и «змей», но понимаешь, как это опасно… — зашептала Роза.

— А что опасного? Дядя Джордж не осознает себя Фредом ведь? — удивился Альбус, глядя, как Лили залепила снежком Джеймсу.

— Именно! Осознает! — кивнула Роза. — А в Мунго ехать не хочет…

Альбус задумался. Это было интересно. Выходит, у мертвого человека была некая сущность, которой можно управлять или повелевать? Интересно, что это за магия, и как она выглядит? Есть ли про нее что-то в Запретной секции? «Надо будет поискать…» — подумал Альбус. Он слышал, что существуют некие «наведенные заклинания», но точно не знал, как они выглядят. Лет десять назад, когда семья Уизли разрослась до размеров маленькой деревни, дедушка Артур научился расширять гостиную так, чтобы там уместились абсолютно все гости. «Только теперь это вряд ли кому-то нужно», — вдруг с горечью подумал Альбус.

* * *

Каникулы пролетели незаметно и пришла пора возвращаться в школу. Январское утро выдалось прохладным, хотя особого мороза не было. Попрощавшись с родителями и сестренкой, Альбус направился вперед в поисках друзей. Уже закатывая глаза от раздражения, Поттер обнаружил в очередном купе Эрика и Кэтрин, а также Скорпиуса Малфоя и Вики Смит.

— Привет честной компании, — весело объявил Альбус, на что блондин сдержанно кивнул, Кэт усмехнулась, а Эрик ответил искренним приветствием.

— Здравствуй-здравствуй, — протянула весело Виктория.

Тонкую шею Кэтрин сейчас украшал кулон с алмазом, которого Ал не видел на ней раньше. Украшение весьма подходило мисс Забини, как и новенькие лодочки.

— Любуешься? — лукаво уточнила она, закинув ногу на ногу и, видимо, заметив интерес приятеля.

— Не дождешься, — уверенно заявил Поттер, покачав головой для пущего эффекта.

— А вдруг дождется? Как знать, как знать… — улыбнулась Вики.

— Ну как знать? — спросил Альбус, удобно устраиваясь на сидении. Все-таки здесь среди своих было гораздо лучше, чем дома.

— Подрастешь — узнаешь! — улыбнулась Вики. — Адриан тоже не верил сначала, а потом взял и влюбился в Анжел.

— Интересная фамилия — Розье… — задумчиво сказал Эрик. — Французская вроде, а вот живут у нас, в Англии.

— Интересуешься? Могу рассказать! — бодро ответила Виктория.

Кэт и Скорпиус закивали. В глазах Альбуса проснулся интерес: он всегда любил историю.

— Rosier — французское слово. Хоть это и древний род, они — эмигранты с континента, — начала Вики. — Родовое имение, как известно, замок Роз, находится в Южной Франции. Но теперь их фамильное поместье в окрестностях Глостера, Глостершир, Англия. Правда там сейчас уже никто не живёт.

— Интересно, как их тогда приняли? — спросил Альбус. Вон как многие не любят магглорожденных, а к приезжим как относятся?

— Перебрались на Остров совсем недавно, в 1839-м году, и были благосклонно приняты английским магическим обществом.

— Но некоторые небось фырчали, что «ну с континента, ещё и французы, что тут хорошего?» — прыснула Кэт.

— Естественно, — вытянув длинные ножки, отозвалась Вики. — Первые представители семьи упомянуты еще в хрониках времен графа Раймонда Тулузского. На родине имели странную славу приятных светских людей, души любой компании и законодателей моды, впрочем не такую уж и странную, как видите.

— Анжелика? — быстро догадалась Кэт. — Вижу её частенько вместе и с Адой, и с близняшками, и с мальчишками.

— Конечно, они с детства дружат, — с видом знатока подтвердила Виктория. — Я живу недалеко от Адель и от Анжелики, мы соседки.

— При этом у Розье слава ещё и темных магов, уважающих странные практики и убивающих на дуэлях просто ради развлечения.

— Как-то маловероятно, — хмыкнул Альбус. — В чем конкретно эти практики состояли?

— Неизвестно, да и вообще в Британии не подтвердилось, Розье ведут себя куда приличнее некоторых англичан, устраивают приемы, на которых с удовольствием бывает цвет магического общества.

— Эйвери, например, — прыснул Эрик.

— Ага. Даже Блэки считали их людьми достойными и приятными. Наличие у себя крови вил они не подтверждают, в отличие от Гринграссов, но и не отрицают, однако, все сходятся во мнении, что красота женщин Розье имеет мало общего с человеческой.

Альбус не сказал бы, что Анжел настоящая модель, место которой на подиуме — это, скорее, по части той же Адель Эйвери или Марины Эйкин, однако красота у нее, безусловно, была. Стройная, высокая, с точёными чертами лица, Анжел всегда сохраняла спокойствие, несмотря на какие-либо проблемы. Альбус считал, что так и нужно. Совсем не обязательно устраивать истерики или жаловаться — кому, в конце концов, они особо нужны? Но Роза, похоже, считала иначе…

— А кем приходился им тот Лимарус Розье, убивший Шеклболта? — спросил с интересом Альбус.

— Вроде он был кузеном Анжел. Но она видела его пару раз в жизни всего, — пожала плечами Вики.

— Негрилло замочили? — глумливо сказал Скорпиус. — Туда им, обезьянам, и дорога!

— Разве Шеклболты не индусы? — удивился Нотт.

— Какие индусы? Ниггеры! — фыркнул Скорпиус. — Нашлись честные люди, зарвавшегося ниггера на место поставили!

Слизеринцы прыснули. Альбус на всякий случай тоже изобразил улыбку. Наверное, это было нехорошо: дома о Кингсли Шеклболте говорили только с почтением. Но, во-первых, ради Шеклболта точно не стоило бы ссориться с друзьями, а, во-вторых, Малфой так забавно произносил слово «ниггер», что это невольно вызывало смех. Альбус знал, что Кингсли Шеклболт был убит адским огнем двадцать пятого апреля две тысячи третьего года молодым стажером министерства, которым оказался Лимарус Розье под обороткой. Лимарус погиб вместе с Шеклболтом, успев только крикнуть, что Темный Лорд скоро вернется. Тогда это назвали «убийством века», а Аврорат начал грандиозное расследование, которое правда завершилось ничем. С тех пор 25 апреля стало своеобразным праздником темных магов: каждый год они обязательно устраивали какую-то акцию в этот день.

— Я, кстати, прочитал, что шведский ученый и маг Карл Линней объединил негров и обезьян в один вид: «Homo troglodytes», — сказал под общий смех Альбус.

— У! У! У! — ответил Малфой, тряся рукой, словно в ней была палка. Альбус с интересом посмотрел на него: наверное, впервые Скорпиус не проявлял к нему враждебности, а вел себя так, словно Ал всегда был членом их компании.