— Привет, — неожиданно раздался знакомый тонкий голос, Лили. — Ты, разумеется, не захочешь общаться со мной после всего произошедшего, сама бы не хотела на твоём месте. Но ты не против начать… начать всё сначала?

Альбус с интересом посмотрел на сестру.

«Врет? Издевается? Или шпионить подослали?» думал он.

— Прости, — пробормотала Лили. — Знаю, что виновата.

— Ммми… — неопределённо промычал в ответ Альбус. — Мило… А виновата… в чем? — окинул он на сестру взглядом, на лишенным, впрочем, снисходительного любопытства.

— Ну, сам знаешь, в чем. Что молчала постоянно.

— А ты должна была говорить со мной? — пожал плечами Альбус.

— Что значит «должна»? Просто ты мой брат, а я твоя сестра.

Альбус снова с удивлением посмотрел на неё.

— Ты это, оказывается, помнишь? — хмыкнул он.

— Знаю, что виновата. Сама бы не простила на твоём месте. Это было весьма глупо.

— Да я на тебя и не сержусь, — прищурился Альбус. — Вы наши враги, а мы ваши.

— Но мы можем и перестать быть врагами, — пожала плечами собеседница. — Как Нотт с Эйкин.

Альбус помолчал. Потом побарабанил пальцами по столику.

— До первого сентября, если я правильно понимаю? Или до тридцать первого августа?

— Хм… Навсегда.

— Да что ты? — Альбус, не глядя на сестру подошел к шкафу. — И тебе это разрешат при посадке в Хогвартс-экспресс?

— А зачем спрашивать разрешения? Такие же ребята, как и я: не им других воспитывать.

— И ты им это скажешь в лицо? Открыто? — спросил Ал с долей иронии.

— Зачем говорить? Сами не слепые.

Несколько минут Лили смотрела на брата, а затем, закрыв дверь, быстро пошла вниз. Альбус глубоко вздохнул. Неожиданный мир произвел смешанные впечатления. Продержатся ли они не только на словах, но и на деле, учитывая давнюю вражду колледжей и робкий характер Лили? Теплилась, однако, и надежда на лучшее, что сестре и вправду дорого его общество.

Лили между тем снова промелькнула мимо Ала.

— Ты завтра едешь с нами в Нору? — громко шепнула она.

— Нет… — покачал головой Альбус. — Может, попозже приеду.

— Лил, подожди… — Ал напрягся. По коридору проходила Ромильда. — Альбус, ты хочешь остаться дома? — в ее голосе чувствовалось облегчение.

— Да… Пока по крайней мере… — замялся Ал.

— Что же, это не проблема, — ответила Ромильда. — Гарри, милый, ты не против, если Ал остаётся с тобой?

— Он не едет в Нору? — удивился Гарри. — Ал, это правда?

— Он хочет побыть с тобой! — сверкнула Ромильда очками.

— А, ну хорошо… только я уеду завтра на неделю сам.

— А та родственница? — продолжала мачеха. — Мне кажется, они с ней отлично поладили, дорогой!

Альбус почувствовал радость. Сейчас он, кажется, был готов сгладить ненависть к мачехе за ту порку прошлой весной.

— Ты можешь спокойно остаться, — кивнула Ромильда. — А приедешь в любую минуту, когда решишь свои дела, — при последних словах в ее голосе звучала легкая ирония.

— Так ты не едешь? — дернула Лили брата.

— Нет… Я…

— Лил, ты чего? — раздался с лестницы грозный голос Джеймса. — Со змеёнышем общаться вздумала?

— Джемми, я просто… — залепетала Лили.

— Правильно, давайте теперь общаться с аспидом. Тьфу! — скривился Джеймс.

— Джемми, он брат… — начала было Лили, но старший только ухмыльнулся.

— Вот я всем в школе расскажу, что ты с Аспидом летом дружишь. А у нас двурушников не любят, сама знаешь!

— Но Марина Эйкин, например, дружит с Ноттом, даже не имея родственных связей, и ничего, а я с Альбусом. Всё же тоже член семьи.

— Ты мне поговори! — погрозил пальцем Джеймс. — Весь факультет будет «змеиной подстилкой» звать, обещаю.

Альбус не стал дослушивать сцену старшего брата с Лили, а тихонько пошел по коридору. В сущности все оказалось не так и плохо, за исключением чувства голода. Есть хотелось ужасно, но гордость не позволяла Алу попросить ужин, на который он не явился. Оставалось подождать и тихонько попросить Кричера достать ему немного фруктов.

Ал осторожно вышел в темную гостиную. Было тихо. В углу стояли кресла, напротив висела картина с резными подсвечниками. Здесь всегда собирались гости, но сейчас тут было очень тихо. Алу чудилось в отблесках пламени свечи что-то таинственное и противное. На душе ныло, словно какое-то сидящее внутри него существо отчаянно просило отпустить его на волю.

Почувствовав легкую слабость, Альбус присел в кресло. На сердце поселилась ноющая тоска, перераставшая в сонливость. Он увидел перед глазами старый дом-коробку, похожий на больницу. Темноволосый мальчик лет одиннадцати сидел у резной калитки и время от времени дул на руки, пытаясь согреться. На других, резвящихся вокруг детей, он смотрел со смесью неприязни и опаски. У ворот остановился черный автомобиль, какие Ал видел только на старинных картинках…

Альбус не досмотрел: сильная боль пронзила голову. Боль напоминала раскалённый обруч, которым сжали голову. Дух. Ал уже знал, что скоро придёт его Дух. Он не ошибся. Изображение Духа тотчас мелькнуло в зеркале. Дух рассмеялся. На какой миг Алу показалось, что он видит в зеркале мертвые тела.

Задумавшись, Альбус вышел из комнаты, решив налить чай, но весьма быстро остановился: слышались голоса. Отец, похоже, воспитывал Джеймса. Задумавшись на минуту, Альбус решил узнать в чем там дело и притаился за портьерой.

— Пойми, Иллис не твоя невеста… — горько вздохнул отец.

— Да почему? — не унимался Джеймс.

— Да потому, что тебе шестнадцать. У тебя впереди образование. У тебя впереди карьера, — спокойно пояснял отец. — Вот ты женишься через пару лет на Иллис. Кто семью будет содержать вашу, а?

— Уфффм… — просопел Джеймс.

— Теперь надо будет бросить учебу и идти работать — зарабатывать на семью. Карьера и жизнь твои полетят ко всем чертям.

— А ей?

— А ей тем более, — невозмутимо продолжал отец. — Поэтому Иллис нужны деньги и еще раз деньги. Она ждет мужа, который станет ей финансовой опорой. А тебе, друг, придется выбирать: учеба или заработок.

— Но почему если ты Поттер то девушка рядом исключительно ради денег? Может, она влюбилась?

— Да потому что ей тоже надо учиться. Ей надо будет содержать семью. Ей надо будет одеваться на что-то, — продолжал отец. — Ее жениху сейчас лет двадцать семь. Он уже старт по жизни сделал.

— Но не может же всё измеряться только в деньгах… — пробормотал раздавленным голосом Джеймс.

— А родит она ребенка: кто будет его поднимать? Кто содержать? — продолжал отец. — На твои гроши?

— У змеенышей Эйвери не разлей вода с Яксли с незапамятных времён: всего-то на год старше Иллис, но вместе.

— Эйвери это дворянство. Они богаты, живут на доходы с поместий. У меня нет поместий вас содержать, — судя по тяжелым шагам, отец расхаживал по комнате. — Да и с чего я должен посадить себе на шею твою Иллис?

— А будет ли Линда ждать меня десять лет? — в голосе Джеймса послышались капризные нотки. Альбус злорадно хмыкнул: «И тебя, звездного, можно посадить на место!»

— Конечно, нет, — ответил отец. — Ей тоже надо свою жизнь устраивать. Почему я тебе и говорю: Иллис не твоя невеста. Твоей невесте сейчас лет семь, — ответил отец.

Джеймс досадливо вздохнул.

— Ненавижу парней, которые женятся на девушках младше себя. Ненавижу! — в голосе Джеймса слышались обида и боль. — Может, было на свете общество, где правитель ввел казнь для парней, берущих женщин младше себя?

— А в древнем Китае правитель издал закон: мужчины тридцати пяти лет берут в жены девушек двадцати лет. Это считалось идеальным сочетанием, — насмешливо заметил Гарри, словно поддразнивая сына.

— Хоть бы туда какой монгольский хан вторгся и поубивал этих мужчин, — с ненавистью проворчал Джеймс.

— Древний Китай считается символом мудрости, —поддел его отец.

— Ненавижу китайцев. То ли дело монголы… — закончил обиженный голос Джеймса.

Альбус едва подавил смех: слишком уж забавно это прозвучало.