Спустя какое-то время, звонок телефона вернул меня в реальность. Виктор. Я приподнялась на постели и ответила:

— Да, я слушаю.

— Судя по времени, тебя сегодня ждать не стоит. Что-то случилось? — спросил Виктор.

Я почувствовала как руки Даниила, обнимавшие меня сзади, напряглись.

— Извини, у меня резко изменились планы.

— Ладно, надеюсь завтра ты свободна? Я поеду к Бержерону. Хочу все знать, не могу ждать ни одной лишней минуты. Ты со мной? — настойчиво спросил Виктор.

— Да, я буду. Отправь мне сообщение с временем и местом, а теперь, извини, у меня нет времени, — попросила я и сбросила звонок.

Я обернулась к Даниилу, не зная, что сказать, словно одно неверное слово могло разрушить наш хрупкий мир.

Даниил долго смотрел на меня, словно ища что-то, известное только ему.

— Жалеешь? — тихо спросил он.

Я засмеялась и прижалась как можно сильнее к его груди.

— Не дождешься.

Он с облегчением улыбнулся, словно весь непосильный груз с его плеч наконец исчез.

— Я давно хотел спросить, — после недолгого молчания, начал он, заметно напрягаясь. — Что ты видишь, когда прикасаешься ко мне? Какие тайны?

— Эммм, я только сейчас поняла, что никогда об этом не задумывалась. Я ничего не вижу, — протянула я.

— О Боже, неужели я твоя Белла, а ты мой Эдвард? — засмеялся Даниил.

— Ты о чем? — не сразу поняла я.

— Ну как же? Сумерки! Эдвард не мог читать мысли Беллы, и поэтому она стала его наваждением.

— Да ладно?! Признавайся! Ты смотрел фильм или читал книги? — я засмеялась, не ожидая такого от него.

— Фильм, — смущаясь ответил он. — Мне пришлось, я должен был понять о чем говорили мои пассии.

Мы замолчали, словно вступили на тонкий лед, понимая, что его любовь к разнообразию в девушках может стать еще одной преградой, которая может разрушить наши только зарождающиеся отношения.

— Я волновался, что ты будешь постоянно видеть мои прошлые похождения, все-таки я не был монахом, — вернулся он к теме разговора.

— Знаешь, я помню, что видела несколько видений еще в школе, когда наша дружба только зарождалась. Но уже много лет я не вижу ничего, когда касаюсь тебя. Видимо, у тебя действительно нет секретов от меня.

— И никогда не будет, я уж постараюсь. Я хочу, чтобы ты мне доверяла. Все эти девушки — ничто, это лишь промежуточный эпизод в моей жизни, пока я ждал, ждал тебя, когда ты будешь готова увидеть во мне не только друга, — с твердым убеждением сказал Даниил.

Может быть, я наивная дура, но я ему верила, верила всегда и во всем.

Нежно поцеловав его, я закрыла эту тему для нас раз и навсегда.

— А теперь я жду рассказ! Что ты видела в детстве обо мне? Ты никогда не рассказывала, — перевел тему Даниил, нежно поглаживая меня по спине.

— Я уже точно не помню, давно это было, — смеясь сказала я. — Помню, одно видение: тебе было лет пять-шесть, твои родители поругались и ты испугавшись собрал свои любимые игрушки и убежал из дома. Была ночь, ты сидел под кустом у своего дома и ждал, когда же придет мама и спасет тебя. Ты был таким милым, нахохлившимся воробушком, — с умилением протянула я.

— Помню это, мама потом много раз пересказывала нашим родственникам и друзьям, как они с папой смотрели из окна на меня и тоже ждали, когда же мне надоест там сидеть, — смеясь поведал он, теснее прижимая меня к себе.

Мы долго еще лежали в объятиях друг друга, вспоминая милые моменты детства, смеясь и подшучивая друг над другом.

Машина медленно подъехала к небольшому дому, скрытому за скромным деревянным забором. Дом выглядел старым, с облупившейся краской на ставнях и кривой крышей, под тяжестью которой явно скрипели балки. Я нахмурилась, не ожидая увидеть такого убогого жилища у потомка одного из основателей влиятельного тайного общества. Даниил выключил двигатель и с подозрением уставился на дом.

Он нахмурился и указал на дом жестом.

— Это что, тот самый дом? Серьёзно? Я ожидал чего-то вроде особняка с готическими арками и тайными коридорами, а не… этого.

Я пристально посмотрела на дом, затем обернулась к нему.

— Я тоже удивлена. Но, может, это только видимость. Не забывай, что их главная цель — оставаться незаметными.

Его глаза прищурились, в голосе прозвучала нотка раздражения.

— Ты уверена, что это безопасно? Я не собираюсь оставлять тебя одну. Тем более с этим твоим Виктором.

Мое лицо стало серьезным, я повернулась к нему.

— Даниил, ты сейчас серьёзно? Виктор — историк. Он помогает мне разобраться в этом. А ты только что превратил это в какую-то сцену из дешевой мелодрамы. Оставайся в машине, хорошо?

Он нахмурился еще больше, скрестив руки на груди.

— Нет, я не останусь. Я вообще не понимаю, зачем ты продолжаешь лезть в это дело.

Мой голос стал холодным.

— Потому что это важно. И, честно говоря, твое упрямство сейчас совсем не помогает.

Он тяжело вздохнул, затем посмотрел на меня с каким-то отчаянием.

— Ладно, я останусь. Но если что-то пойдёт не так, я ворвусь туда первым.

Я кивнула, чувствуя волнение в его словах, но не стала спорить. Выйдя из машины, я направилась к дому. Когда я подошла к крыльцу, дверь скрипнула, и на пороге появился Виктор. Его лицо озарилось лёгкой улыбкой, но взгляд оставался настороженным.

Он махнул мне рукой.

— Алиса, ты вовремя. Я уже начал думать, что ты передумала.

Я улыбнулась, хотя внутри чувствовала напряжение.

— Мы здесь.

В этот момент Даниил громко опустил стекло в машине, чтобы не упустить момент вмешаться.

Его голос был громким и слегка саркастичным.

— Она одна там не останется, если вдруг.

Виктор чуть наклонил голову, окинув Даниила взглядом, а затем с удивлением посмотрел на меня.

— Ты взяла с собой защитника? Интересный выбор.

Я поморщилась, пытаясь сохранить спокойствие.

— Это Даниил. Он просто беспокоится.

Виктор хмыкнул и сделал шаг назад, приглашающе указывая внутрь дома.

— Что ж, заходи. Или, может, он предпочел бы присоединиться? Я не возражаю.

Я бросила взгляд на Даниила и резко махнула ему рукой, чтобы тот не лез.

— Нет, он останется в машине.

Даниил что-то пробормотал себе под нос, но остался сидеть, явно недовольный этим решением.

Виктор только усмехнулся и закрыл за мной дверь.

Внутри старого дома царила гнетущая тишина, нарушаемая лишь звуками потрескивания старого деревянного пола. Жюль Бержерон — невзрачный мужчина с проницательным взглядом — сидел напротив меня и Виктора, его руки лежали на столе, а лицо выражало смесь энтузиазма и настороженности. Виктор встал рядом, явно нервничая, его взгляд метался между Жюлем и мной.

Мне сразу не понравилось странное поведение Виктора. Мой голос звучал твердо, хотя внутри я чувствовала, как сжимается в комок волнение.

— Я хочу знать всё. Без уверток. Судя по документам на вашем столе, вы по уши увязли в Lux Ordinis. Почему вы так заинтересованы в обществе ваших предков?

Жюль усмехнулся, его глаза вспыхнули фанатичным блеском.

— Потому что их идея была гениальной. Они верили, что сила — в знаниях. Не в деньгах, не в титулах, а в науке. Они создали общество, чтобы защищать эти знания от тех, кто не способен их понять или использовать.

Я наклонилась вперёд, мой голос стал более резким.

— Но это общество давно распалось. Виктор говорил о каком-то конфликте, который уничтожил всё.

Жюль кивнул, как будто соглашаясь, но в его голосе чувствовалась горечь.

— Да, они разрушили себя изнутри. Конфликты, амбиции, предательства. Но их идеи были сильнее их слабостей. Когда я обнаружил тайные архивы моей семьи, я понял, что это не конец. Это было… затишье. И я решил, что смогу вернуть всё обратно.

Виктор вздохнул, нервно теребя манжет своей рубашки.

— Мы стоим на пороге новой эры. Люди утопают в информации, но теряют суть. Мы должны стать хранителями. Настоящими хранителями, — зачастил Жюль.