Пусть она так и не избавилась от клейма за прошедшие двадцать лет, но многому научилась в той среде. В том числе, замечать важное и вести переговоры.

В данном конкретном случае, вести их она не собиралась, а вот щёлкнуть по носу "магичку", которая копала под неё, и удалиться с достоинством должна была. Роза Михайловна вежливо, в меру небрежно кивнула "госпоже Эмельтруде", холодновато улыбнулась и ровным голосом сообщила:

- Боюсь, мне пора. Прошу прощения за глупую выходку. Готова покрыть ущерб в любом размере, какой вы посчитаете разумным.

И смотрит на "колдунью". Теперь её ход. Эмельтруда, однако, светский тон не поддержала. Грустно усмехнулась вместо этого:

- Ты ведь знаешь, что умираешь, деточка? И никто не может определить от чего?

Вроде, и вопросы задала, а так сказала, будто утвердила... И, да. Роза знала. Хоть врачи до сих пор не были уверены. И Натка знала, потому и загнала её сюда. Последняя надежда, так сказать. Соломинка для утопающей.

Розу Михайловну затрясло мелкой, противной дрожью... Она ведь постоянно твердила себе, что не боится смерти. И терять ей нечего. И вот же ж... Не могла смириться. Не со смертью даже. А с тем, что не жила до сих пор. Зачем она приходила сюда вообще? В жизнь? Чтобы Лилечка вытирала о неё ноги? Чтобы "Олежа" куражился и держал при себе, как собственность?

Колдунья просекла состояние клиентки. Быстрым, лёгким шагом дошла до неё и подтолкнула к удобному, с высокой спинкой стулу. Похлопала по плечу ободряюще:

- Посиди немного. Чайку сейчас принесу.

- Не нужно!- промямлила Роза сквозь плотно сжатые зубы.- Мне нужно идти!

- Пойдёшь,- согласилась Эмельтруда.- только не сейчас. Одна чашечка чаю. Неужели откажешь старушке?

Похлопала ресницами, мило улыбнулась. И упорхнула прочь... Кем-кем, а старушкой, тем более милой, Роза Михайловна не назвала бы эту женщину. Поэтому решила убраться по английски, не прощаясь. Пока хозяйка отсутствует.

Кот помешал.

До сих пор он смирно сидел на перекладине массивной, деревянной конструкции, изображавшей люстру. Как только Роза Михайловна встала, чтобы уйти, толстяк внезапно, неловко вильнув массивным телом, свалился с люстры.

Не упал. Зацепился за перекладину передними лапами. Опасно закачался и хрипло, панически провыл:

- Мрриаа!

Спасайте, значит.

Что делать? Полезла спасать. Как только Роза Михайловна взобралась на стул, мерзкий котяра повис на одной лапе, а другой ловко стащил с головы женщины парик из натуральных неокрашенных волос и мигом взлетел на самый верх люстры. Под самый потолок. Вот тебе и жирдяй!

Так и застала их потомственная колдунья. Питомца, что с торжествующим видом блестел жёлтыми глазами из-под потолка, обнимая одной лапой "вещь". И Розу с плешивой головой, которая прыгала на стуле, безуспешно пытаясь достать мерзавца, и бессильно плакала.

***

- Ах, вы проказники!- пыхнула негодованием "колдунья".- Ну, ка, иди сюда, девочка! Садись! Держи платок! И парик свой на, возьми! Не хочешь? И правильно! Нечего проблемы прикрывать! Их решать нужно!

- Как?- бессильно вякнула Роза, ослепшая от слёз.

Подавилась потому, что именно в тот момент Эмельтруда подсунула ей чашку с чаем. Откашлялась. Взяла чашку в руки и принялась пить, давясь одновременно терпким обжигающим напитком и горючими слезами.

Снова стало обидно. Так обидно, что и не рассказать!.. Вот чем она виновата? Разве она не пыталась жить правильно и хорошо? Разве не пыталась любить тех, кто рядом?

- За что?!.

Вырвалось. Снова стало так неловко, что она допила чай одним махом. Хозяйка дома тут же наполнила чашку снова и ловко ввернула её в руку Розы:

- Пей!

- Зачем?

Вопрос не праздный. Потому, что в голове уже шумело и вело...

- Вы что, наркотики туда?..

Снова вырвалось... Фыркнули в унисон, хозяйка и кот. Смотрели на неё тоже оба. Сидели на стульях рядом и внимательно рассматривали гостью. Когда её снова сильно повело, кот соскочил на пол, побежал вперёд и ловко открыл дверь. Эмельтруда поддёрнула Розу Михайловну вверх и повела в ту самую дверь.

Роза пошла. Что ей терять? Ничего! Напоили. Сейчас в жертву принесут, или что там потомственные колдуньи делают с забредшими к ним доверчивыми женщинами бальзаковского возраста?..

Как оказалось, ничего ужасного с ней делать пока не собирались. Скорее наоборот. Комната оказалось гостиной. Светлой, в отличии от тёмной, мрачноватой, зато атмосферной приёмной. Милой, уютной. В цветах. В прямом смысле слова. Неяркий цветочный принт был на обивке мебели. И сама комната утопала в растениях. Закатное солнце заглядывало в большое, открытое окно.

Хорошо здесь было! Начиная с этих цветов и будоражашего запаха весны, что дышал из окна, и заканчивая милейшей хозяйкой, которая хлопотала над ней так, как хлопотала в своё время старшая Роза.

Её усадили в глубокое, уютное кресло у окна. Котище, стоило ей сесть, улёгся на колени. Как плед, право слово! И хвост свешивался почти до земли. Такой крупняш! Хозяйка уселась в соседнее кресло. Но перед этим сбегала, принесла ещё один чайник, исходящий травяным духом. Разлила напиток. Придвинула чашку Розе. Свою взяла в руки. Отпила и удовлетворённо выдохнула:

- Рассказывай!

- Что это?- кивнула Роза Михайловна на свою чашку.

- Чай. С лёгким успокоительным эффектом.

Насчёт "лёгкого эффекта" Роза поспорила бы. Потому и нахмурилась:

- А почему я плачу без остановки?

Хозяйка дома легко пожала плечами:

- Накопилось. Нельзя всё время закручивать пружину. Однажды она лопнет.

Тут Роза была полностью согласна. Ещё как лопнет...

- Вы поможете мне?

Снова вырвалось! Ведь не собиралась же! Наверное, чай и слёзы снижали критичность потому, что в какой-то момент, она поверила... Эмельтруда убила надежду лёгким движением плеч:

- Если честно, сомневаюсь... Но, чтобы точно быть уверенными в том, что всё в твоём случае безнадёжно... Давай ты расскажешь?

Именно сейчас Роза Михайловна поверила, что женщина перед ней не мошенница. Окончательно успокоилась. Даже прониклась. Она ценила честность. То, чего так мало было в её жизни.

И рассказать хотелось так, что зудел не только язык, но и весь организм. Ей так хотелось рассказать кому-то всё. И чтобы ей поверили. Хоть немного... Эта "Эмельтруда" была, судя по всему, способна выслушать и поверить. Хотя бы в силу своей профессии...

- Простите. Как вас зовут на самом деле? Как мне обращаться к вам?

Снова фыркнули оба: хозяйка и кот. Женщина хитро подмигнула:

- Представь себе, я на самом деле Эмельтруда!

Словила потрясение на лице собеседницы. Дробно рассмеялась:

- Да! Удружили родители... Так что можешь сокращать, как нравится: Эми, Труди. Да, как хочешь!

Эми. Милой, пухленькой женщине, любящей цветы, подходило. Пусть будет Эми...

- Что рассказывать?- вздохнула Роза.

Эми расцвела ямочками и ласковыми глазами:

- Всё. Ты же хочешь рассказать? Вот и рассказывай всё, что придёт в голову. Всё, что посчитаешь нужным. Твоя история, как я понимаю долгая и трудная.

Слёзы снова навернулись на глаза. Потому Роза и спросила:

- Это время займёт... Как же другие...клиенты?..

Почему-то здесь, в уютной светлой комнате неловко было говорить о "клиентах", гонораре и прочих подобных вещах. Или спросить, сколько она будет должна... Эми снова её "услышала". Легко рассмеялась:

- Ты одна у меня сегодня. Подруга твоя звонила, просила за тебя. И, вот ещё... Ты ничего не будешь мне должна. Я занимаюсь этим для души...

Замолчала, глядя в окно, и добавила:

- Иногда, чтобы найти союзников. Жизнь - сложная штука... Но, это точно не твой случай, девочка... Весь вечер наш. Дети мои выросли, а супруг подождёт ради такого случая. Он понимает...

При мысли о понимающих супругах, Роза Михайловна снова уронила слезу. Эми усмехнулась, подлила обеим чаю: