Дойдя до места, Роза Михайловна воровато огляделась по сторонам и, убедившись, что никого нет вокруг, сняла щеколду с невысокой калитки. Вошла, прикрыла калитку за собой. Тут же перебежала в тень деревьев. Тут она такая густая, что рассмотреть её будет невозможно.

Тем более, что никто из жителей столицы королевства Дормер не войдёт сюда ночью. В здравом уме. Калитка со щеколдой вместо замка и хлипкий заборчик были защитой такой же надёжной, как крепостная стена и ров с водой.

Суеверия хранили это место, посвящённое кому-то из богов. Жители магического мира, судя по рассказам Труди, серьёзно относились к богам. Верили. Старались не раздражать. Но и не лезли без нужды. У магов хватало сил и денег получить то, чего хочется, без их помощи.

Люди без магии опасались богов и магов. Хватало им неприятностей от вторых. Поэтому к первым не совались без особой нужды. Тем более, что судя по легендам, чувство юмора у здешних богов было очень специфичным.

Сюда, в эту часовенку, если и приходил кто-то, то только в полуденное время. Когда "сила солнца защищает людей от небожителей". Эмельтруда, когда рассказывала об этом, так смешно пучила глаза, что становилось совершенно понятно: глупости это. Никакая "сила солнца" не могла помочь в таком важном вопросе.

Труди тоже, кстати, верила. Иначе, чем малограмотные, но верила. Роза присела на невысокую скамейку в тени деревьев и задумалась. Верит ли она?.. Там, дома, она верила в Бога. Просто знала, что он есть.

Почему тогда она очутилась здесь? Одна, без помощи и почти без денег? Где и в чём она ошиблась? Клятва, да. А ещё?

Посещении Эмельтруды? Роза Михайловна даже плечами пожала. Ну, не чувствовала она ничего плохого от Труди. Она же не делала ничего. Ничего не обещала. Денег не взяла. И сердце рядом с ней было спокойно. Помогла, опять же. Кто знает, как сложится новая жизнь, но то, что она защитила её от Лилии, факт.

Как только вспомнила и произнесла имя свекрови, что-то заболело-потянуло в груди. Прямо посерединке. Будто за пуповину кто потянул. Только в неправильном месте она. Нехорошая, злая пуповина. Натяжение в которой отдаётся холодом в кончиках пальцев и болью во всём теле.

- Наверное, ищет меня,- вздрогнула Роза.- Или силы тянет. Чтобы сдохла быстрее!

Поднялась и поковыляла в часовню. Что ей до местных богов, если она и так живой труп? Зачем она произнесла то, чего не понимала у костра в ночном лесу после свадьбы? Это теперь Роза знала, что принесла какую-то клятву и отдала свою жизнь Лилии. Приобрела "хозяйку", одним словом.

- Ищет! Старается!

Роза растирала место в груди, где сильно болело. Будто сердце болит. И потихоньку двигалась к часовне. Хоть полежит там на полу, защищённая от ночной свежести и росы.

- Поплачу. Тут точно никто не услышит. О жизни и глупых ошибках. Об участии в ритуалах, смысл которых не понимала. Их последствиях. Это же, как на электрощите. Череп и кости. "Не влезай! Убьёт!".

Невесело улыбнулась. Взялась за ручку двери. Открыла. Помедлила ровно секунду и вошла. Плотно прикрыла дверь за собой. Судя по тому, как болело в груди, нечего ей бояться. Может случиться так, что её тело найдёт здесь завтра в полдень какой-то посетитель.

- Тогда история о строгих богах обрастёт и вовсе устрашающими подробностями!- хихикнула Роза сквозь слёзы и тут же попросила местного небожителя.- Помоги мне, пожалуйста, дотянуть до утра! Не хочу портить тебе репутацию!

Какому богу или богине была посвящена часовня, непонятно. Не было ни одного изображения.

- А, может, это общая территория? И "ребят" тут обитает несколько?.. Если так, то простите за беспокойство! Я не буду шуметь...

Роза Михайловна запнулась. Поняла, что говорит вслух. Добавила, ради справедливости:

- Может, и буду шуметь. Немного... У меня кошмары по ночам... И вот... Не посчитайте это взяткой, пожалуйста. Труди сказала, что так положено. В знак уважения. А я уважаю вас. За что?.. Уже хотя бы за то, что ваш мир прекрасен. Я мало что видела, но даже то, что видела, изумительно красиво...

Разговорилась почему-то. А перед этим достала пирожок из сумки. Поискала, куда тут положено класть подношения. Не нашла и положила на подоконник одного из приоткрытых окошек часовни. Болтала. Когда говорила о "прекрасном мире", мелкий камешек или кусочек штукатурки оторвался откуда-то сверху.

Роза фыркнула. От нервов, наверное. Или поболтать хотелось от нахлынувшего облегчения: болело меньше. Стены, казалось, защищали не только от ночи, но и от свекрови. Потому и сделала вид, что принимает случайный стук, как вопрос или сомнение в том, что мир такой уж прекрасный. Уселась на пол у стены перед открытым окном, чуть откинула голову. Хорошо видела теперь бархатно-чёрное небо и два лунных диска, плывущих по нему.

Тихонько рассмеялась:

- Прекрасный мир! Не сомневайтесь, боги! Поверьте тому, кто видел другой мир!

Снова крошечный кусочек штукатурки упал на пол. Роза услышала и ответила на сомнение богов:

- И на мальчика того я не обижаюсь! Нужно же как-то ему выживать. И друзья у него молодцы, пришли на помощь!

Было тихо. Роза сама сказала, никто за язык не тянул:

- Жалко их...

Штукатурка снова щёлкнула о пол где-то неподалёку. Осуждающе. Что-то вроде того, что: не понимаешь, не суди! Роза Михайловна упрямо выдвинула подбородок:

- Вы правы! Не понимаю! У меня нет детей!..

В сердце ударило и Роза сглотнула слёзы:

- Вернее, есть. У меня есть дочь. Но она не со мной. Никогда не была со мной. Я никогда не взяла её на руки живой. Не видела, как открылись её глаза. Не знаю её улыбку и характер!..

Боль вырвалась глухим рыданием. Роза оборвала его. Привычно сжала зубы. И продолжила свой спор непонятно с кем, глядя на две луны нового мира:

- Вы правы! Я не знаю всего этого! Но я сделала бы что угодно, если бы могла, чтобы она жила. Что угодно! Поэтому я не понимаю. Не понимаю!.. Это ведь ваш мир. Судя по его богатству и красоте, вы любите его. Так почему? Почему вы не заботитесь об этих детях? Почему?

Расплакалась всё-таки. Не пыталась вытереть слёзы. Вспомнила воришку и его друзей. Оборванную одежду с чужого плеча. Слишком худые руки и ноги. Да, они позволяют детям быть ловкими, гибкими, быстро бегать и хорошо прыгать. Как раз то, что требуется от юных преступников.

Но вот вырастут ли они крепкими и здоровыми? Дорастут ли до того роста и комплекции, какие заложены в них? Смогут ли развить свой ум? Хоть как-то? Они ведь умные! Очень умные и хваткие дети! В них столько заложено! Сможет ли всё это найти выход?

Роза Михайловна тихо плакала, глядя на небо. Луны участливо подмигивали ей... Конечно, нет! Ничего там не мигало! Это слёзы набегали на глаза и туманили зрение, давая такой эффект.

Совсем усталая, женщина легла на пол. Свернулась калачиком. Прижала колени к груди. Слёзы не кончались. Не могли закончится. Просто потому, что каким-то наитием, Роза получила ответ на свой вопрос.

Не будет ничего для большинства тех детей. Просто потому, что нет у них будущего. Они не вырастут. Не поумнеют. Не станут мужчинами. Не полюбят. У них не будет семей и своих детей.

Просто потому, что в будущем их самих не будет.

Первое утро Розы в новом мире началось с удивления. Пирожка не было. Того, что она оставила на подоконнике вечером.

Роза Михайловна удивилась, конечно, но не слишком. Пусть она чутко спит, но окно ведь было приоткрыто. Какая-то ловкая птица вполне могла вытянуть угощение.

- Ладно! Будем считать, что птица была вестницей местных богов, а значит, они приняли моё подношение. Может, помогут? Кто знает?

Женщина флегматично прожевала "утренний" пирожок. Запила водой из крошечного фонтанчика, что журчал в каменной чаше. Думала. Планировала сегодняшний день. И удивлялась. Ей так плохо было вчера, что она не сообразила. Лилия не смогла "пиявить" её, когда она была в часовне!