— И как тебе? Лучше, чем представляла?

— Однозначно, — она светится от восторга. — Это как сбывшаяся детская мечта! Все хотят узнать, каково это — сидеть внутри большой, красной пожарной машины.

— Знаешь, мне очень повезло, — я с нежностью оглядываю машину. — Папа был добровольцем в пожарной части, и в детстве мне часто выпадал шанс покататься. Именно он вдохновил меня связать жизнь с пожарной службой. Видеть, как он готовится к тушению и обеспечивает безопасность нашего города… — Я вздыхаю, а затем ностальгически улыбаюсь. — Хотя его уже и нет в живых, но я никогда этого не забуду. Он любил Мэгпи-Крик, и каждый день, когда я просыпаюсь, чтобы идти на работу, я делаю это в память о нем и ради города, который я люблю не меньше его.

— О, Коул. Я соболезную о твоем отце. Ты через многое прошел, но все равно не опускаешь руки и веришь в лучшее. Я не знаю, как тебе это удается. Как ты находишь в себе силы?

Я пожимаю плечами.

— На самом деле у меня нет другого выбора. Мы не можем просто сдаться, лечь и умереть. У всех есть свои обязанности, и пока могу — я буду стараться делать все, что в моих силах. Я нужен другим. Это так просто и так сложно одновременно. — Я беру Кэнди за руку, огибая ручник.

— Чувствовать себя уязвимо — это нормально. Все мы люди. Но ты намного сильнее, чем думаешь, Кэнди. Уход за больными — сложная работа. Много стресса, постоянное перенапряжение и отсутствие личной жизни. Ты оставила свое прошлое, переехала сюда, где в тебе нуждались больше всего. Это многое говорит о тебе, как о человеке. И мне этого достаточно. — Свободной рукой я касаюсь особого места у неё на груди, там, где гулко бьётся её сердце.

ГЛАВА 10

Кэнди

В следующее мгновение губы Коула впиваются в мои, и он пододвигается через сиденье, чтобы быть ближе ко мне.

Сердце бешено колотится, я внезапно теряю способность ясно мыслить. Восхитительный аромат его одеколона окутывает меня, и мои руки находят его лицо и шею. Все в нем кажется таким пугающе естественным. Даже его запах!

Его свободная рука ласкает мою налитую грудь, а пальцы водят круги вокруг моих сосков, вызывая поток возбуждения. Мои пальцы собственнически перебирают его волосы, отчаянный вдох вырывается из меня, когда я поддаюсь моменту и углубляю наш поцелуй.

Учитывая опыт нашего предыдущее веселья, я понимаю, что Коул решил рискнуть, ощущая его пальцы на обтянутой кружевом киске.

Я задыхаюсь, впиваясь в его губы, во мне разгорается огонь от его прикосновений.

Он прерывает наш поцелуй, чтобы встретиться со мной взглядом, а затем его пальцы скользят под трусики, массируя мой клитор.

Моя спина выгибается от удовольствия, и я постанываю. Насколько он красив, настолько же он хорош в доставлении удовольствия. Пока его пальцы ласкают мой клитор, я, затаив дыхание, опускаю сиденье, намекая присоединиться.

Он прижимается ко мне всем телом, и я задыхаюсь, окутанная ароматом его кожи. Изнывая от потребности, я хватаюсь за его форму.

— Коул! — его имя вырывается как молитва, когда я раздвигаю ноги шире, предоставляя ему доступ. Повезло, что я надела юбку!

А затем его пальцы проникают в меня. Я чуть не прикусываю свой язык в попытке заглушить глубокий стон, наполняющий салон машины.

Дыхание Коула горячее, он глубоко дышит, его умелые пальцы мучают меня сладкой пыткой, он играет со мной, как дьявол на скрипке.

— Тебе приятно? — Он покусывает мое ухо, а его голос хриплый от желания.

Мне приятно. Мне пиздец как приятно. И, может, это безумие, гормоны или чары его обаяния, но я хочу большего. Мне нужно больше. Я хочу его красивый и желаемый член внутри себя. Хочу чувствовать его крепкое тело на себе, когда мы делимся чем-то грязным или секретным, пока мир вращаться вокруг нас, совершенно не замечая этого.

— Да, — шепчу я, крепко зажмуриваясь от магии, которую он обрушивает на меня.

Я молча опускаюсь, удовлетворённо касаясь твердой выпуклости в его брюках. Через несколько секунд я расстегиваю ширинку, освобождая его член, кончики моих пальцев скользят по его гладкой, восхитительной коже.

— Коул, — выдыхаю я, смотря в его прекрасные голубые глаза. — Трахни меня, пожалуйста.

Не колеблясь ни секунды, мой пожарный оттягивает мокрое кружево моего нижнего белья в сторону, отдаваясь моменту, слишком возбужденный, чтобы проявлять осторожность или раздумывать. Его член скользит внутрь, он глубоко стонет, на его прекрасном лице почти страдальческое выражение.

Я задыхаюсь. Мне так приятно чувствовать его внутри себя, наполняющего и растягивающего меня, что больше ничего не имеет значения. Полностью одетые, мы трахаемся в большой машине, как подростки на заднем сидении.

Горячий и тяжелый, каждый толчок подталкивает меня все ближе и ближе к экстазу. Мой клитор пульсирует, и бунтарь внутри меня упивается ощущениями, которые атакуют мою плоть. Каждое чувство усиливалось страхом, что нас могут обнаружить в любой момент. Нас могут увидеть.

Лоб ко лбу, наши глаза прикованы друг к другу, его бедра двигаются в идеальном ритме. Он так напряжен, но всё ещё контролирует ситуацию. Он двигается быстро и резко, но в его движениях нет сумбурности или небрежности. Он как зверь, отдаётся инстинктам и трахает меня до потери сознания.

Мне требуется вся моя сила воли, когда я смотрю ему в глаза, чтобы не выкрикивать его имя во всю глотку, но я не знаю, сколько ещё продержусь.

— Боже, Кэнди, — рычит Коул, его глаза обнажают мою душу, он вбивается в меня, доводя себя до разрядки. — Я сейчас кончу.

С дьявольской ухмылкой я затыкаю его, ловя губы в жадном поцелуе; давая ему молчаливое разрешение наполнить меня своей спермой. Я двигаю бедрами изо всех сил, потирая свой клитор, доводя до пика, чтобы мы вместе смогли кончить.

— Блядь, — шипит Коул, когда резкие шлепки о кожу прекращаются, а его тело напрягается. Он вбивается в меня, один глубокий толчком за другим, а затем, содрогаясь, наполняет меня своей спермой, как пончик густыми, вкусными сливками.

На третьем и последнем толчке меня накрывает сильнейший оргазм — заряд электричества охватывает моё тело от кончиков моих ног пальцев до корней волос — словно бушующий прилив, вырывающийся из прорванной плотины. Моя киска сжимается и спазмирует, выжимая из пожарного все до последней капли, пока я цепляюсь за него, как за спасательный круг, против волн, которые угрожают затянуть меня под воду.

Когда наша дрожь утихает, а дыхание выравнивается, мы неловко улыбаемся, друг другу, Коул отстраняется и целует меня в нос.

— Это было… — он замолкает. — У меня нет слов. — Отступив назад, он вытирается влажной салфеткой из бардачка, аккуратно складывает и убирает её в сторону, садясь за руль, чтобы я могла привести себя в порядок.

— Мне жаль, что всё вышло немного быстрее, чем бы мне хотелось. Как я уже говорил, у меня давно никого не было.

Два года. Я удивленно качаю головой.

— Не за что извиняться, — я одергиваю юбку и незаметно вытираюсь дочиста. — Это именно то, что мне было нужно и чего я хотела.

Коул вздыхает.

— Я тоже. Ты действительно невероятная, мятная конфетка. Мне повезло, что я встретил тебя.

Я чувствую, как мое сердце замирает еще до того, как моя улыбка тает от трогательных слов Коула. Я в большой, блестящей, красной пожарной машине в канун Рождества, в красивом маленьком провинциальном городке, с великолепным пожарным, у которого, черт возьми, сердце из чистого золота. Я едва ли чувствую, что заслуживаю этого. Я вздыхаю, восторг и жизнерадостность после крышесносного секса улетучиваются так же быстро, как воздух из лопнувшего воздушного шарика.

Коул мгновенно замечает перемену в моем поведении.

— Твоя улыбка больше не достигает твоих глаз. Я сделал тебе больно? Что-то не так?

Я задумчиво смотрю на него, обдумывая свой ответ. Сильная и независимая женщина внутри меня борется с хрупкой девушкой, сердце которой наполнено сокровенными мечтами. «Поступи правильно!» подсказывает моё сердце, пока моё сознание кричит: «Ты будешь ему не нужна!».