Заперев дверь, я широко улыбаюсь, делая несколько глубоких вдохов. Опускаясь, я расстегиваю его ремень, он падает куда-то на пол, когда я наконец расстегиваю его ширинку. Коленями я ощущаю прохладный кафель общественной уборной. С должной осторожностью я высвобождаю член Коула из брюк, сердце заходится в бешенном ритме. Он прекрасен. Как медсестра, я бы никогда не рекомендовала делать обрезание без медицинских показаний… но нельзя отрицать, что обрезанный пенис — это чертовски сексуально! Карамельно-коричневый оттенок даёт понять, что его кожа бронзовая от природы, а не от загара.

Обхватив пальцами член, я поднимаю взгляд из-под накрашенных ресниц.

Рот Коула приоткрыт от возбуждения, а его рука проскальзывает в мои длинные светлые волосы.

Улыбаясь, я неспешно провожу языком вокруг головки, то в одну, то в другую сторону, прежде чем подразнивая, коснуться кончиком языка его дырочки.

Коул стонет, от его хватки на моих волосах на меня накатывает возбуждение.

— Ты не обязана это делать, — выдыхает он, пристально глядя мне в глаза.

Я смотрю на него, не выпуская член изо рта.

— Боже, как мне этого не хватало!

— Я знаю, — отвечаю, другой рукой касаясь его яиц. — Но я хочу. Кроме того, я же уже говорила: мне нравится заботиться о других.

А затем я беру его в рот, смакуя его вкус, посасывая и дразня. Ускоряя ритм, наклоняюсь вперед, чтобы мои покрытые мятой губы полностью охватили его член. Насаживаясь до основания, я наслаждаюсь его тихими стонами, когда моё горло сжимается.

— О, черт. Кэнди… — выдыхает он. — Мой член покалывает от чертовой мяты! Это безумие.

Приятно осознавать, что со мной не всё потеряно. После моего бывшего я думала, что долгое время не захочу ни с кем вступать в интимные отношения. Видимо, я ошибалась. Оказывается, все, что мне когда-либо было нужно, — это чертовски горячий и милый пожарный, с которым можно хотя раз почувствовать себя в безопасности, быть желанной и оцененной по достоинству.

Сначала я легонько покусываю, а затем надавливаю, в довершении успокаивающе поглаживаю языком, давая насладиться контрастом ощущений от перечной мяты.

Как для порядочного мужчины ему это слишком нравится! — размышляю я. И пусть я хочу уважения к себе, как к женщине, это не значит, что я не могу быть шлюхой в постели.

Коул гортанно стонет.

— Боже, Кэнди. Это чертовски приятно!

Я чувствую, как у меня самой начинают мокнуть трусики от его сексуального голоса и похвалы. Мне всегда хотелось, чтобы меня хвалили. Без преувеличения могу сказать, что это мой фетиш. Я поджимаю бёдра, ноющая пульсация в моей киске не даёт мне сосредоточиться. Глубоко вдыхая, успокаивая себя, что я получу своё, но позже. Сейчас я хочу доставить удовольствие своему великолепному мужчине в форме.

Выпустив член изо рта, я легонько его поглаживаю, снова поднимая взгляд на Коула. Я собираюсь с мыслями, потому что хочу озвучить то, о чём бы точно не осмелилась просить первого встречного.

— Мне нужно, чтобы ты трахнул мой рот, Коул.

Его глаза изумлённо расширяются, а губы хаотично шевелятся.

— Кэнди… мы только что познакомились. Я не…

Я ощутимо сживаю его ствол, заставляя замолчать.

— Засунь свой член в мой рот, так как ты этого хочешь, мистер Мастерсон. — Это не просьба.

Наши взгляды встречаются, и я буквально чувствую заряд электричества по своему позвоночнику.

Я не отступаю, и я знаю, что он втайне хочет этого. Какой мужчина откажется от хорошего орального секса? Тоже мне, джентльмен.

— Я не хочу причинять тебе боль.

— Я резко дергаю и стягиваю его брюки вниз, пока они не оказываются вокруг ботинок. Ухватившись за его твердые, как камень, ягодицы, я бросаю на него свой самый смертельный взгляд в стиле «ты не захочешь узнать, что будет, если ты не выполнишь мою просьбу».

— Трахни мой рот, сейчас же. — И снова заглатываю его член.

Другая рука моего пожарного зарывается в мои волосы, и его хватка усиливается, вызывая у меня жалобный стон.

Я ободряюще поглаживаю его по ягодице. Хорошо, детка. Трахни меня. Пожалуйста. Наконец Коул начинает медленно двигать бёдрами, будто трахает что-то хрупкое. Несколько долгих, медленных и мучительных погружений, и огонь разливается по моей коже головы, когда он набирает нужный мне и сводящий с ума ритм.

Я стону рядом с ним, звук хриплый и искаженный, что, кажется, только разжигает его желание и делает меня еще более влажной.

Я постанываю вместе с ним, что, кажется, только разжигает его желание и делает меня еще более влажной.

Отцепив пальцы от моих волос, он обхватывает двумя руками мою голову, наконец-то поддавшись инстинктам. Он яростной вбивается, погружая свой сладкий карамельный член по самые яйца с невероятной скорость. Дверь туалета громко дребезжит от вибраций, пока он трахает меня в рот, вызывая рвотный рефлекс и заставляя мое горло отчаянно сжиматься, что еще больше усиливает его удовольствие.

— Блять, малышка… — Коул напрягся. — Блядь, блять! Черт, Кэнди, я сейчас кончу!

Я расслабляю горло и во второй раз ободряюще сжимаю его задницу. Давай же.

Коул дергается и сыплет ругательствами, когда оргазм накрывает его и горячая сперма выплескивается мне в горло.

Не будь у меня опыта, я бы, наверное, захлебнулась. Но я покорно глотаю, как будто за плечами у меня годы тренировок, и я готова всё принять, чтобы получить его похвалу.

Когда последние отголоски экстаза успокаиваются, он прислоняется спиной к двери, потирая глаза руками.

— Черт возьми, это было сильно.

Облизав напоследок головку, я возвращаю бельё на место, застегиваю молнию на его штанах и затягиваю ремень, после чего поднимаюсь на ноги и облизываю губы.

— Ага. — Я привожу в порядок свои взъерошенные локоны и как ни в чём не бывало улыбаюсь. — Было весело, правда?

Выражение лица Коула просто бесценно.

ГЛАВА 7

Коул

— Извини, — я вожу рукой по своим коротким каштановым кудрям, пытаясь подобрать слова. — Я давно ни с кем не был.

— Правда?

Мы незаметно выскальзываем из женского туалета.

— Почему? — интересуется она. — Как тебе удаётся отбиваться от местных дам? Есть какой-то темный секрет, о котором мне стоит знать? — Кэнди заговорщически вздергивает брови.

— Хотел бы я, чтобы это было более впечатляюще. — Говорю я честно, все еще не оправившись от лучшего минета, который у меня когда-либо был.

— Всё гораздо проще, я много работаю и, хотя у нас есть график, меня могут вызвать в любое время дня и ночи. Не все хотят обрекать себя на постоянную неопределённость и кризис в отношениях. Я понимаю. Вполне естественно, что партнер хочет быть на первом месте. Но долг есть долг. Я так устроен. Если я нужен городу — то всегда буду ставить нужды других выше своих собственных, даже если это дорого мне обходится.

Кенди внезапно замедляет шаг и смотрит мне прямо в глаза, ее озорство исчезает.

— Настоящая женщина понимает, что мужчина должен ставить интересы общества превыше себя. Самоотверженный мужчина — хороший человек, — подчеркивает она. — И я этого не боюсь. Я сама прошла испытание службой, Коул. Так что, наверное, понимаю тебя как никто другой и ни за что бы не отказалась от этого сама.

Я сжимаю руку Кэнди, восхищаясь этой невероятно сильной, независимой, умной, красивой и совершенно сексуальной женщиной, стоящей передо мной. Ее доброта и сострадание освещают мой мир светом, где последние два года я чувствовал себя потерянным среди бескрайних теней. Может, в этот раз все будет по-другому? Мысли роятся у меня в голове. А что, если с этой девушкой получится «долго и счастливо»? Возможно это хрупкая надежда, слишком хрупкая, чтобы осмелиться схватить ее — все равно, что поймать бабочку в полете голыми руками, не раздавив ее тонкие, как бумага, крылья…

— Знаешь, был один человек, — я осторожно начинаю, пока мы идем. — Прости, я не хочу омрачать праздничное настроение, но мне кажется, будет правильным поделиться. Я хочу быть честным с тобой, Кэнди. Несмотря на наши пылкие поцелуи с мятными леденцами, я не из тех, кто относится к отношениям легкомысленно.