Скай остался сидеть, полыхая от обиды и негодования. Вот ведь сволочь низкородная! Да ему бы язык вырвать за такие слова! Что они тут за нелюди, в этом клятом Н’ганнэн-Торе?

Но только он прав, подумал Скай и сразу сник. Я здесь чужой и выгляжу бедняком. Кто такому поверит? Кто со мной станет связываться, кроме таких же вот жуликов?

Но… всего четыре луны! Этого даже до Глаза Сокола не хватит. А если бы и хватило — а что потом? Кто меня оттуда без денег возьмёт на борт?..

Но он решительно отмёл эти сомнения. А, к бесу это всё. До острова доберусь — и ладно. Там уж как-нибудь.

Он снова зажал заколку в кулаке, поправил на плечах сползающий плащ и пошёл к другому концу стойки, где трактирщик вытирал полотенцем кружку и делал вид, что всецело поглощён этим занятием. Скай чувствовал, что на него до сих пор посматривают, но велел себе терпеть.

— Послушай…

Трактирщик дёрнул углом рта.

— Проваливай, я сказал. У меня работы по горло…

— Я согласен на пять, — отчеканил Скай и снова положил заколку на стойку, чувствуя, как бессилие выедает внутри всё тепло и радость. — Давай пять больших лун. Сейчас же.

Трактирщик мигом отставил кружку, заулыбался, щурясь по-кошачьи, и…

…и тут заколку накрыла чья-то ладонь.

— Молодой господин передумал, — сказал весёлый голос у Ская над ухом. — Серебро можешь оставить при себе. А нам лучше налей чего-нибудь — совсем в горле пересохло.

Трактирщик сделался совсем белый от злости, но смолчал. Метнул на Ская горящий взгляд и пошёл к пивному бочонку.

Скай растерянно обернулся и оказался лицом к лицу с незнакомцем. У него были чёрные волосы, остроконечная бородка и блестящие тёмные глаза. И улыбался он так широко, будто давнего приятеля встретил.

— Я сам распоряжаюсь тем, что моё, — процедил Скай.

Незнакомец нимало не смутился.

— Вот как? Ну а я сам распоряжаюсь своими монетами. И я хочу купить у тебя эту безделушку, скажем, за… два золотых. Что скажешь?

Трактирщик, как раз вернувшийся с двумя кружками в руках, при этих словах так и застыл. Его прямо перекосило от досады. А незнакомец сказал ему самым любезным тоном:

— О, благодарю, почтеннейший.

Он выложил на стойку четыре медяка, уселся на табурет, на соседний положил заплечный мешок и принялся за пиво с таким видом, будто у себя дома сидит.

Скай разглядывал его не скрываясь, стремясь понять, что это за человек — может, тоже подлец, как трактирщик? Но он не походил на подлеца. У него было подвижное, открытое лицо, насмешливо изогнутые брови, и вокруг глаз морщины — такие бывают у людей, которые охотно улыбаются. Скай посмотрел на его пыльные сапоги, на саблю, на потрёпанный плащ (он был когда-то необычного тёмно-зелёного цвета), потом — на заплечный мешок, который был странной формы, почти как… тэнг? — и наконец узнал его.

— Ты эльнеддан. Ты сегодня играл в порту, когда…

— «Когда»?

Но Скаю не хотелось вспоминать про Дастара. Вместо этого он спросил:

— Ты из Рот’н’Марры родом?

Эльнеддан стрельнул в него глазами.

— Что меня выдало?

— У тебя чёрные волосы и тёмные глаза. У нархов редко у кого так. Моего отца даже прозвали Вороново Крыло из-за волос… И кожа у тебя тоже тёмная.

— Ну уж не темнее твоей.

— У меня это просто загар, — проворчал Скай сердито. — А ты… ты слова не по-нашему говоришь.

У него и правда был рот’н’маррийский выговор. Даже красиво выходило, такие у него получались трескучие «р» и мягкие «ш».

Эльнеддан рассмеялся.

— Это надо же, какой ты наблюдательный парень. Просто находка. Да ты угощайся.

Он подвинул к Скаю вторую кружку.

— Не надо, — сухо ответил Скай. Его терпение подходило к концу. Достаточно было за сегодня унижений, чтобы ещё чьи-то насмешки терпеть. — Давай свои два золотых.

Он сунул эльнеддану свою заколку. Тот не стал взвешивать её на руке и пробовать на зуб, только сощурился, будто смотрел на что-то очень далёкое.

— Надо же… Твоя правда, работа недурная, однако… Ты уверен, друг мой, что не пожалеешь, если продашь родовое сокровище за два золотых?

Скай чувствовал, что трактирщик смотрит на него, и рыжеволосый северянин у двери тоже, и сердце у него в груди трепыхалось, как подбитая птица.

— Не твоё дело, — сказал он. — Давай деньги.

Одно долгое мгновение эльнеддан смотрел на него очень пристально. А потом вдруг сказал:

— Нет, — и бросил заколку обратно Скаю.

— Нет? — переспросил он беспомощно. — Почему?

— Просто так. Передумал. Не буду я у тебя её покупать.

Трактирщик при этих словах желчно усмехнулся, и терпение у Ская лопнуло. В левой руке он держал заколку, но правая была свободна. Он потянулся к рукояти меча, уронил с плеча расстёгнутый плащ, запутался и едва не взвыл от ярости и унижения.

Эльнеддан сделал вид, что ничего этого не заметил. Он отпил из кружки, поморщился с неудовольствием, отставил её подальше и деловито спросил:

— Ты, я слышал, ищешь корабль до Сваттаргарда?

— Не твоё дело, — процедил Скай, рывком высвобождая из плаща руку.

Эльнеддан высоко поднял брови.

— Э, друг мой, с таким норовом как бы тебе не попасть в беду. Если ты в неё уже не попал — а иначе что бы ты здесь делал в одиночку, без полумесяца в кармане?

Скай хотел огрызнуться снова, но его отвлекла боль в руке. Он посмотрел на побелевшие пальцы и понял, что стискивает кулак так, что толстая игла заколки впилась в ладонь.

Гнев схлынул, как волна, оставив Ская опустошённым и ослабевшим. Он вытер ладонь о плащ и сказал горько:

— Никто меня не возьмёт на корабль без денег.

— Может, Дастар и взял бы, если б ты на него с мечом не набросился.

— Да этот низкородный… Его на месте убить следовало бы! Ты слышал, как он говорил со мной?!

Эльнеддан смотрел на него с великим сочувствием, как лекарь на бредящего больного.

— М-да. Соображения у тебя действительно никакого. Это ведь удача, что тебя в темницу не упекли, понимаешь ты?

— Удача? — медленно повторил Скай. — А тот стражник сказал, мне тебя следует благодарить.

Эльнеддан фыркнул.

— Разве же не удача, что из всех стражников рядом оказался тот, у которого передо мной должок?

Скай про себя позавидовал его легкомыслию. Он поднял с пола плащ, отряхнул и сказал сухо:

— Всё равно. Спасибо. Я тебе обязан.

— Ох, ерунда. И скука — аж зубы сводит. Лучше давай о деле. Верно я понял, что тебе нужно в Сваттаргард?

— Мне нужно в Канойдин, — вздохнул Скай и заколол плащ на плече. — Но я не могу ждать до весны, а пока что корабли отсюда ходят только на север.

Глаза эльнеддана заблестели.

— О, ты собираешься весь Сваттаргард пешком пройти — без полумесяца в кармане и в этих вот башмаках? А потом Рот’н’Марру?

Скаю в его словах почудилась насмешка, и он снова ощетинился.

— Да. Собираюсь. Тебе-то что?

— Видишь ли, друг мой, так совпало, что я тоже иду в Канойдин. И тоже не могу ждать до весны. Я вообще не-на-вижу ждать. У меня совершенно великолепная мысль! Знаешь какая? Я возьму тебя с собой.

Скай остолбенел, в шатком равновесии между ликованием и недоверием.

— А взамен?

— Это самое интересное, — сказал эльнеддан, страшно довольный собой. — Взамен ты пойдёшь ко мне в ученики.

Он не в своём уме? Или просто надо мной смеётся? Кто же такое предлагает первому встречному…

— У меня уже есть наставник.

— Правда? — эльнеддан выразительно огляделся по сторонам и развёл руками. — Здесь я его не вижу. И пока не увижу своими глазами, ты будешь моим учеником.

— Но я же… ничего не умею, что нужно эльнедданам.

— Ну, чему-нибудь ты да научишься, не можешь же ты быть совершенным болваном? Слушать мою бесконечную болтовню — тоже работа нелёгкая, тэнг мой носить, опять же, о, и, конечно, рассказывать мне истории! Но на дармовые харчи не рассчитывай: ленивые ученики спать ложатся голодными.

Скай не успел ни согласиться, ни возразить: эльнеддан с хлопком соединил руки и заявил радостно: