Тишина. Книга 1: Через Великий лес
Глава 1. Отправление кораблей
[Свободные Земли: Ваар, Западные Берега. Фир-энм-Хайт. Год 486 века Исхода, месяц Тёплых Ночей.]
…Положение Пределов: И вот Нархант сочли, что нет ничего хорошего в том, чтобы жить во вражде и друг с другом не сообщаться. И они созвали всех правителей в одно место, на берег Олтар-Вэнья, ибо то была середина всех земель, дабы там договориться о мире, и записать законы, что будут общими для всех, и положить границы земель, чтобы впредь не нарушать их.Были там среди прочих Свэнердил, Оннэмер, Лумкавек и Салусор из народа Нархант, и были правители от каждого из народов Восточных Берегов. Область, лежащая на юге, стала называться Вааром – хранимой равнинной землёй, и населяли её нархи. И положили границу на севере до опушки Колдовского леса.Рот’н’маррим выбрали своего короля, и стала земля Рот’н’Марра, а границы ей положили на востоке до Вэнэр-Эйнат, на юге до Колдовского леса, а на севере до самого Перешейка; но поскольку в тех областях стояли поселения кро’энхов, считалось, что рот’н’маррим уступили им те земли в пользование, и стало то место зваться Заёмной Равниной.Однако вожди Верных отказались признавать себя их родичами, говоря, что они поселились в домах, разучились сидеть на саргайте и не слышат предков; и они назвали себя отдельным народом — майра-т, людьми Маиррайса. И восточные области объявили своими кочевьями.Король дэйхем положил границы Сваттаргарду, и был это весь полуостров с Перешейком. Кро’энхи же заняли то, что осталось; и им было позволено избрать своего короля, и так они перестали быть данниками дэйхем.И все они давали обеты мира, клялись перед богами и свидетелями, и многие годы во всём им следовали, благодаря Нархант.Век Светоча, год 19Книги Порядка Имён
Никогда ещё на памяти Ская не было в Фир-энм-Хайте так тихо. Узенькие улицы были непривычно безлюдны, пустовали лавки на базарной площади и не переругивались, как обычно в погожие дни, торговки. Не слышалось голосов из Торговой таверны, и над кузницей Уннгвэ не вилось ни дымка. Только и было слышно, как стучат по камням мостовой Скаевы сапоги.
Скай мчался со всех ног. Только бы не опоздать!
Улица вела вниз с холма. Городские ворота стояли открытыми, и Скаю уже было видно огромную толпу впереди. Ещё дальше лежала вода и серели свёрнутые паруса. У протянувшегося в море сложенного из глыб волнореза, где покачивалась обычно лишь стайка рыбацких лодок да иногда — какое-нибудь торговое судёнышко из Н'ган-энм-Тора, сегодня стояли четыре больших корабля.
От одного взгляда на них сердце у Ская ёкнуло. Что, если все уже поднялись? Что, если он опоздал?
— Пропустите!
Он с разбегу влетел в толпу. Стоявшие с краю посторонились. Без должной почтительности, правда, но Скаю было не до того, чтобы злиться. Он в спешке проталкивался через толпу. Гул взволнованных голосов — будто неспокойное море, хнычут дети, женщины прижимают к губам концы вышитых платков, старики все мрачные как один. Плечи, спины, локти — конца им не видно. Неужели всё-таки опоздал!..
В стороне от пристани горбатил крышу прилепившийся к городской стене зал свитков. У крыльца, прислонившись спиной к бревенчатой стене и разглядывая корабли, стоял на посту молодой стражник. Скай знал его имя — Квиар. Когда-то они с Вайсмором дружили. Вид у него был донельзя унылый. Видно, решили в городе его оставить.
— Предводитель внутри?
Квиар скользнул по Скаю взглядом, весь погружённый в свои страдания, и молча кивнул. Страшно злой на его медлительность — и нашёл же ведь время! — Скай что есть сил дёрнул тяжёлую дверь.
В зале свитков было прохладно и сумрачно. На столе чадила тусклая лампа, пахло рыбой, дымом и старой кожей. Желтоватые отсветы ложились на ряды свитков, на корешки больших книг. Они занимали целую полку. Некоторые из них Скай помнил наизусть.
Он задержался, чтобы оправить сарту и пригладить взлохмаченные волосы. Нечего всем видеть, что он одевался впопыхах и нёсся сюда, будто шальной ёлайг...
— Наммартал уже собирается…
Скай вздрогнул, услышав голос отца.
Успел!
— …гьёллариты выступят по первому зову.
— Гьёллариты! Этого мало, — возразил сверху другой голос, скрипучий, словно несмазанная дверь. — Недостанет этого и против сотни Проклятых.
Скай, пролетевший от радости уже половину ступенек, остановился как вкопанный. Руки его против воли сжались в кулаки. Значит, и старый хрыч тоже здесь! Скай остановился на ступеньках, со злобой сжимая кулаки. Хермонда, отцовского соратника из Городского Совета, он ненавидел всей душой ещё с тех пор, как был совсем маленьким.
И чувство это, видит Имлор, было взаимным.
— Возможно, — сказал наверху отец. — Но это наша земля. Что здесь смогут чужаки, покинув свою Тишину?
— Они смогут многое, — сухо отозвался Хермонд. — Ты видел, Дхайвэйт, каковы они бывают в битве. Втрое сильнее любого человека, и не знают ни боли, ни усталости. В хрониках говорится...
— Или я не читал хроник? Чего ты хочешь от меня, Хермонд? — в голосе отца Скаю почудилась угроза. — Чтобы я не явился, когда наместник ре-Ваар призывает Запад? Не припомню, чтобы прежде Фир-энм-Хайту случалось нарушать данные клятвы.
Хермонд, кажется, почуял, что разговор движется в опасном направлении, потому что сказал:
— Конечно же нет, Дхайвэйт. Но ведь ты и сам видишь, лёгкой победы нам в этот раз ждать нечего...
— Пусть другие надеются на лёгкую победу, — оборвал его отец. — Мы надеемся только на наши мечи.
Скай напыжился от гордости, хотя его никто не видел. Так-то, старый упырь, мстительно подумал он, без шума поднимаясь по ступенькам. У тебя в жилах, верно, жижа с болот, такой ты трус! Вот почему мой отец — Предводитель, а ты никто, хоть и вдвое его старше!..
— А что Кро'энхейм? — спросил тем временем старик. — Сваттаргард?
— Сваттаргард? — с удивлением повторил отец и рассмеялся отрывистым, недобрым смехом. — Сваттаргард далеко. Им нет дела до наших бед. Они и с места не сдвинутся, пока чужаки не перейдут их границы.
Скай осторожно подобрался к двери и заглянул в полутёмный совещальный зал. Отец ходил из угла в угол, то и дело поглядывая в узкое окошко. Хермонд, костлявый и седобородый, стоял в тени, нахохлившись, как зловещая птица. Он с неудовольствием пожевал губами.
— Гм... А Рот'н'Марра?
Отец остановился, тронув развёрнутую на столе карту. Скай заметил, какое угрюмое у него лицо.
— Они медлят, — сказал он тихо. — Вара-ен ко всему готов, но медлит. Пока Проклятые не трогают его земель, он предоставит нам проливать кровь.
Хермонд с крайним неодобрением насупил лохматые брови.
— И кто же тогда поведёт войско? Кьятарн Скрывающий Лицо мудр, он хороший наместник, но хорошим воеводителем никогда не был. Умирать рот'н'маррийцев ради люди за ним не пойдут.
— Я знаю только одного, за кем они пойдут, — хмыкнул отец и набросил на плечи дорожный плащ. — И кому это место принадлежит по праву.
— Незаконнорождённый? — скривился Хермонд. — Аттарлиннтов ублюдок предпочёл встать под пёсье знамя. Не много же дела было ему до Ваара все эти зимы. Почему ты думаешь, что он согласится, если наместник призовёт его?
— Мы не на трон его садим, — ответил отец, скрепляя плащ тяжёлой предводительской заколкой. — А бьётся он как никто.
— Он ублюдок и сын ублюдка. Кто его признает?
— Все, кто ещё помнит Лазурную Низину. Пора, Хермонд, солнце поднимается. Скоро переменится ветер.
Прятаться дальше не имело смысла. Скай бросился в совещальный зал.
— Отец! Почему ты ушёл без меня? Я проснулся, а дома одна Нэи, и она говорит, на корабль меня не возьмут, но ведь… но…
Но как бы он ни старался, голос явственно дрожал от обиды и волнения. Хермонд сдержанно кивнул ему. Его жёлтое, иссохшее лицо ничего не выражало, но Скай и так знал, что он думает. Сын Предводителя ведёт себя неподобающе — что ему ещё думать? И пусть его! Скай на него не смотрел. Он пытался — безуспешно — поймать взгляд отца.
