Не знаю, что позади. Мы с Хэлгом продолжаем бежать за Гордоном и двумя охранниками, выстрелы чужих нас не задели. Приходится спускаться по лестнице, один пролет, другой, третий. Выскакиваем в переход, снова слышим поблизости звуки перестрелки и охранники вынуждены сменить маршрут.

– Сюда!

Большой зал, в котором испуганные люди мечутся в разные стороны, не зная, куда им деваться. Гордон прикладывает к створке гермоворот трясущуюся руку, та медленно отползает, пропуская нас. Позади снова слышны выстрелы, крики.

– Надо закрыть!

– Нет времени, вперед!

Когда мы уже у самого шлюза, над головами пролетает и с визгом врезается в металлическую стену пуля. Следующая сбивает с ног охранника; мимолетного взгляда достаточно, чтобы понять – мы ему уже не поможем. Оставшийся телохранитель отстреливается, но вот и его сразили точным выстрелом. К нам идут трое. Двое чуть позади, перезаряжают оружие. Тот, что впереди, целится, выбирая, в кого выстрелить.

Бах! Бах! Бах!

Они падают, все трое. Я сжимаю в правой пистолет, липкий от крови парня, до конца выполнявшего свой долг.

– Идем, пока не появились другие.

Корабль Гордона можно было бы назвать яхтой, если бы не броня и множество орудий, которыми он ощетинился. “Золотая лань” – успеваю я прочитать, когда мы перебираемся из шлюза в чрево пиратского судна. Почти сразу лязгают швартовные механизмы, маневровые двигатели отталкивают корабль от станции, мы разворачиваемся и в сопровождении пяти других кораблей уходим в сторону газового гиганта, чтобы уже оттуда прыгнуть в гиперпространство.

– Где остальные? – ворчит Гордон.

– Не смогли, – отвечает ему кто-то из команды.

Пока мы устраиваемся в противоперегрузочных креслах, к хозяину обращается капитан:

– Нас преследуют. Десять… Нет, двенадцать единиц. Думаю, они не дадут нам прыгнуть.

– Делайте то, что нужно, – отмахивается Гордон.

Я видела, как сражается с эйнерами боевой флот менсо, как с ними вступают в схватку добровольцы Гражданского корпуса, но понятия не имею, какую тактику используют пираты. Ведь они привыкли нападать, а не обороняться.

Тем временем стая рассыпается, заставляя противника ловить сразу множество целей. За бронированными стеклами я вижу росчерки энергетических зарядов, вспышки разрывов, проверяющих на прочность нашу защиту. Эйнеры не сразу вычисляют, кто должен быть для них главной мишенью – в нашем эскорте есть корабли и побольше, чем “Золотая лань”. А когда понимают, кого нужно преследовать, мы уже выходим из общей свалки и совершаем маневр для прыжка. Я не знаю, что стало с эскортом. Никто из них не прыгнул за нами следом…

– Что это за система?

Капитан оборачивается к Гордону.

– У нее нет названия, босс. Только номер. Но мы здесь не задержимся, надо уходить дальше. Сейчас определимся с координатами и тогда…

– Рассчитайте маршрут к Грумбридж-34.

Капитан медлит, обдумывая приказ, но не решается перечить Гордону. Через минуту мы покидаем и эту безымянную систему. Второй прыжок длится гораздо дольше первого, у нас есть время перевести дух, собраться с мыслями. Теперь я не отпускаю Хэлга от себя ни на шаг, да он и сам не отходит. Даже в выделенной мне каюте закрываемся вдвоем, презрев все указания Гордона.

– Что дальше? – пилот смотрит мне в глаза, – Будем мотаться с ними по всей галактике? Убегать от эйнеров?

– Мне самой не нравится, Хэлг. Но что я могу поделать? Это его корабль, его команда. Хорошо, если он снова даст нам возможность использовать связь, тогда хоть сможем держать руку на пульсе.

– Ты хоть что-нибудь планируешь, Вер? Или все, что с нами происходит, это неконтролируемая чехарда побегов – то из одного места, то из другого? Я знаю, ты не любишь планирование, но совсем наобум действовать тоже не годится.

Долго молчу, не решаясь взглянуть на Хэлга. Что ему ответить? С того самого момента, как я выковыряла из своего энергоблока прерыватель и вышла из под контроля хозяина Рэка, множество ниточек, тянущихся из темного эйнерского прошлого, обещают мне разгадку, ответ на вопрос – к чему ты идешь, Вероника? Эти ниточки переплетаются, иногда открывая неизвестную доселе истину, а иногда вступая в противоречие друг с другом. Я узнаю все больше, но с каждым шагом и запутываюсь сильнее. Чем-то приходится делиться с близкими мне людьми, а что-то я не решаюсь сказать вслух. И груз знаний, ответственности, становится все тяжелее и тяжелее.

– Да, у меня есть план. Но ты его знаешь, в этом нет ничего нового. Нужно научиться распознавать в динамической сети склепы и альфа-биоников, иначе дальше мы не продвинемся. Для этого нужно попасть не в какое-нибудь захолустье вроде Маргина, а туда, где эйнеры уже развернули новую сеть. Понятия не имею, будет ли все это на… Как там называется система, куда приказал лететь Гордон?

– Грумбридж. Большая колония менсо, насколько мне известно. Но сильно рассредоточенная – обитаемых миров нет, только космические станции, которыми нафарширована вся система.

– Возможно, я найду там то, что мне нужно. Но есть еще одна проблема, которая беспокоит меня все сильнее.

– Какая проблема?

– Альфа-бионик, идущий по нашему следу. Не знаю, как у него получается находить меня снова и снова. Я чувствую его почерк, каждый раз это один и тот же индивидуум. Он чертовски умен и просчитывает, наверное, миллион разных комбинаций, каждый раз выбирая верную. Если до сих пор мне удавалось ускользнуть у него из под носа, то теперь я не уверена, что получится.

– Нам нужна свобода, Вероника. Гордон со своими бандюгами – слишком серьезная обуза. Есть мысли, как его сбросить?

– Погоди, Хэлг. Не торопись. Гордон, конечно, тот еще пройдоха, но он может пригодиться.

– Думаешь, я не вижу, как он смотрит на тебя? Словно кот на сметану.

– О, это не то, что пугает меня больше всего!

Улыбнувшись, позволяю себе толкнуть пилота кулаком в плечо.

День и ночь путаются в моем сознании. Умом я понимаю, что по часам Роатана, к которым успела привыкнуть, сейчас время бодрствования. Но уставший организм требует отдыха. До выхода из прыжка почти сутки и я позволяю себе растянуться на единственной койке в моей каюте.

* * *

После завтрака Гордон просит оставить нас вдвоем. Все уходят, кроме Хэлга. Тогда я киваю ему – “все в порядке” – и он тоже покидает столовую.

– Извини за то, что на станции не сдержался. Все должно быть не так.

– Все должно быть никак, Гордон. Я польщена твоим вниманием, но ты можешь заполучить любую женщину. А со мной у тебя будут одни проблемы, уж поверь. Ну и… Насильно мил не будешь!

Кажется, он ждет такого ответа, заранее смирившись с ним. Сидит, опустив голову, равнодушно смотрит на зажатый в руке бокал вина, к которому так и не притронулся. Он мог бы взять меня силой. Кто помешает? Но не стал этого делать. Значит и в гангстере, посвятившем свою жизнь нечестному заработку, есть что-то человеческое.

– Мне нужна связь, Гордон. Очень нужна!

– Да, конечно. Как только выйдем из прыжка.

Он поднимается, смотрит на бело-голубую лампу через красную жидкость в бокале.

– Мы потеряли эскорт, но в системе Грумбриджа я соберу еще пару десятков кораблей. Они хорошо вооружены, на каждом отчаянные ребята. Эти корабли будут в твоем распоряжении, Вероника.

Бокал летит в стену, рассыпаясь на мелкие, хрустальные осколки.

– К черту! Всю свою жизнь я делал что-то не так! Пытался правдами и неправдами заработать, иногда запугивая, убивая. И что теперь? Мой домой захвачен чужими. А может, даже уничтожен. Надеюсь, хоть ты сможешь лучше распорядится тем, что у меня осталось.

Он открывает двери, собираясь уходить.

– Пойду напьюсь. Если что, мое тело в самой большой каюте, в конце коридора. Да, и – капитан будет выполнять все твои распоряжения, я его предупредил.