Пораженная его словами, я несколько минут не могу сдвинуться с места. Потом вскакиваю и мы с Хэлгом отправляемся в рубку. Скоро корабль выскочит на окраину системы Грумбридж-34. Нужно быть готовыми к тому, чтобы заняться настоящим делом!

Где-то там, за чередой информационных каналов и склепов, следит за мной невидимый, скрывающийся альфа-бионик, раскидывает свои сети, словно паук. Пора и мне протянуть щупальца, показать ему, что непредсказуемый человек тоже опасен!

Грумбридж чем-то напоминает Саленос. Только тот – обитаемая планета, а этот – целая звездная система. Но он так же густонаселен и здесь так же не чувствуется дыхания войны. Люди, как ни в чем не бывало, занимаются своими делами. Плотный трафик из кораблей, следующих вдоль невидимых маячков, разбросанных в космическом пространстве, заставляет быть аккуратнее. Мы медленно продвигаемся к центру системы. Здесь проще затеряться, слиться с миллионами точек, каждая из которых – корабль.

Капитан отправляет заранее приготовленное Гордоном сообщение. Если оно сработает так, как предполагается, то через некоторое время у нас будет пусть и небольшой, но свой боевой флот. Я же прощупываю информационное поле за пределами системы.

От Андрея сообщений нет, зато через знакомых у Проциона я выхожу на сообщества, появившиеся после первой победы над эйнерами. Эти сообщества и есть Гражданский корпус! Пусть они разрозненны и у них не случилось больше ни одной успешной атаки на врага, пусть среди этих людей часто бывают разногласия и каждый из них себе на уме, но со временем ряды сопротивления становятся теснее. Почти каждый корабль стал опаснее для эйнеров: на резаки устанавливают армейскую защиту и мощные двигатели, используют для вооружения брошенные арсеналы менсо. Звездных систем, где бы не появилась хотя бы маленькая ячейка тех, кто готов сражаться, осталось совсем немного.

– Они не могут собраться вокруг нас, – докладывает капитан, – Это привлекло бы внимание.

– Скажите хотя бы – сколько их? Двадцать, как обещал Гордон? Больше? Меньше?

– Четырнадцать.

– Четырнадцать… – повторяю я задумчиво, – Это не так уж мало. Мне надо встретиться с ними, обсудить наши действия.

– Есть место, – капитан поворачивается к голограмме, показывающей всю систему, – Они и раньше использовали его для встреч. В конце концов устраивать такие собрания на Золотой лани было бы неразумно. Ага! Вот здесь.

Он увеличивает изображение, показывает на дрейфующую неподалеку от нас космическую станцию, похожую на огромный цилиндр.

– “Земляничная-14”. Одно из немногих обиталищ, до которых еще не дотянулись эйнеры.

– Годится. На Золотой лани есть транспортный челнок? Хорошо! Я и Хэлг вылетаем немедленно, а вы сообщите капитанам прибывших кораблей, что мы будем ждать их на станции.

– Постойте, Вероника! Возьмите с собой несколько человек охраны. Эти парни могут и не принять вас. Они будут ждать Гордона.

– Ничего, думаю договоримся.

Прежде, чем взять курс на Земляничную, я прошу Хэлга сделать большой крюк, отлететь подальше от станции, от Золотой лани. Сбавив скорость, мы зависаем в секторе свободного пространства.

– Ты опять?

– Я буду очень осторожна. Не бойся, они не успеют меня почувствовать.

Хэлг тревожится, заметив, что я сижу с закрытыми глазами. Но я должна проверить – стоило ли лететь к Грумбриджу? Не придется ли нам оставить и это место, искать другое?

Трудно сразу разобраться в огромном количестве мерцающих точек: кажется, эйнеры повсюду! Они заполонили систему, засели на станциях, астероидах, передвигаются между ними на кораблях… Но об этом можно было догадаться, это меня не слишком волнует. Важнее другое…

Вот она, первая линия связи! Я вижу ее, потому что она близко. Обычный информационный канал, по которому один эйнер что-то передает другому. Неужели и здесь старая сеть? Но светящаяся линия вдруг изгибается, перескакивает к другой точке. Вслед за ней появляется еще одна молния и она тоже не фиксируется, перескакивает с места на место.

– Бинго!

Открываю глаза, делаю знак Хэлгу, чтобы он немедленно уматывал отсюда. Даже если кто-то меня почувствовал, через мгновение нас здесь не будет. Ищите ветра в поле!

Челнок срывается с места и мы устремляемся по пологой дуге к едва различимой черточке – цилиндру, в который завернут маленький мир станции Земляничная-14.

“Значит, в системе Грумбриджа динамическая сеть. Дело за малым: изучить ее, прощупать, научиться отслеживать линии по почерку, ведь это мне уже удавалось. Я должна уметь видеть весь рисунок и распознавать его достаточно быстро, ведь в бою каждая секунда дорога. Пусть каналы-молнии мелькают, перескакивая с точки на точку: если смогу отделять одну от другой, эйнерам это уже не поможет. Склепы и бионики будут вычислены”.

Мы стыкуемся с одной из причальных мачт. Вход на станцию платный, но меня и пилота пропускают по пригласительной карточке Гордона – он и его друзья здесь свои люди. Внутри странный мир, изогнутый, будто впереди все время подъем в гору, а позади спуск, но при этом ты идешь так же легко, как по ровной местности. Поднимающийся пейзаж встает в отдалении на дыбы и уходит в небо, чтобы в зените перевернуться над тобой вверх тормашками. Впрочем, из-за облаков, плавающих в сердцевине цилиндра, ту часть станции почти не видно.

– Все это замечательно, но почему никто не сказал, что у них тут зима?

Мы с Хэлгом стоим у стеклянных дверей, за которыми искрится в свете искусственного солнца снег. Позади раздаются шаркающие шаги и я оборачиваюсь. К нам подходит очень старый, сгорбленный мужичонка. Он поднимает руку и указывает пальцем на дверь сбоку.

– Гардероб для посетителей, с верхней одеждой и обувью, там. Простите, зиму только на прошлой неделе включили. Как всегда неожиданно…

Переглянувшись, мы с Хэлгом отправляемся за одеждой.

На обороте гостевой карточки написан адрес. Судя по названию, это постоялый двор. Не имея представления где его искать, мы останавливаем прохожего и тот говорит, что надо идти по центральной улице в ту сторону, где заканчиваются городские кварталы.

Иногда я поражаюсь, сколько удивительных миров создали люди! Хочется побывать в каждом, а в некоторых, как, например, в этом, даже пожить. Может быть несколько месяцев, а то и год, наблюдая, как включается и отключается зима, как шевелятся где-то над головой почти неразличимые жители верхних районов.

– Чего задумалась?

Я улыбаюсь, беру Хэлга по руку.

– Да так. Просто наслаждаюсь еще одним интересным местом.

По ногами скрипит снег. Идти еще минут десять – впереди уже показались городские окраины. Мне хорошо, но… Вспоминаю вдруг Андрея. Как мы с ним ходили на прогулки в горах Расцветающей и вот так же радовалась чистому снегу. Я отпускаю руку Хэлга. Нет, нельзя забывать о том, что идет война, раскидавшая нас по разным звездным системам.

– Это здесь.

Добротный деревянный дом в три этажа. Над крыльцом вывеска: “У Гарсевана”. Заметив нас, из дома выходит мужчина в белом переднике, вытирающий руки полотенцем.

– Извините, все комнаты заняты!

Я показываю ему карточку. Взглянув лишь мимоходом он возвращает ее мне, жестом приглашает войти.

– Господин Гордон позже будет? – спрашивает слегка нахмурившись.

– Господин Гордон… Э-э… Отошел от дел. Он не приедет.

Мужчина в переднике хмурится еще сильнее, но сомнений вслух не высказывает.

– Садитесь за столик, сейчас я вам что-нибудь принесу. А дочка пока в комнате приберет. Одна комната на двоих вас устроит?

– Вполне.

Когда он уходит, Хэлг наклоняется и тихо говорит:

– Все-таки надо было толстого пьяницу взять с собой. Если уж трактирщик смотрит на нас с подозрением, то как посмотрят те, кто придет на встречу?

– Иногда власть меняется. Им ли не знать об этом? Не дергайся, Хэлг, все образуется.

Хозяин хоть и подал нам вкусный обед, но про занятые комнаты, конечно, соврал. Все они были свободны, просто заведение не принимало чужих. Ближе к вечеру начинают собираться капитаны кораблей, верные Гордону. Прибывают по одному и, как сообщил разговорившийся трактирщик, на подобные встречи редко успевают собраться за день. Я не хочу мозолить им глаза; какое-то время наблюдаю украдкой с балкона второго этажа, нависающего над обеденным залом, потом ухожу в комнату.