— Идея своей площадки зрела у нас давно, — сказал он, снова поправляя кепочку. — Но не нужно рассматривать происходящее как чисто наш проект, в смысле моего журнала. Это, можно сказать, веление времени. И то, что именно мы оказались, так сказать, на острие атаки, это не более, чем историческая случайность.

— Вы хотите сказать, что… — заговорила теледива.

— Подождите, я не закончил, — с окрепшей уверенностью перебил ее Жан. — Это тот самый случай, когда подобная площадка все равно бы появилась. Потому что прежде всего она нужна людям.

— И вы хотите сказать, что если бы ее открыл кто-то другой, то вы бы все равно так же жарко поддерживали ее открытие? — спросила теледива.

— Ну разумеется! — всплеснул руками Жан. — Потому что мы, прежде всего, борцы за идею…

Я постоял рядом с оператором еще некоторое время, чтобы убедиться, что Жан нормально справляется.

И только потом со спокойной совестью оставил его. И двинул к компашке, скучковавшейся вокруг Сэнсея.

— … очень странно и лестно. Обычно все происходит наоборот. Молодежь из Новокиневска бежит в Москву, будто кто-то там их будет хлебом-солью встречать. Медом там намазано, ага!

— Так возможностей там и правда больше. Вот вы сами подумайте, Родион Михайлович… Работы сейчас мало, заводы стоят. Если бы заводы не стояли, разве кто-то позволил бы в подобном месте что-то такое организовывать?

— А по-моему, ребята молодцы. Быстро сориентировались.

— Ребята молодцы, я не спорю. Однако что касается переезда из Москвы в Новокиневск…

— Но вы же понимаете, что это еще не решено, — это в разговор вмешалась Аня, которая подошла к Сэнсею одновременно со мной. — Семен, можно тебя на минутку?

— Анечка, давай потом поговорим, — Семен вежливо высвободил руку из цепких пальцев своей девушки.

— Вот и я говорю, что такие вещи нельзя решать с кондачка!

— Но поговорить-то об этом можно, верно, Семен?

— Возможности — это очень расплывчатая штука, — с философским видом сказал Сэнсей. — Вот, кстати, Велиал. Иди сюда, ближе, о демон идеальных формулировок. Друзья, вот тот человек, который служит для меня примером последние полгода. Очень много знаю музыкантов, которые сорвались с места и примчали в Москву в поисках сладкой жизни. Потому что там есть эти самые пресловутые возможности. И практически никто из них этими возможностями воспользоваться не сумел. И в это же самое время Велиал, без нытья и соплей создал эти самые возможности, практически не сдвигаясь с места.

— Велиал? А почему Велиал?

— Это кличка такая? Погоняло, как у авторитетов?

— В каком-то смысле, — усмехнулся я. — В классической демонологии Велиал — это демон, совращающий человека совершать необдуманные поступки.

— Демонология — это же что-то страшное, зачем вообще брать такие клички? Почему нельзя обращаться к человеку по имени? Паспорт же у вас есть?

— Если задуматься, то привычные нам имена на самом деле тоже имеют самое разное значение, — привычно растягивая гласные и загадочно улыбаясь проговорил Сэнсей. — Вот например Владимир. Это же от слов «владеть миром». И по вашему получается, что сказать «Здравствуйте, я владыка мира» — это менее претенциозно, чем представиться заслуженным псевдонимом?

— О, ну вот ты сравнил! Это же совсем другое!

— Не такое уж и другое, — пожал плечами Сэнсей. — Велиал на своем примере показал, что возможности прежде всего у тебя в руках. И неважно, где именно ты находишься. В частности, мое решение, которое мы тут с вами обсуждаем, связано как раз с ним.

Все собеседники Сенсея заговорили разом. Лейтмотивом звучало одобрение.

В принципе, я чего-то подобного от Сэнсея и ожидал. Почти с самого его приезда он явно очень много думал в этом направлении. А сейчас просто озвучил его каким-то случайным людям.

И для Ани это явно оказалось сюрпризом. Она даже побледнела, продолжая попытки оттащить его в сторонку на «серьезный разговор».

Так себе идея, конечно, — вытащить Сэнсея из разговора, в котором он играет главную скрипку.

Тогда она переключилась на меня.

— Володя, что за ерунда здесь происходит? — зло сказала она, когда отвела меня в сторонку. — Какой еще переезд в Новокиневск, что за чушь? Что Семен будет делать в вашей деревне?

— Он взрослый мальчик, найдет себе занятие, — я пожал плечами.

— Что ты ему пообещал? — в лоб спросила она, буквально вцепившись взглядом в мое лицо.

— Не твое дело, — равнодушно бросил я. Кому-то другому бы я честно ответил, что только что впервые услышал о том, что Сэнсей собирается забросить Москву и переехать в Новокиневск. Но эта загадочная Аня как-то совсем не будила во мне желание говорить честно и откровенно. Она в своей голове уже давно все за меня придумала, и у меня не было никакого желания эту ее воображаемую картину мира рушить. Считает, что это я Сэнсею мозг запудрил? Да пожалуйста. Кушай с булочкой, барышня.

— Еще как мое! — заявила она. — Я не для того вокруг него столько плясала, чтобы в этот ваш Мухосранск следом за ним переезжать, понял? И что бы ты там ни предложил… Блин, ну что за проклятый город⁈

Я молча склонил голову на бок, ожидая продолжения.

— Слушай меня, малолетка, — вполголоса сказала она. — Я все равно все узнаю, понял? И ни в какой Новокиневск Сеня не переедет, а вернется в Москву.

Она резко развернулась на каблуках и, гордо вскинув подбородок, удалилась. Протолкалась обратно к Сэнсею и уцепилась за его локоть.

— А, я, кажется, поняла! — сказала прямо у меня над ухом Кристина.

— Ох! — встрепенулся я. — Вот ты, оказывается, шпион восьмидесятого уровня! Я тебя не заметил.

— А я за ней следила, — Кристина сжала губы и мотнула головой в сторону Ани. — Я все понять не могла, нафига ей… ну… вот это. А теперь дошло, кажется.

— Валяй, излагай! — хмыкнул я.

— Она хочет стричь бабки с Сэнсея, — сказала Кристина. — Точнее, наверное, не она, а тот, кто ее отправил. Она сама слишком тупенькая. Кто-то ей рулит и через нее охмуряет Сэнсея.

— И зачем ей, чтобы он со своей группой рассорился? — спросил я.

— О, это как раз очень даже понятно! — заявила Кристина. — Ну вот прикинь, возвращается, такой, Сэнсей в Москву, а там его «Папоротник» обкладывает его матюками и устраивает темную. Сэнсей человек довольно… ну… мирный и ранимый. Ему от этого явно будет нехорошо. И в этот момент рядом окажется только милая нежная Аня, которая будет петь ему в уши, что он такой гениальный, и этот «Папоротник» ему нафиг не нужен. И он один-сам настоящая звезда. И вот он уже весь ее. С потрохами. Понимаешь?

— А почему ты думаешь, что за ней кто-то стоит, а это не на все придумала? — спросил я, прокручивая в голове схему, нарисованную Кристиной.

— Потому что она тупенькая, — повторила Кристина. — Для исполнителя только годится, я таких знаю.

— Хм… — я посмотрел на Аню, которая в этот момент как раз шептала что-то Сэнсею на ухо.

— Так, сейчас я ее оттуда оттащу! — Кристина уперла руки в бока и поднялась на цыпочки. — Ага, вижу ее! Ева! Ева, иди сюда!

Кристина сорвалась с места и бросилась навстречу моей девушке.

«Хорошая у меня команда», — подумал я, глядя как Кристина быстро что-то объясняет Еве, и они обе устремляются к Сэнсею и Ане.

На самом деле, вот эта история, которую разложила мне по полочкам Кристина, вполне могла быть и правдой. Я же и сам с самого начала как-то напрягся на эту скво Сэнсея. Иррационально, по неясной причине. Просто у меня меньше опыта в подковерных интригах, чем… Да чем у любой девушки. Я привык действовать в лоб, с обезоруживающей откровенностью. Но это вовсе не значит, что все эти «тайны мадридского двора» — нерабочая штука.

Опять на какую-то секунду возникло ощущение, что где-то там, далеко, есть настоящий шоу-бизнес. С суровыми законами волчьей стаи. А мы здесь в своем Новокиневске только в песочнице играем. Нежные фиалки, не нюхавшие настоящего пороха.

Я фыркнул, выкидывая эту ерунду из головы.