— Это калибратор у твоего ощущеметра сломался, — засмеялся я. Выключил и опустил камеру.

И тут «ангелочки» все разом загалдели, начали махать руками. Обычное явление — на пустом месте возникший спор, когда каждый что-то пытается сказать и перекричать остальных, но о чем именно спорят — непонятно. Просто орут от переизбытка чувств.

— А вы что просто без дела прохлаждаетесь? — Василий навис над «ангелочками», устроившими себе «лежку» рядом с «зиккуратом».

— Не трогай их, они настраиваются на роли местных «баринов», — засмеялся я.

От сонной тишины, которая царила здесь пару часов назад, не осталось и следа. Василий примчался вместе с несколькими машинами разного добра. Начиная от закусок и бутылок, заканчивая разной звуковой техникой. Кто-то таскал коробки, вокруг столиков тут же образовался небольшой конфликт. Кто-то из васиных подчиненных решил, что будет прикольно вместо скатертей использовать бархатные пионерские знамена, которые как-то оказались в числе привезенного «добра». Но это кому-то не понравилось, мол, что еще за фигня? Пионерии больше нет, но мы все там были, как-то стремно теперь вот так по-скотски. Василий сначала вроде как идею одобрил, но потом живо переметнулся в лагерь тех, кому стремно. И повелел красный бархат немедленно убрать. Но вид столов ему не понравился, он погнал людей в столовую, чтобы поискали там столы менее покоцанные.

На шум и суету прибежал Николай Борисович, чтобы проверить, все ли в порядке.

«Ангелочки» благоразумно нос не высовывали, но ураган по имени Василий их все-таки обнаружил и вознамерился привлечь к трудотерапии. И не столько потому что рабочих рук не хватало, сколько просто потому что. Как это, кто-то будет тут просто лежать, когда другие работают. Непорядок!

— Баринов, говоришь… — Василий посмотрел на меня с прищуром.

— Я не могу таскать коробки, — быстро сказал я с театральным испугом и поднял руку с камерой. — Меня нельзя отвлекать! Я фиксирую подготовку эпохального события для истории!

— Шухер! — громким шепотом воскликнул Бельфегор, и «ангелочки» резво сорвались со своих мест и разбежались по цеху.

— Вот клоуны! — Василий упер руки в бока и засмеялся. — Чтобы еще хоть раз я согласился работать с детьми, а!

— А что, правда нужна какая-то помощь? — спросил я уже с вполне серьезным видом.

— Да ладно, без сопливых разберемся, — добродушно махнул рукой Василий и снова двинул в ту половину цеха, где полным ходом шла финальная подготовка. И даже, судя по звукам, прикатили наши «первые ласточки» телевидения. С ГТРК. И уже даже принялись с кем-то спорить и качать права.

Пожалуй, мне тоже пора перестать прохлаждаться.

Я спрятал камеру в чехол, махнул «ангелочкам», мол, отбой, все штатно. Но уже пора неспешно морально готовиться к старту.

— Добрый день! — громко поздоровался я, привлекая внимание телевизионщиков. — Если что, это я сегодня тут банкую. Недовольствами и претензиями можно в меня кидаться.

— Это вы Владимир Корнеев? — оглядев меня подозрительным взглядом, спросила дамочка в ярко-синем брючном костюме и с модной стрижкой «каре на ножке». Знакомое лицо. Стопудово видел на экране.

— Все верно, Владимир Корнеев — это я, — остановился перед дамочкой, вежливо кивнул, но шутовских поклонов изображать не стал. Очень уж недовольный вид у нее был.

— Я думала, вы старше, — дамочка сжала губы стервозной ниточкой.

— Виноват, исправлюсь, — усмехнулся я. — Молодость — это недостаток, который со временем проходит. Ладно, ладно, я понял. Шутки в сторону. Давайте сначала решим вашу проблему, что у вас такое случилось?

— Нашу машину не пропускают! — возмущенно всплеснула она руками. — Там на воротах засел какой-то вредный дед, который сказал, что…

— Что ему отдали указание открыть ворота в половине седьмого, — кивнул я. — До начала же еще два часа.

— Нам же нужно все настроить, вы что, не понимаете? — перешла на повышенные обороты дамочка.

— Прекрасно понимаю, — я взял ее за локоток и повел в сторону выхода.

— Мы же с вами обсуждали сценарий? — спросила теледива. — А, нет, там была какая-то девушка. Мы договаривались, что у нас будет время, чтобы сделать общий вид пустого зала и то, как проходят и рассаживаются гости. А сейчас выясняется…

— Сейчас вашу машину пропустят, — сказал я. Подавил в себе желание задать ей вопрос насчет имени. Я так-то реально его не помнил. Что-то такое претенциозное. Диана Ветрова или Луиза Северова. Но спросить я не столько из вежливости хотел, сколько просто поддеть для прикола. Дамочка была «суперзвезда». И всеми силами это демонстрировала. Спроси я ее про имя, оскорбилась бы до глубины души, что какой-то плебей посмел ее не знать. И на бессловесных работяг Василия она ни за что, ни про что наорала. Надо будет им премию выдать за вредность.

Василию тоже пришла в голову та же мысль, но он решил ее чуть по-своему. Извлек из коробки бутылку шампанского и собрал вокруг себя трех девчонок, которых привлек на наш концерт в качестве официанток. Похоже, им тоже досталось.

А теледива продолжала громким поставленным голосом клеймить ничего не понимающих в ее работе людишек.

— Бокал шампанского? — спросил я, прерывая поток возмущенной речи теледивы с ГТРК.

— Что? — встрепенулась она.

— Ничего, я просто предложил, — обезоруживающе улыбнулся я. — Если вдруг вам на работе нельзя алкоголь, просьба считать это предложение преждевременным и неуместным.

— А я вот не откажусь! — телезвезда вскинула подбородок. — Надо же чем-то нервы успокаивать! А то организация везде просто на грани фантастики!

— Василий, наполни заодно еще один бокал, — помахал я компаньону. Тот кивнул, усмехаясь с таким видом, что если бы у него сейчас в рукаве был завалящий флакончик пургена, он, не задумываясь, щедро бы насыпал его нашей громогласной гостье.

— А машина? — спросил я, наблюдая, как барышня в синем, величаво делает первый глоток.

— Ничего, они подождут, — махнула она рукой.

«Железная выдержка требуется для общения с прессой», — подумал я, продолжая вежливо улыбаться.

Когда команда ГТРК выгрузилась, дамочка резко переключилась на них. Чтобы таскали камеру с места на место, выбирая наилучший ракурс, и раздавала прочие ценные указания.

Следующую крупную делегацию привел Иван. Уже когда дядя ворота открылись, и всякая суета по подготовке зала благополучно завершилась.

— Хм, ты решил сразу всех своих стажеров выгулять? — спросил я, пожав Ивану руку.

— Так большое событие, — серьезно сказал Иван. — И курьерская доставка ваша моих ребятишек впечатлила. Найдете, где разместить?

— Придумаем что-нибудь, — кивнул я и подозвал Василия. — Может накроем для прессы фуршетный стол?

— Хочешь подкупить представителей второй древнейшей сыром и колбаской, — засмеялся Василий. — Здорово, Иван. Как у Даши дела? Не собирается навестить наш скромный праздник?

— Увы, — Иван развел руками. — Ей пока доктор не позволяет.

— А что такое? — всполошился Василий. — Заболела что ли твоя очаровательная супружница?

— Сплюнь, Вася, — Иван толкнул Василия в плечо. — Перестраховываются просто. Заперли на сохранение. Дашка уже смеется и говорит, что они с ней как с хрустальной вазой носятся, а она на докторов скоро уже кидаться начнет.

«Хм, а ведь я даже не знал, что Иван женат», — подумал я.

Василий с Иваном принялись трындеть о каких-то их общих знакомых. Среди которых я даже опознал пару знакомых имен. Но прислушиваться не стал, подманил одного из рабочих и отдал команду вытащить на свободное место один из длинных столов и приволочь из столовки еще стульев.

Мужики понимающе кивнули и отбыли. Я вернулся к Ивану и Василию, те как раз собирались тяпнуть по стопочке коньячку для настроения. В этот момент на входе случилось небольшое столплтворение, стажеры Ивана заволновались и двинулись в ту сторону.

— … и представляете, в самый неподходящий момент машина этого бомбилы ломается, — раздался от входа голос Сэнсея. — Но мужик так разволновался, что не успеет меня доставить вовремя, что выскочил прямо на дорогу и взялся самолично ловить мне транспорт. И поймал, представляете, трамвай! С табличкой «в парк». Оказалось, что ему все равно по дороге, так что домчали мы с искрами и звоном. Круче было бы только на пожарной машине…