— … матрас подимаю, а там крыса! — Бельфегор раскинул руки, изображая жест заядлого рыбака, выловившего из озера окуня размером со среднего кита.

— … а когда дождь пошел, то выяснилось, что еще и крыша протекает! — закончил свою мысль Астарот.

Рассказы «ангелочков» заглушали звуки с видео, где на уличной сцене Астарот в обнимку с этим самым Борей пели на два голоса «Темные тени». Концерт вышел сумбурным, но гораздо душевнее, чем в том же Шуширино. Короткую программу пришлось слегка удлинить, очень уж зрители просили. Правда, они же потом там и драку устроили на дальних подступах. Явился какой-то там «первый парень на деревне», взялся гнуть пальцы, его послали, слово за слово, и вот уже наш Боря срывается со сцены и бросается в толпу, раздавать смачные плюхи направо и налево.

Потом он спас плачущую Кристину, на которую в душевой упал паук. Точнее, всех нас спас. Ближе к финалу концерта начался дождь, мы спешно эвакуировались, взмокли от беготни. И замерзли еще. Боря волевым решением поднял Шемяку, загрузил нас в автобус и повез к баню к какому-то дяде Славе. И пока мы там парились и плескались, устроил нам горячий ужин. И добыл где-то недостающие матрасы.

— А помните? Помните⁉ — радостно запрыгал на месте Бельфегор. — Как мы в Крушихино только звук наладили, там электричество вышибло?

— Ооо, эпично вышло! Я думала, что такие искры только в кино бывают!

— А как Макс на лошади ездил без седла еще? Велиал, ты же записал это? Записал, да⁈

— Ага, вот как раз дальше, после хорового пения будет, — ответил я. На экране «ангелочки» стояли обнявшись с мужиками из Крушинино рядом с накрытым столом и задушевно пели «Мы вдвоем с конем». На одном из мужиков — рогатая шапка Астарота.

Потом кадр сменился, и на экране появилась задница коня. И героический Макс, который каким-то чудом умудрился с него не сверзиться. Я пропустил момент, когда он там с кем-то поспорил, что прокатится без седла. Но камеру включить успел.

— А в Хорошихино было хо-ро-ши-шеч-но, — сказала Наташа, когда кадр снова сменился. Там «ангелочки» облепили здоровенную стелу в форме космической ракеты. Шемяка повез нас другой дорогой, так что в прошлый раз мы эту стелу не видели. Совершенно циклопическое сооружение, мы даже издалека прифигели слегка. Вывернули из лесочка, а вдалеке — ракета. Сребрится, такая, как настоящая.

— Блин, вот мы подогнались тогда, а! — всплеснул руками Бегемот и порывисто обнял Свету. — Как же жалко, что ты с нами поехать не смогла! Тебе бы понравилось!

— Вот уже нет! — решительно покачала головой Света. — Судя по тому, что вы рассказываете, это был какой-то ужас ужасный! Особенно эти палатки со спальниками.

— Да не, нормально было! — засмеялся Астарот. — Мы даже не замерзли.

— И почти не промокли, ага, — подхватил Бельфегор.

— Борису надо памятник поставить, типа хорошишечной ракеты, — прыснула Наташа.

— В бронзе, — хихикнула Ева. — И будет у нас бронзовый Борис.

Боря снова смутился и покраснел.

— Да что вы, там ничего особенного же не случилось, — пробасил он.

Все засмеялись. Заговорили хором. Ближе всего сидевший Астарот хлопнул Борю по плечу. Они вообще внезапно как-то сдружились. Астарот первым предложил Боре жить у него. Вообще, нам с ним, в смысле, с Борей, еще предстоял разговор о его официальном положении в нашем медиа-холдинге, но это уже была чистая формальность. Я уже мысленно такой список его возможных обязанностей прикинул, что впору ему уже пару помощников нанимать. Во-первых, техническое обслуживание той же «Фазенды» пока что было в руках у Колямбы, но у меня регулярно возникали на эту тему всякие вопросики. А учитывая склонность хозяина овощехранилища на всем на свете экономить, эти вопросики постепенно становились вопросищами. Там регулярно что-то приходилось чинить, латать, достраивать. И мы, конечно, справлялись своими силами, но… По меткому выражению Бори, мы городские неженки с руками из… В общем, не совсем из того места. Плюс тот же «Буревестник», технического специалиста в котором уже давненько не было. Плюс наш будущий лофт. Ну и на гастролях он, опять же, оказался чуваком совершенно незаменимым. Без него нам пришлось бы труднее. Но сейчас вести деловые разговоры и обсуждать зарплаты не хотелось. Хотелось расслабленно сидеть, делиться свежими воспоминаниями, снова и снова пересматривая разномастные и обрывочные видосы.

— О, а как мы героически автобус толкали!

— Сейчас еще тот мужик на телеге подъедет!

— Матерные частушки, хи-хи…

На экране как раз появился колоритный дядька в кепке и принялся размахивая руками давать парням ценные советы.

— Да справа же, справа нужно! Эх, все-то вам показывать нужно!

— А смешно получилось…

— Ага, кому смешно! А я тогда в яму провалилась до колена! Прикинь, там лужа такая небольшая, я ее не заметила, а потом Боря мне оттуда резиновый сапог доставал…

— Между прочим, если бы не эти сапоги, тебе бы вообще пришлось босиком ходить!

Хорошо. Даже я бы сказал, хо-ро-ши-шеч-но. Когда мы вчера в ночи въехали в Новокиневск, мы даже не сразу сообразили, что уже дома. К финалу гастролей мы устали до отупения, еще и последний день выдался богатым на миллион идиотских приключений, типа той ямы с грязью, где наш пазик благополучно сел по самые уши. Мы сначала его выталкивать пытались, угваздались как чушки. А потом все равно пришлось бежать за трактором. Благо тот мужик с его ценными советами и матерными частушками нам в этом деле поспобствовал. Тракторист оказался то его кумом, так что достать его из глубокого похмелья у него как-то получилось.

Уже на подъезде мы пробили колесо. А потом еще и заглохли три раза. В общем, вместо расчетных трех часов дня приехали в Новокиневск почти в час ночи. Шемяка развез нас всех по домам. И мы с Евой отрубились, почти не приходя в сознание.

Но на гастрольное афтепати сегодня примчались все, без всяких отговорок и отмазок. Названивать с уточнениями начали с самого утра.

Забавно получилось, конечно. К концу гастролей некоторое раздражение накопилось, разумеется. Все-таки мы довольно продолжительное время провели бок о бок. Периодически на пустом месте случались всякие трения и мини-скандальчики. Но фокус как-то ловко сместился на «цеппелинов», точнее даже на Яна. Астарот даже отвел меня в сторонку, чтобы серьезно поговорить насчет того, что мы больше с «цеппелинами» гастролировать не будем. Напряжно как-то. «Ангелочки», конечно, тоже были не ангелы, хе-хе. Ну, в том смысле, что не трезвенники совсем даже. Но в этой поездке ни с кем из них ни разу не возникало никаких проблем. Никого не приходилось в невменяемости доставлять до спального места, никто не устраивал пьяных дебошей. Ну, выпивали чуть-чуть. А вот Ян был прямо-таки звезда. Чуть ли не в каждом населенном пункте отмечался каким-то очередным вывертом.

Впрочем, в каком-то смысле это было даже хорошо. Не сами по себе пьяные выкрутасы здоровенного Яна. А его «плохой пример». Глядя как его, едва ворочающего языком, укладывают на очередное спальное место, «ангелочки» поневоле отставляли стаканы с бухлом в сторонку. Даже не пришлось делать каких-то внушений, придумывая, как бы так это подать, чтобы родительской нотацией не смотрелось. Так-то я, в смысле Вова-Велиал, их ровесник. Как-то глупо бы смотрелись вещания о вреде алкоголя в экстремальных условиях. А так получилось, что жизнь все сделала за меня. Никому не хотелось выглядеть как Ян.

Но в остальном к «цеппелинам» претензий не было. На самом деле, я ожидал худшего. Особенно в отношении меня, Евы и Яна. Но за все время гастролей у Яна случилась только один приступ пьяной откровенности, когда он пытался невнятными речами объяснить Еве, что она, на самом деле, не понимает, кого потеряла в его лице. И что он еще всем покажет, чего он стоит.

Но наутро он, кажется, даже не вспомнил, что что-то такое было. Или сделал вид, что не помнит.

Так что отлично все получилось. Испытание гастролями было пройдено на ура. Значит можно теперь планировать что-то более внушительное.