Он покосился на меня подозрительно и несколько настороженно. Не знаю, с чего он вообще взял, что я могу передумать после всего сказанного… или сам струхнул и просто транслирует свои собственные настроения?

— Нет, я точно не передумал, все в силе. А вестей от меня нет, потому что завал такой, что не продохнуть, я быстро бегаю и низко приседаю, — честно ответил я.

— Слава богу, а то я уже напрягся! Ты ж на несколько дней пропал!

Гена явно успел за это время много чего передумать и даже переволноваться.

— Почему завтрашний вечер? — уточнил я, сворачивая наметившийся философский диспут.

— Завтра начальник то ли берет отгул, то ли в однодневную командировку уезжает, но это не суть. Главное, что завтра его в цеху не будет — весь день. А тут ещё так удачно совпало, что у нашего старшего механика день рождения, — шепотом пояснил электрик. — Значит, оно что — в цеху будут выпивать. Причем выпивать будут все, у механика-то не мелочь, а юбилей, ему полтинник стукнул. И я точно знаю, что он накрывает большую поляну. На весь цех! Мы с тобой… можем этим воспользоваться!

И он вздохнул немного грустно, понимая, что сам эту самую поляну упускает.

Что такое посиделки в родном цеху — я знал не понаслышке, сам не раз в них участвовал. Как говорится, и я там был, мёд, пиво пил. Празднования юбилеев у нас всегда проходили с размахом, ну а старшего механика — так тем более. Все обычно собирались в одном из отделов, накрывали столы и сидели, не высовываясь, допоздна. Коллектив в цеху всегда был дружный, не кончались темы для разговоров, вот никто и не хотел уходить. Ну а некоторых особенно усердных потом выводили под руки. Так что — да, причины, почему действовать надо уже завтра, Гена привёл верные.

Никого в цеху попросту не будет, а значит, у нас будут развязаны руки.

— Возражений нет, — произнёс тогда я.

— Потому предлагаю перейти от теории к практике, — продолжил, уже немного успокоившись, мой собеседник. — Честно тебе скажу, Егор, я настолько нервничаю последние дни, что с утра до вечера пью корвалол! Даже водка не лезет!

— Вот это уже серьезно, — я не удержался от улыбки, вспомнив свои мысли на этот счёт.

— Моя уже говорит — старый, что у тебя стряслось, или ты на тот свет раньше времени собрался? — нервно хохотнул мужик. — Я же не скажу ей, из-за чего на самом деле переживаю! Потому, если ты хочешь делать сам, то потяни ещё чуть-чуть, придёшь — расскажешь, как все прошло, а я с больничной койки все выслушаю!

Электрик снова засмеялся, но чувствовалось, что смех у него нервный. Он здорово себя накрутил, а корвалолом от него действительно пахло, наверно, вместо водки в стопку наливает. Есть такие люди, любящие раздувать из мухи слона. Ещё и не случилось ничего, а у них уже трагедия вселенских масштабов. Так и сгореть недалеко, без деда бабка останется.

Оттягивать всё равно смысла не было никакого, мне только спокойнее будет, если мы закроем проблемы чертового трансформатора уже на этой неделе. Ведь и у самого меня голова этим здорово занята.

— Давай завтра, — подтвердил я и, чтобы успокоить издергавшегося собеседника, добавил с преувеличенной бодростью: — Мне самому нетерпится скорее с этим закончить.

Электрик оживился, сунул руку в карман и достал сложенный в несколько раз лист бумаги. Заговорщицки оглядываясь по сторонам, он протянул этот лист мне. Ей-богу, Штирлиц!

— Пока, как ты говоришь, ты быстро бегал и низко приседал, я времени тоже даром не терял, — он кивком указал на лист. — Там все написано, подробно. Схема, время, что с собой брать. Ты мальчик взрослый, думаю, разберёшься.

Мне стало любопытно, и я начал разворачивать лист.

— Не-не-не! — зачастил тот. — Только дома прочитай, здесь смотреть точно не нужно! И поукромней спрячь, чтобы если кто-то и захотел найти, то не нашел! — горячо попросил он.

— Обязательно, — согласился я. — Осторожность никогда не повредит. А если у меня вопросы возникнут? Ну, по пунктам твоего плана.

— Если будет что-то непонятно, то позвонишь… — электрик осекся, по новой принялся тереть пятерней лоб.

— Понял, принял, звонить не надо — мало ли, нас КГБ будет прослушивать, — пошутил я.

— Да-да, — очень серьёзно закивал Гена, — если у тебя вопросы возникнут, то лучше приходи, обсудим с глазу на глаз.

Потом вздохнул, покачал головой, посмотрел на меня внимательно и добавил:

— Вот ты смеешься, а я к этому серьезно отношусь, что и тебе рекомендую. Мы, сынок, сошки мелкие, как там и что происходит — никто не знает, ни ты, ни я.

Никак не привыкну, что все меня считают младшим, тем, кого ещё повоспитывать не грех. Я, сделав серьёзное лицо, заверил, что всё понял, и мы вернулись обратно к остановке, где меня окликнул один из работяг, вышедший из ворот цеха.

— Эй, Егор, мужики тебя уже ждут! Чего ты собрание собрал, а сам не пойми где шляешься?

— Иду! — я махнул в его сторону рукой. — Подождёте, не обломитесь.

Я попрощался с электриком, ещё раз заверив, что после работы внимательно изучу его план. Для пущей убедительности добавил, что закроюсь по такому случаю в ванной комнате и включу проточную воду.

— Это что у нас теперь, традиция такая — ежедневные планерки? — шутканул рабочий, когда я подошел к воротам корпуса. — Мы уже обсуждаем, может, на такие встречи горькую прихватить?

— Это производственная необходимость, если понадобится, мы хоть каждый час собираться будем, — ответил я. —. А насчет горькой, за забором — сколько влезет, но не на участке.

Я хорошо знаю, что с рабочими следует сохранять дистанцию и, когда надо — осаживать. Иначе быстро смекнут, что мастер такой весь мягкий, и попытаются на голову сесть. Ровно так, как в первый день вели себя с Романом мастера и замы.

— Да пошутил я, чего ты сразу ворчишь! — тот поднял руки, мол, каюсь. — На праздники тоже нельзя?

— Чисто символически, уж точно не так, чтобы потом станок в глазах двоился.

— Обижаешь! Мы меру хорошо знаем.

— Ты лучше скажи, все собрались в мастерской?

— Говорю же — все тебя ждут!

Так и поговорили, а вернувшись в цех, зашли в комнату мастеров, где действительно собрались все рабочие с моего участка.

— Так, — начал я собрание и сразу перешёл к делу. — Разговор будет непростой, но я сразу попрошу не перебивать. Если появятся какие вопросы, задавайте, когда закончу, ни один вопрос не останется неотвеченным. Договорились?

Почти все промолчали, но кое-кто заверил, что перебивать не будут. Вот и хорошо, что меня услышали, не хотелось превращать собрание в балаган, что произошло в кабинете у начальника. Но скептические приговорки все же не заставили себя долго ждать.

— Ты там чего уже надумал, Егор? Взгляд у тебя какой-то дюже подозрительный!

— И двух дней не проработал, а начинает тайнами говорить, воду мутит. Начальник!

Было видно, что работяги насторожились. Я тоже понимал, что разговор нам предстоит серьёзный, и не всем он понравится. Многие могут воспринять мои предложения по улучшению производственного процесса как покушение на их святая святых — установленные в цеху и на участке порядки. Подать всё нужно было так, чтобы подобных ощущений у них не возникало.

— В общем, так, шутки при себе оставьте, а ситуация у нас следующая, — и я начал пояснять собравшимся суть.

Рассказал о том, что наш общецеховой план выполнен лишь на малый процент. О том, что нам надо разделять две данности — реальный план и написанный в отчетностях. Для этого мы сегодня утром посовещались в кабинете начальника и разработали пять пунктов, подлежащих реализации. Я перечислил их, и примерно на втором пункте уже заметил, как у мужиков в глазах повис знак вопроса. Мне пообещали не перебивать, поэтому все внимательно слушали, хотя сдержаться было непросто — кто-то даже рот открывал, готовясь заговорить, но всё-таки себя одёргивал. Зато когда я закончил говорить, последовали вопросы. Как ни странно, рабочие оказались куда более организованными, чем руководящий состав, который с утра уже после первого пункта устроил балаган.