— Искал, — подтвердил он, не отрываясь и продолжая писать на листе бумаги. — Сейчас, Егор, буквально одну минуточку подожди, пока я мысль поймал. А то ведь оно как, чуть отвлечешься — и пиши пропало!

Я кинул, подтверждая, что подождать готов.. Но он тут же замер, ручка зависла над бумагой — Вениамин энергично зачесал затылок.

— Блин, вот же, ешки-матрёшки, сбился я таки с мысли! — поделился он. — Ладно, бог с ним, давай сначала потолкуем, а потом, может, и муза ко мне придёт.

Главный редактор отложил ручку, отодвинул подальше наполовину исписанный лист бумаги и поднялся из-за стола, потягиваясь.

— Чай, кофе? — предложил он.

— Обойдусь, сыт, — я проводил пятерней по животу, где переваривался торт от Ани.

Кстати, кусок торта я заприметил и на столе у Вениамина. Аня в своем духе, голодным никого не отпустит.

— Ну и зря, а я вот почаевничаю, — Вениамин вставил в банку кипятильник, сунул в неё чайную ложку, чтобы банка не лопнула, и добавил. — Сладкое помогает работе мозга, таким как мы, творческим людям, без сладкого вообще никуда. У тебя, кстати, как там с стихами? У меня все время спрашивают про новый концерт!

— Да пока, честно говоря, не до того как-то, все силы работа отбирает, — делано вздохнул я.

Было понятно, что Вениамин позвал меня не для обсуждения творческих вопросов. Просто, как большинство творческих людей, главред заводского еженедельника был человеком рассеянным. чтобы переключиться на нужную тему, ему требовалось время. Поэтому я терпеливо дождался, пока Вениамин заварит себе чай и вернется к столу.

Так и произошло, плеснув в кружку с заваркой кипятка и добавив сразу четыре ложки сахара, главный редактор вернулся на свое место. Принявшись тарахтеть чайной ложкой о кружку, он внимательно на меня посмотрел.

— Ладно, стихи — это всё хорошо, даже прекрасно, но я не за тем тебя искал, — сказал он.

— Весь во внимании, — я положил в руки на стол.

Лютикович попытался глотнуть горячего чаю, но обжёг губы и поставил кружку обратно на стол. Рядом лежала папка, которую он и подвинул ко мне.

— Посмотри.

Я открыл папку, достал оттуда какие-то исписанные листы и фотографии. Когда разглядел, кто на них — удивлённо вскинул бровь. Со снимка на меня смотрела не кто иная, как Кира. Целая фотосессия, и фотографом, как я понял, был сам Вениамин.

— И? — я покосился на главного редактора.

Вениамин со вздохом убрал снимки обратно в папку.

— Аня сказала, что ты с Кирой в последнее время хорошо общался, так? — спросил он.

— Так, — подтвердил я. — В чем вопрос?

— Давно виделись?

— Вчера, случилось что? — я не до конца понимал, что происходит, поэтому напрягся.

— Нет, просто Кира сегодня с утра должна была подойти за снимками. Всю плешь проела, что срочно, названивала всю неделю — ну, по пять раз на дню. А когда я все дела бросил, то она за снимками даже не пришла, и трубку теперь не берет.

— С чем связана спешка? — спросил я.

— Она тебе не говорила? — удивился Вениамин. — Ее лично пригласил заместитель художественного руководителя общесоюзного дома моделей одежды! Вячеслав Зайцев!

Неожиданно, я действительно об этом ничего не знал, Кира-то мне говорила, что будет искать работу на другом предприятии. Одно другого не отменяет, и, полагаю, работой моделью в советское время сыт не будешь, но про то, что Кира хочет стать манекенщицей, я вообще не знал. Вячеслав Зайцев — фигура знаковая в советской российской моде, и если главный редактор все правильно понял, то такое приглашение — это как божья благодать.

Два раза за одну жизнь такое везение не случается. И теперь она о фотографиях просто забыла?

Я припомнил, что Кира куда-то укатила на шестёрке вчера ночью. Может, настолько хорошо провела время, что ей сегодня не до снимков?

И даже не до приглашения Зайцева. Хм.

— Так вот, Егор, если вдруг ты к ней планируешь после работы заглянуть, то прихвати снимки… — попросил Вениамин. — Я и сам сходил бы, но, во-первых, не знаю, где она живёт, а во-вторых у меня очередной выпуск еженедельника горит! Будь другом, а?

— Не вопрос, загляну к ней и все передам.

— Выручишь! Девчонка действительно очень талантливая, нечего ей делать в нашей дыре, пусть едет в Москву и покоряет столицу! Не каждому это дано, но Кира сможет, — главное редактор вручил мне папку со снимками. — Егор, честно скажи, как тебе фотографии? Я впервые фотографирую манекенщицу для, как они это говорят, портфолио! А как подумаю, что на эти снимки будут смотреть мэтры, так душа уходит в пятки!

— По мне, так снимки отличные, — заверил я, не говорить же Лютиковичу, что для меня все фотографии на один манер.

К Кире, я, честно говоря, заходить не планировал. Хотел подождать, пока она объявится сама, но раз это нужно — сразу после работы загляну. Как раз будет чем занять время между окончанием рабочего дня и прогулкой с Вальком на футбольное поле.

— Насчет нового концерта обязательно подумай, — бросил напоследок Вениамин. — Больно хорошие стихи у тебя получаются.

— Обязательно подумаю, — согласился я.

— И ещё, Егор, я всё-таки послал в Москву слова твоей песни с прошлого выступления. Жду ответ!

— Мы же говорили на эту тему, — я с укоризной помотал головой.

— Говорили, и я тебя ни к чему, так сказать, не принуждаю, но тебе разве не интересно, что скажут знающие люди о твоем творчестве?

Едва кончился рабочий день — и через пару минут я уже вышел через проходную. Лепота, удалось опередить основную волну рабочих, ведь все смену заканчивают в одно время. Сунув под мышку папку с фотографиями Киры, я двинулся в сторону её дома — здесь же совсем рядом. Зайду, поинтересуюсь всё ли у неё в порядке, послушаю, что она расскажет про Москву. Но если не захочет, за язык я её тянуть точно не буду, мало ли, может, это у неё секрет.

Я уже почти подошел к аллее, по которой мы шли с Кирой в прошлый раз, когда почувствовал, как кто-то вдруг взял меня под руку.

— Не помещаю? — послышался знакомый голосок.

Я покосился на Аню, которая умудрилась подкрасться ко мне незаметно.

— Отнюдь, — ответил я.

Аня довольно заулыбалась, взяла меня увереннее под руку, и мы неспешным шагом двинулись вдоль аллеи.

— Ну что, Егор, ты сходил к Вениамину?

— Сходил.

— Так рассказывай!

Я показал девчонке папку со снимками Киры. У Ани при виде фотографий аж глаза блестели.

— Как кла-а-ассно, — мечтательно протянула она. — Надо обязательно попросить нашего главного редактора устроить мне такую же съемку.

Девчонки — такие девчонки, в принципе, не знаю ни одной, которую хороший снимок оставит равнодушной. У каждой такие фотосессии вызывают трепет и желание тоже поучаствовать в съемке.

— Не знала, что Кира интересуется профессиональный съемкой, — вздохнула Аня.

— А про то, что она к Зайцеву в Москву едет, в курсе? — спросил я. — Дом манекенщиц или моды, кажется.

— К Зайцеву, Вячеслав который⁈ — искренне восхитилась Аня.

А я про себя подметил, что в её голосе нет совершенно никакой зависти, ангелочек прямо, крылышек только не хватает. Я припомнил, как видел контролёршу с крылышками на выступлении, и улыбнулся.

— Представляешь, Егор, я слышала, что про этого советского модельера написана статья во французской газете. Там говорят, что именно Зайцев одевает советских женщин, — показала девчонка свою осведомлённость в мире моды.

— Круто, наверное, — я пожал плечами.

То, что Зайцев модельер — я знал, но, конечно, не испытывал никакого волнения при упоминании его имени.

— Как бы я хотела тоже вот так… — с грустью в голосе сказала Аня.

— Так что тебе мешает? У тебя, как у Киры, для этого есть все данные. Договорись с Лютиковичем, проведи съемку, и можешь послать свои фотографии в Москву, — сказал я. — Мне кажется, что у Киры в модельном деле тоже не было никаких знакомств.