Потому что, когда наступил рассвет, он снова стал равнодушным. Как будто я не имела значения. Тогда я поняла, как легко он может утолять свою похоть и притворяться, что меня не существует, когда я ему не нужна.

Я поняла, насколько жалкой стала.

Я так изголодалась по любой крохотной привязанности, что снова позволила своему сердцу немного растаять для него.

Больше нет.

Поскольку я убедилась, что единственная польза от него — это секс, я решила относиться к нашим встречам с той же беззаботностью, что и он. Все занимаются сексом, верно? Я не должна придавать этому никакого значения.

Я заставила себя закрыть свое сердце для него и делать то, что так хорошо умеют делать мужчины — относиться к нашим плотским отношениям без всяких обязательств.

Мне потребовалось некоторое время, чтобы перестать тосковать, перестать чувствовать боль в сердце всякий раз, когда я видела его.

Но мне это удалось.

И вот начала вырисовываться другая идея — свобода.

Я не хочу быть пленницей всю свою жизнь. Я знаю, что у меня есть жизнь — вдали от мафии и от Энцо.

Поэтому я начала планировать, наблюдать, придумывать.

Я использовала свой дневник для записи всех своих идей, разрабатывая стратегию, как опытный военный генерал. Я отмечала расположение охранников, время между их сменами, а также индивидуальные особенности всех мужчин в доме. Наблюдала, где в охране есть слабые места, и собиралась в полной мере воспользоваться этим, когда придет время.

Я также припрятала вещи, которые можно продать в ломбард, — вещи, которые помогут мне встать на ноги, когда я окажусь как можно дальше отсюда.

Я так гордилась собой — прошел почти год, но я была уверена, что мой план удастся.

Сейчас, когда до этого дня осталось меньше месяца, я чувствую легкую ностальгию. Я по-прежнему твердо убеждена в том, что мне нужно уехать. Но по ночам обнаруживаю, что все больше тянусь к Энцо, ищу тепла его тела, позволяю ему брать меня жестко и быстро так, что это отправляет меня за грань, щекоча на краю пропасти, зная, что если я действительно упаду, то никогда не смогу оправиться.

Потому что, хотя и подавляла свои чувства к нему, я все еще беспокоюсь, что может наступить день, когда печать сломается, и мои эмоции выплеснутся с такой интенсивностью, с которой я не готова столкнуться.

Чувствуя легкое головокружение, я дважды моргнула глазами, пытаясь восстановить равновесие.

Вода… Мне нужна вода.

Иду на кухню, наливаю себе стакан и сталкиваюсь с Энцо. Его лицо без эмоций, как я и ожидала от него, он подходит ближе ко мне, хмурясь, что омрачает его идеальные черты.

Но как только он оказывается на расстоянии менее одного фута от меня, до меня доносится резкий запах — эти чертовы духи. Мои глаза расширяются на мгновение, прежде чем все, что я съела этим утром, возвращается в памяти. Я добегаю до раковины в рекордное время, опустошая содержимое своего желудка и сердца.

Он был с ней… снова.

Это всегда один и тот же запах, поэтому я знаю, что это должна быть одна и та же женщина.

Любит ли он ее?

Должен, ведь он был с ней с самого начала.

Знает ли она вообще, что он также спит со мной? Эта мысль почти заставляет меня рассмеяться, если бы я не находилась в этом неудобном положении, склонившись над раковиной, включаю кран и брызгаю водой на лицо.

Но мне все равно, верно? У меня свои планы, и скоро он будет на втором плане — не более того.

— Ты в порядке? — спрашивает он, пытаясь помочь мне сесть на стул.

— Да, я в порядке.

— Это случалось раньше?

— Нет, — говорю я ему отрывисто.

Это все из-за дешевых духов твоей шлюхи.

Но я не говорю этого вслух. Нет, это означало бы, что мне не все равно.

Собравшись с мыслями, я встаю, единственная мысль — уйти от него как можно дальше. Возможно, это из-за затянувшейся болезни или резкое движение, но, когда я встаю, волна головокружения захлестывает меня, и чуть не падаю на пол.

Энцо крепко обхватывает меня руками и прижимает к своей груди.

— Все. Мы едем в больницу, — говорит он, но в этот момент я слишком слаба, чтобы спорить.

Мои веки смыкаются, и я почти не помню дорогу до больницы.

Энцо берет меня на руки и спешит в отделение скорой помощи.

— Ей стало плохо, и она почти потеряла сознание. — Он объясняет ситуацию медсестре, а я начинаю чертыхаться, болезнь возвращается.

— Ну-ка, ну-ка, — меня кладут на кровать, а медсестра что-то говорит.

— Сейчас мы дадим ей немного воды. Мы должны спросить, есть ли вероятность, что она беременна?

— Нет, — шепчу я одновременно с «Да» Энцо.

Я хмурюсь, но даже в своем растерянном состоянии я знаю, что это не может быть правдой. Я принимаю таблетки с тех пор, как мне прописали их во время моего первого визита в скорую. Я не могу быть беременной.

— Тогда мы сделаем тест, — продолжает медсестра, но я обхватываю пальцами ее запястье, останавливая ее.

— В этом нет необходимости.

— Есть. Это стандартный протокол. Не волнуйтесь, ничего страшного.

Она уходит, и я остаюсь наедине с Энцо, который смотрит на меня со странным выражением в глазах.

— Шшш, все хорошо, я с тобой, — берет он мою руку в свою.

— Я не беременна, — говорю я ему, убежденная, что это должно быть какая-то ошибка.

Конечно, Вселенная не может быть такой жестокой…

Проходит еще один цикл тестов, и медсестра приходит с результатами.

— Поздравляю, — начинает она, но после этого слова мой разум пустеет.

Беременна… Я беременна…

— Вы уверены? — спрашиваю я, когда она собирается уходить.

— Анализ крови — самый точный, и уровень ХГЧ у вас высокий, что означает, что вы беременны. Я собираюсь позвать своего коллегу сделать УЗИ, и вы сможете увидеть, на каком сроке вы находитесь.

Ребенок… Я беременна….

И застряла.

Я поворачиваюсь в сторону, не желая смотреть никому в глаза, и в первую очередь Энцо. Слезы собираются в уголках глаз, когда я осознаю всю чудовищность происходящего.

Доктор привозит аппарат, и Энцо накрывает мою руку своей, крепко сжимая ее. Его лицо озаряется, когда врач запускает монитор и готовит все для УЗИ, не понимая, что это значит для меня.

Конец всем моим мечтам.

Может быть, я еще могу сделать это — убежать.

Но это было бы эгоистично с моей стороны. Что я могу предложить ребенку? У меня едва хватало денег, чтобы позаботиться о себе, и я планировала подрабатывать, чтобы свести концы с концами, пока не смогу записаться на какие-нибудь курсы.

Ребенок…

Я не могу родить.

Доктор считает, что мои слезы вызваны тем, что я эмоционально перегружена. Но я просто оплакиваю свое будущее.

Я должна стать его пленницей — навсегда.

Как раз в тот момент, когда разочарование грозило завладеть всем моим существом, врач наносит на мой живот прохладный гель.

— Возможно, будет холодновато, — предупреждает она, прежде чем прикоснуться к моему животу прибором.

Я медленно поворачиваю голову к экрану и с удивлением наблюдаю, как на нем появляется что-то маленькое.

— Это… — шепчу я, слова просто не находятся.

— Да, это сердцебиение. Все выглядит нормально. Вашему ребенку примерно шесть-семь недель.

Я слушаю небольшой, но ровный стук, и чувствую, как Энцо обнимает меня за плечи.

— У нас будет ребенок, маленькая тигрица, — шепчет он мне на ухо, его голос полон эмоций.



— Что такое? — Энцо быстро подходит ко мне, берет меня за руку и ведет к столу. Если бы вы видели, как он вел себя со мной, вы бы подумали, что я сделана из стекла.

Но, видя, как он был счастлив по поводу ребенка, неудивительно, что он хочет убедиться, что все в порядке.

— Я в порядке. Просто немного устала, — глубоко вздыхая, я сажусь. Через секунду он оказывается рядом со мной, предлагая воду и лекарства.