Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Не просто облегчение. Катарсис. Как будто вдруг — наконец-то — я могу отпустить боль и начать дышать по-настоящему.

— Мне тоже жаль, — говорю я искренне.

Она благодарно улыбается.

— Но теперь, наверное, все по-другому, да?

— Думаю, да, — отвечаю, засовывая руки в карманы куртки.

— Понятно. — Она пристально смотрит на один из множества цветочных вазонов, а я разглядываю свои ботинки.

— Но ведь «по-другому» не обязательно означает «плохо», правда? — тихо спрашиваю я.

Краем глаза вижу, как она мельком смотрит на меня.

— Лариса Хайброу произносит заклинание исцеления дружбы, — говорит она.

— Астрея Старскрим получает критический удар, — слегка улыбаюсь я.

Мы поворачиваемся друг к другу лицом.

— Итак, что не так с Башем?

— О, боже. Эм… Это долгая история. — Я легко могла бы соврать и сказать, что «это же Баш», но эта тайна уже достаточно мучила мою совесть. — Ну, возможно… что-то происходит. Между мной и Джеком Орсино

— Да это, кажется, уже вся школа знает, — говорит она, и я закатываю глаза.

— Да, но… ты же знаешь, что я играю в «Двенадцатого рыцаря»?

— Конечно.

— Думаю, я никогда не упоминала, что играю за мужского персонажа. То есть, за рыцаря-мужчину по имени Цезарио.

— Ага. — Она наклоняет голову. — Ну, это логично.

— Верно. Ну… — Глубокий вдох. — Джек тоже играет. С Цезарио. — Я прочищаю горло. — Который — это я. Но и не я.

— О, боже. — Ее глаза расширяются. — Он не догадывается, что это ты? Совсем?

— Он понятия не имеет. И вот он записал Цезарио на этот турнир, так что…

Она смотрит на меня пустым взглядом, ожидая продолжения. Я вздыхаю:

— Ну, мне нужно было что-то сделать, правда? Я должна была найти парня, который мог бы побыть Цезарио в реальной жизни…

— О, боже, — снова говорит она, поднося ладонь ко рту. — Так ты пытаешься выдать Баша за себя?

— Да. — Я морщусь, и она хмурится.

— Но Баш ведь, типа, катастрофа в играх. Он безнадежен.

— Да.

— Почему ты вообще…?

— Временное помешательство.

— Ух ты, — говорит она, присвистывая. — Тебе, должно быть, очень нравится Джек, да?

— Я не… — Но я останавливаюсь, потому что в ее взгляде читается: «можешь не пытаться врать, я и так все вижу». Это бесит, но я вновь ощущаю облегчение.

И я действительно очень скучала по подруге.

— Не знаю, что на меня нашло. Наверное, головой ударилась.

Она закатывает глаза и пожимает плечами:

— Я все время говорила, что он очень горячий.

— Это не… не имеет никакого отношения к делу, — возражаю я.

— Правда?

— Я имею в виду…

— АГА!

— Слушай, — перебиваю я, пока она не сделала еще хуже. — Мне просто нужно помочь Башу пройти через это, а потом… не знаю. — Пинаю тротуар. — С Джеком бы все в любом случае развалилось рано или поздно. Я — это слишком я, а он слишком — он.

— Кажется, ему нравится, что ты именно такая «ты», — иронично замечает Антония. — И вопреки тому, что некоторые говорили в порыве гнева, ты… не такая уж плохая. Вообще-то, ты мне всегда нравилась.

— Пока один парень не изменил твое мнение?

Она издает стон:

— Ладно-ладно, не лучший мой ход, я понимаю. И это было не…

— Я знаю, что не из-за этого. — Не из-за парня. По крайней мере, не в классическом смысле.

— Тебе не нужно постоянно отталкивать людей, Ви, — она смотрит на меня в упор. — Не нужно предполагать, что люди уйдут.

— Ты ушла.

— Ты меня вытурила. И в любом случае, я же вернулась, верно? Люди возвращаются.

— Он будет в бешенстве, — вздыхаю я.

— Да, наверное.

— Я заслужила это.

— Заслужила. Но разве он когда-нибудь просил тебя быть тем, кем ты не являешься? Потому что если просил, то он того не стоит. А если не просил, то я не понимаю, почему ты не можешь быть собой.

Я собираюсь ответить, но меня кто-то окликает.

— Ви? — Я оборачиваюсь и вижу, как Оливия высовывает голову из спортзала. — О, прости, — она замечает, что мы с Антонией разговариваем. — Хочешь, я дам вам минутку, или…?

Антония пожимает плечами:

— У нас полно времени. Может, встретимся на каникулах? Группа по ConQuest распалась: Леон и Дэнни Ким всем действовали на нервы. Так что, если захочешь снова поиграть …

— Да, может быть. — Я киваю, и она отходит в сторону, бросив Оливии задумчивую полуулыбку, прежде чем вернуться в спортзал. За то время, что я была здесь с Антонией, зал постепенно заполнился людьми. Я уже слышу слабый гул проектора и музыку из «Двенадцатого рыцаря». Через микрофон звучит голос Джека, и вместо того чтобы успокаивать, он вызывает у меня чувство, словно время стремительно бежит к какой-то точке невозврата. В груди тикает, словно перед взрывом.

— Это выглядело многообещающе, — комментирует Оливия, взглянув на Антонию через плечо. — У вас все в порядке?

— В процессе. Что происходит?

— О, это все Баш, — она морщится. — Он просто… сходит с ума.

— Да, я знаю, — отзываюсь я с такой же гримасой. — Поверь, знаю.

— Он как бы рассказал мне всю историю, — добавляет она и быстро продолжает: — Но я не осуждаю. Знаешь, я тоже врала, так что понимаю. Но мне кажется, что тебе стоит услышать кое-что, что однажды сказали мне, когда я чувствовала себя не в своей тарелке.

Она бросает на меня понимающий взгляд, и я смиренно пожимаю плечами:

— Ладно, говори.

— Ты когда-то сказала мне, что если я решу быть собой, то не буду одинока, — произносит она просто. — И тебе тоже не придется.

«Но», — думаю я с тоской. (Плюс тысяча неубедительных оправданий, которые сдерживали меня неделями.)

— Это немного другое, когда речь идет о чувствах другого человека, — возражаю я.

— Да, но лучше запоздалая правда, чем очередная своевременная ложь, верно? — напоминает она. И я снова думаю: как же мама была права насчет отношений с людьми. О том, как важно прощать и впускать их в свою жизнь. С каждым днем я понимаю это немного больше, как будто что-то медленно пускает во мне корни.

Потому что какую бы боль ни принесла мне любовь, я бы не отказалась от нее ни на секунду. Ни на один иррациональный удар моего алчного сердца. Даже если я совершила ошибки с Башем, Антонией и особенно с Джеком, еще не поздно сделать все по-другому.

Потому что Джек Орсино думает, что это я помогла ему, но на самом деле, я могу сделать нечто большее.

Я позволю ему помочь мне.

— Ладно, — вздыхаю я. — Хорошо.

Оливия улыбается своей ослепительной чирлидерской улыбкой и ведет меня в спортзал.

— Вот это Ви Рейес, которую я знаю, — говорит она и сжимает мне плечи.

***

Джек предложил провести тестовый раунд перед турниром, чтобы остальные могли лучше разобраться в игре. Я вхожу в зал как раз вовремя, чтобы увидеть, как он с недоумением смотрит на Баша, которого разгромили, а тот, не отрываясь, уставился на клавиатуру.

Смотреть на брата-близнеца, который выглядит так, будто вот-вот потеряет сознание, — достаточно веская причина, чтобы вмешаться. Вот прямо сейчас.

— Эй, — игнорируя любопытные взгляды окружающих, я подхожу ближе и касаюсь его плеча. — Давай. Я сделаю это.

Джек хмурится, и я стараюсь не встречаться с ним глазами.

— Что? — хрипит Баш.

— Давай, ты уже бледный как привидение.

— И помни обо мне,102 — тяжело вздыхает Баш, не упуская шанса добавить немного драмы.

— Серьезно, Гамлет? Я знала, что ты выберешь трагедию. — Я снова подталкиваю его локтем. — Я поняла, Баш. Спасибо.

Взгляды, которыми мы обмениваемся, я знаю всю свою жизнь — это драгоценные «прости меня» и «я тебя прощаю», а еще «я люблю тебя» и «я знаю».

Ему не приходится повторять дважды. Он неуклюже поднимается с кресла, спотыкается на лестнице и устремляется прямо к Оливии. Остальные участники турнира — в основном парни — хмурятся, начинают шептаться, но мне все равно. Я спокойно сажусь в кресло Баша, чтобы занять место Цезарио напротив Джека, который смотрит на меня c подозрением.

65
{"b":"935997","o":1}